Михаил Бубеннов - Огневое лихолетье (Военные записки)

• Название: Огневое лихолетье (Военные записки)
• Автор: Михаил Бубеннов
• Издательство: Современник
• Жанр: О войне
• Год: 1982

В годы войны каждый делал то, что выпадало на его долю. Мне было приказано взяться за перо. Известно, что сотрудник дивизионной газеты большую часть времени должен был находиться среди солдат, особенно во время боевых действий, а потом записывать и срочно доставлять в редакцию их рассказы о том, как они громят врага. В этом и заключалась основная суть его далеко не легкой воинской службы. Но иногда хотелось поведать однополчанам и о том, что видел в боях своими глазами, или рассказать о памятных встречах на освобожденной от вражеских полчищ русской земле. Однако в дивизионке мне это удавалось чрезвычайно редко, чаще стало удаваться лишь после того, как меня назначили писателем армейской газеты «Боевое знамя» 10-й гвардейской армии. Из того, что было написано тогда, я отобрал здесь некоторые, на мой взгляд, наиболее характерные публикации — все они по существу являются моими походными военными записками. Они дороги мне тем, что в них — отблески того огневого лихолетья, которое вечно будет тревожить память нашего народа. (Михаил Бубеннов)

---

— Зря угодило! Вот они — свои, а тут…

Здесь, в воронке, их и нашли наши бойцы. Так Суворовы вырвались на волю. Пожилой боец, увидев Женю и, должно быть, вспомнив о своих детях, поднял его, прижал к груди, спросил:

— А где, сынок, мамка твоя?

— Там! — И мальчонка указал на запад.

Солдат поставил Женю на землю, погладил его светлые волосы и, ничего не сказав, закинув винтовку на плечо, крупно зашагал в ту сторону, куда откатился грохот боя…

6 сентября 1943 г.

Рахим Мухамедьяров

Георгиевский крест — военный орден, которым в старой России отмечалась храбрость на поле брани. В сознании народа он всегда являлся символом воинской доблести и славы. И того воина, что носил Георгиевский крест, наш народ считал своим верным сыном, который верой и правдой служит Родине и ради нее готов отдать свою жизнь…

Он носил Георгиевский крест.

* * *

Немецкие позиции были за небольшой речкой. Однажды на рассвете там с необычайной силой загрохотали батареи. Русские окопы враз захлестнуло огнем и дымом.

Многие из роты подпоручика Александрова погибли, а некоторые, не выдержав огня, отошли. Но отважный ротный не покинул своего рубежа. С ним остались старый вояка-фельдфебель Моргунов да молодой пулеметчик Рахим Мухамодьяров.

Когда стихла канонада, Рахим выскочил из окопа, полузаваленного землей, и бросился к пулемету. Быстро ощупав его, он обернулся — и белые зубы его блеснули.

— Живой! — закричал он. — Живой, ваше благородие! Увидев фельдфебеля, Рахим потребовал:

— К ленте! Помогай!

Немцы уже спускались к речке. Они шли большой плотной колонной. Над полем гремел их оркестр. Над полем играло их знамя. Взглянув на немцев, подпоручик Александров тронул пулеметчика за плечо и горячо прошептал:

— Мухамедьяр!

Выпустив немцев на чистое поле, Рахим прищурился особенно зорко — и пулемет забился в его руках. Казалось, он пытался вырваться из рук Рахима и броситься вперед…

Вражеская колонна враз поредела. Упало знамя. Замолк оркестр, лишь одна труба продолжала выть над полем потерянно и дико. Но колонна все же грозно двигалась к русским окопам. И вновь в руках Рахима забился пулемет. И еще раз, и еще…

Немецкая атака была отбита. За стойкость и храбрость, проявленные в этом бою, он и получит Георгиевский крест.

* * *

Год назад Рахим Мухамедьяров вновь оказался на войне. Он не забыл свое мастерство. Выйдя первый раз на стрельбище, сразу же показал высокий класс: с дистанции триста метров дал по цели четырнадцать пуль из двадцати. Все восемь мишеней были поражены. Ему присвоили звание сержанта, назначили командиром расчета.

Рахим Мухамедьяров отличился в первом же бою. Вот как это было. Наступая, рота вышла на опушку леса. Осталось преодолеть самый ответственный участок. Пулемет Мухамедьярова должен был оказать большую помощь роте в дальнейшем продвижении. Но тут случилась беда: наводчик и его помощник вышли из строя. Мухамедьяров сам взялся за пулемет. Укрываясь за изгородью, что стояла вдоль дороги, он бесстрашно выдвинулся далеко вперед. Подносчик доставил ему коробки с лентами. С новой позиции Мухамедьяров хорошо видел немецкий пулемет, который вел огонь по пехоте. Спокойно прицелясь, Рахим дал очередь — и пулемет враз замолк. Но не успела рота подняться, фашисты бросились в атаку. Они бежали прямо на Мухамедьярова. Он не растерялся. За одну минуту он завалил трупами всю поляну перед собой. И тогда рота двинулась вперед.

Спокойный и даже тихий в обычной жизни, Рахим Мухамедьяров напорист и стремителен в бою. Войну он понимает как тяжелый и опасный труд, в который советский человек должен вложить всю свою смекалку, всю свою силу и храбрость. Не случайно о своем пулемете он обычно говорит:

— Хорошая машина!

