Владимир Голышев - БАРНАУЛЬСКИЙ НАТАРИЗ

• Название: БАРНАУЛЬСКИЙ НАТАРИЗ
• Автор: Владимир Голышев
• Жанр: Драматургия

От автора:

...Начиналось всё довольно безобидно: я - политпублицист, политаналитик и политтехнолог с почти десятилетним стажем - решил сменить профессию. Стал выбирать тему для бурного старта на стезе драматургии. На поверхности лежал Распутин. «То, что доктор прописал! – обрадовался я. – Люди любят про секс и политику». Скачал кое-какие справочные материалы из интернета, решил посвятить им день-два (чтобы «быть в теме»), а посвятил два года...

«Барнаульского натариза» я начал писать года через полтора – когда образы старца, императорской четы, Вырубовой и Феликса окончательно оформились. Я давно уже поставил точку, но оторваться от мемуаров, переписки и прочих текстов, имеющих отношение к Распутину и его окружению, еще долго не мог. Сейчас в моей голове - длинный роман, в котором все тайное становится явным, и все сестры получают по серьгам. «Барнаульский натариз» - это несколько сцен, дающих исчерпывающее представление о том, каким этот роман будет, когда я его напишу.

---

Вырубова (на ходу, насмешливо): Ты же танцевать хотел.

Феликс (отшучивается): Сегодня не мой день…

Сцена вторая.

Там же.

Цыгане заполняют край сцены и устраивают традиционное представление. Тем временем несколько официантов в один прием уносят стулья и стол с посудой. Кабинет превращается в танцпол. По мере нарастания темпа цыгане становятся в круг, в котором оказывается неистовый танцор в задранной шелковой косоворотке без пояса с расстегнутым воротом. Это Распутин. Цыгане расступаются и хлопают в ладоши. Распутин с остервенением танцует. Когда уже кажется, что его танец никогда не закончится, Распутин падает на сцену. Свет гаснет. Из полной темноты выхвачена только лежащая на полу фигура. Воцаряется гробовая, звенящая тишина. Через полминуты свет гаснет совсем.

Действие перемещается вглубь сцены. Свет выхватывает кабинет императора в Царском Селе. На Николае простая гимнастерка защитного цвета с офицерскими погонами и "Георгием" на груди. Он стоит у окна и курит в форточку. Тем временем, в неосвященной части сцены Распутин встает на ноги и, приводит себя в порядок.

Николай (не меняя позы): Входи, Григорий Ефимович.

Загорается свет. Рядом царем простой письменный стол, на котором сиротливо лежат несколько сшитых листов бумаги. Рядом два простых венских стула. В глубине видна большая карта, отражающая текущее положение дел на фронтах.

Распутин с несвойственной ему медлительностью идет к столу, тяжело садится на стул и, запустив пятерню в растрепанные волосы, молча смотрит на спину Николая.

Там бумаги на столе. Из Москвы. (с горькой усмешкой) Сочли своим долгом проинформировать. Взгляни – там про тебя.

Распутин, не спеша, берет бумаги в руки. Он их не читает – лишь проводит по ним рукой. В тот же миг включается аудиозапись: слышны ресторанные шумы, кокетливый женский смех и пьяный голос Распутина.

Голос Распутина (беспомощно): …Ой, да как ж это я… лапушка, душа голубиная, глянь-ка… вином, говоришь, залил?.. (всхлипывает) От ить беда!.. Драгоценна мне рубашечка эта. Слаще мёда и со́та… Мамиными ручками шита-вышита… и доченьки ей помогали… (восторженно) Смотрикось каку́ ле́поту Мама пустила по подолу… пшеничка, да… и васильки-цветики… вишь: как пташкина лапка у их лесеп… лесеп…

Слышен звук пьяного поцелуя. Судя по всему, Распутин поцеловал вышивку на подоле и, не удержав равновесия, завалился на обладательниц женских голосов. Типичная реакция девушек легкого поведения: писк, смешки, глумливые "сочувственные" реплики.

Режущий ухо звук быстрой перемотки записи.

…(ласково) Тепленькая ладошка… (вздыхает) а сердечко, будто коростой затянуло… (горячо шепчет) Люби бескорыстно! Не хоти куш сорвать! Даром красоту получила – даром трать. И Господь тебя не осудит…

Опять звук перемотки.

…(увлеченно) эх, милая! тебе б знать мамину любовную кротость и нелицемерную простоту!.. по одному слову одёжи царские с себя сымет и пойдет как последняя…

Слышен похабный хохот. Судя по количеству голосов, поглазеть на "бесплатный концерт" уже сбежался почти весь ресторан.

…(с болью) да вы что?!!.. за что ж вы себя так-то?!!.. как помирать станете с таким срамом… смрадом… ой…

Очередной взрыв хохота. Судя по звуку сдвигаемой мебели и бьющейся посуды, Распутин пытается встать на ноги.

(в холодном бешенстве) Ну раз у вас такой обычай утвердился… Щас… (сопит, возится с одеждой) Здрасьте!..

Слышен пронзительный женский визг и звук сдвигаемой мебели. Теперь уже точно собрался весь ресторан. Судя по реакции публики, Распутин обнажил свои половые органы.

Вот с ым собеседуйте… Вам подстать…

Крики: "Городового сюда!", "Да закройте же его, наконец!", "Держите, чтоб не сбежал!", "Убить скотину на месте!", "Эх, фотографа бы сюда!" и т.д. Еще пару секунд слышны какие-то непонятные шумы, похожие на радиопомехи. Воцаряется тишина.

Распутин возвращает бумаги на стол.

Распутин (просто): Было, да. Весной еще. К "Яру" ездили.

Пауза.

СынОчка в солдаты забрили. ЗАпил я. (озадачено) Сколько годов хмельного не нюхал, а тут как-то не совладал… Я ж дурной, как выпью. Поленом стукнутый… Тут еще певички эти с подковыркой…

Николай отворачивается от окна и молча смотрит на Распутина. Царь сосредоточен и непроницаем. Может показаться, что он сейчас впервые в жизни станет кричать и топать ногами.

(со вздохом) Добавил я вам маяты́. Сидел бы на печи пока брюхо совсем не зарастет, до рубца. Нет, запрягли черти!..

Пауза.

(в сердцах) Эх! Ну, скажи: почто меня в праведники записали-то? Мужик как мужик. Ве́рвием подпоясанный… Ну, молитве навы́к. Помогать силюсь, если нужда у кого. А так – оторви да брось…

Пауза. Распутина осенило. Он взволновано встает со стула. Николай идет к нему навстречу.

(увлеченно) А что если меня в кандалы аль в солдаты? Царским указом! Мол, знать не знаю энтого беса… (торопливо) Только, если в солдаты, хорошо б с Димитрием – сынком. Он у меня душой прост – рыбу удить любит, природу хорошо понимает. А в миру – что дитя малое. Пропадет без пригляда на войне.

Николай останавливает Распутина и ведет к столу.

Николай: Пустое, Григорий Ефимович. Эта (кивает на бумаги) правда не лучше и не хуже прежней лжи.

Оба садятся на стулья друг напротив друга.

(участливо) Что с тобой, дорогой?

Распутин (опустив глаза): Заплутал я в вашем Петербурхе, с резьбы соскочил. Думал, всё вижу, всему цену знаю, всякую живую душу вот так (показывает) на ладошку взять могу…

Пауза.

Они мятые – души эти. Как сморчки (поднимает глаза) Ты видал сморчки-то? Жомканые такие…

Николай: Видал.

Распутин (удовлетворенно): Вот.

Пауза.

(неожиданно) А помирать страшно?

Николай: Господь с тобой, Григорий Ефимович…

Распутин (задумчиво): Господь-то со мной, а я – с Ним? А? Как считаешь?

Николай: Ты меня спрашиваешь?

Распутин: Да. Мне слово твое щас – что воды глоток. (лукаво) Ты ж у нас, Папа, непрост, ой непрост. На вид легкий, а сам, что адамант-камень – не сковырнешь.

Пауза.

Николай: Я тебе вот, что тебе скажу. Ты, Григорий Ефимович, по Христу жизнь свою устраивал, так?

Распутин (соглашается): Тужился. Да, видать, не выдюжил.

Николай: Почему ты так считаешь? По Христу – это разве в почёте, да тихости?

Пауза.

(убежденно) Что стервятники тебя рвут – добрый знак. Не сомневайся.

Распутин: Кабы меня! Вас с Мамой рвут. (горько) А я им, получается споручник.

Николай (улыбается): Что ж ты нас, Григорий Ефимович от Христа отписал? Все скорби себе присвоить хочешь? Оставь и нам хоть щепотку.

Распутин пытается что-то возразить, но не находит слов и молча целует Николаю руку.

(задумчиво) Знаешь, Мама, когда в православие переходила, вечерами жития святых вслух читала. Там все больше мученики попадались. Хорошие были вечера… Я тогда главное понял.

Распутин: Говори.

Николай (твердо): Нет Христа без Голгофы. Без нее – уже не Христос получается, а почтовая карточка. Ну, вроде той, что ты нам на Пасху прислал.

Пауза.

(хладнокровно) А знаешь, что такое Голгофа? Это когда тебя убивают… просто так, без вины… а тебя никому не жалко. Наоборот, всем весело, как в цирке… ну, или на ярмарке. Понимаешь?

Распутин молча кивает.

И чем ты ближе ко Христу, тем неизбежнее Голгофа…

Пауза.

Ты, Григорий Ефимович, по христову пути шел, а Голгофу Его как-то не замечал. Потому и в смятении сейчас. Это ничего. Спаситель вон кровавым потом умылся в преддверии креста. Что ж о нас с тобой говорить?..

Распутин (пораженно): И ты с этим во внутрях живешь?

Николай (улыбается): А что, не заметно?

Распутин опять хочет поцеловать его руку. Николай мягким движением ее прячет и дружески обнимает его за плечи.