А когда новички спрашивают, кем он служит, он отвечает, разглаживая усы:

— На пулемете работаю.

Перед храбростью Мухамедьярова отступает смерть. Умение Мухамедьярова воевать так велико, что ему подчиняется его военное счастье. На его пулемете было шесть заплат. В одном из последних боев его совсем разбило миной. Но Рахим Мухамедьяров не получил еще ни одной царапины. Война любит храбрых. Она щадит их в бою.

* * *

Он будет носить Красную Звезду.

Красная Звезда — военный орден, которым теперь отмечается храбрость в бою. В сознании советского народа она является символом воинской доблести и славы. И того воина, кто носит ее, народ считает своим верным сыном, который в огне сражений беззаветно отстаивает честь и свободу Родины…

Шизнь Рахима Мухамедьярова на двух войнах с немцами — яркий показатель того, что отвага и храбрость вечно живут в нашем народе, живут и славят наше оружие.

9 сентября 1943 г.

Евдоким Чугаев

Эта ночь была очень тревожной. Гвардии сержант Евдоким Чугаев, командир взвода противотанковых орудий, давно обжился в огне войны. Но он беспокоился за своих людей. Два месяца, не зная отдыха и покоя, он учил их трудному и сложному искусству истребления фашистских танков. Он добился того, что его расчеты прославились на всю часть слаженностью, четкостью и быстротой работы, меткостью стрельбы. Но это было в учебной обстановке. А как молодые бойцы будут вести себя на поле боя? Сумеют ли они сражаться так, чтобы не посрамить своей воинской чести?

Волнуясь, Евдоким Чугаев подходил то к расчету Морозова, то к расчету Степанова и шепотом выведывал:

— Ну, как делишки?

— Все в порядке! — безмятежно отвечали бойцы.

— Самое главное — не отставать от пехоты! — поучал Чугаев. — Идти смело, помогать ей огнем…

В полночь Евдоким Чугаев сбросил шинель и приказал бесшумно тащить орудия за пехотой, которая начала выдвигаться вперед. Кто-то спросил его:

— А шинель зачем оставляете?

— Э-э, ясное море! — весело ответил Чугаев. — Зачем она теперь?

Тогда все посмотрели на богатырскую фигуру Чугаева и с какой-то особенной силой почувствовали, что предстоит горячий бой. И многие бойцы тоже сбросили шинели…

* * *

Солнце стояло над высоткой с гребешком кустарника. В низине, поросшей бурьяном, были замаскированы пушки Евдокима Чугаева. В щелях сидели бойцы. В стороне от них — стрелковые окопы. Из-за их брустверов, прикрытых увядшей травой, там и сям поблескивали каски.

Евдоким Чугаев был настроен бодро и радостно. Он гордился, что его расчеты с честью выдержали первое испытание. Они двигались и сражались вместе с пехотой. Они бесстрашно отбивали вражеские контратаки. Теперь перед ними была поставлена задача — удержать отвоеванный рубеж.

За высоткой вдруг зарычали, взвыли моторы. Бойцы забеспокоились:

— Танки! Танки!

Стараясь сразу же создать атмосферу деловитости и спокойствия у своих орудий, Евдоким Чугаев приподнялся, переспросил почти беззаботно:

— Где они?

— За высоткой!

— Эх, ясное море! И верно: идут! — воскликнул Чугаев и, точно давно хотел видеть немецкие танки, добавил: — Наконец-то!

Первый танк, скрипя и лязгая гусеницами, показался у высотки. Остановившись у кустарника, танк ударил из орудия. Когда над низиной с мягким шелестом пролетел снаряд, многие из бойцов, стоявших наготове у пушек, тихонько ахнули:

— «Тигр»!

Подав команды, Евдоким Чугаев сам встал у первой пушки. Его снаряд ударился в лоб танка и, взвизгнув, пошел высоко в небо. Вслед за ним два раза ударил Степанов. Его снаряды, тоже визжа, отскочили от танка, оставляя за собой огненные хвосты. Евдоким Чугаев сразу вспотел, но сдержал волнение, тихонько сказал притихшим бойцам:

— Эх, ясное море! И верно: «тигр».

Но в этот момент «тигр», взрывая землю, повернулся боком — и Евдоким Чугаев, боясь, что будет упущен момент, крикнул, почти задыхаясь:

— Огонь!

Ударила одна пушка. Над «тигром» рыжей гривой вдруг заиграло пламя. А в танке раздался взрыв, и клубы дыма заслонили солнце.

Левее высотки показалось самоходное орудие. Оно пересекало небольшую поляну. Степанов мгновенно ударил из своей пушки в его борт. Этот выстрел оказался тоже удачным: снаряд угодил в боеприпасы. Раздался такой взрыв, что дрогнула земля. Вражеское орудие разнесло на куски.

Удачи обрадовали бойцов. Они закричали:

— Давай еще!

Через несколько секунд на опушке леса и в самом деле показалось второе самоходное орудие. На этот раз работала пушка Морозова. Дернулась раз, второй — и над немецким орудием взлетело, обжигая кусты, огромное пламя…

Первая контратака была отбита.

…Ночью Евдоким Чугаев перетащил свои пушки на новое место. Бойцам не пришлось отдохнуть, но они встретили новый день с одной мыслью — так же удачно, как начали, продолжать бой.

С утра немцы открыли сильный огонь из минометов и орудий. А около полудня вновь пустили в ход танки. Они показались у опушки леса.