Виталий Гладкий - Приключения-91

• Название: Приключения-91
• Автор: Виталий Гладкий
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1991

Сборник остросюжетных, приключенческих произведений.

---

— Проводи господина, Петя, — приказал капитан, и Петя, подхватив чемоданы Адольфа в расставленные, как у краба клешни, сноровистые руки, двинулся в глубины судна, на попытки начать разговор со стороны пассажира не реагируя. Протянутые ему два доллара чаевых Петя даже как бы и не увидел, угрюмо хлопнув на прощание дверью.

В изнеможении Бернацкий опустился на корабельную кровать. Мокрый от пота, усталый, как ушедший от погони зверь, но крайне довольный собой. Такой чертовской находчивостью Фридман наверняка останется доволен.

Стянув с себя помятый костюм, потную рубаху и исподнее, Алик встал под душ. Крутнул кран. Душ не работал. Проклиная социалистический сервис, но, проявив смекалку подлинно советского человека, Алик все-таки под душем помылся, таская туда воду в ладонях из-под умывальника. После столь тяжкого труда потянуло справить нужду, что и свершил. Однако когда нажал на спуск, механизм, унитаза почему-то произвел свою работу в обратную сторону, и Алик, оцепенев от обрушившегося на него фонтана, вновь, но уже в усиленном варианте повторил процедуру санитарии тела.

Так начался круиз.

Проходило путешествие согласно программе, бежала за бортом бирюзовая вода, загорали люди в шезлонгах, мелькали экзотические порты с их кабачками и магазинчиками... Но красоты мира Алика не занимали. Он пребывал в удрученном состоянии. Во-первых, нужный человек с контрабандой так и не подошел к нему, во-вторых, вообще никто не подходил на корабле к отщепенцу Бернацкому, ибо совтуристов, вероятно, предупредили о нежелательности контактов с ним, а интуристы попросту не проявляли интереса к персоне слабо говорящего на английском Адольфа. С иезуитской вежливостью беседовали с Бернацким лишь трое: старпом, бармен и официантка Нюра — все из КГБ, как не без оснований был Алик уверен. Всю ночь возле каюты постоянного жителя США жужжал пылесос — видимо, под предлогом «приборки» его неутомимо «пасли».

Так — скучно, пакостно и даже унизительно — пролетел круиз. В назначенный день судно вошло в Лондонский порт. Нужный человек так и не появился, пассажиры уже собирались на берег, собирался туда же и Адольф, но тут капитан сделал ему официальное заявление:

— Борт корабля, — заявил капитан, — вы покинете после всех остальных пассажиров.

Сердце Алика словно в пропасть полетело... Провокация? Его увозят в Союз? Или... что-то пронюхали о контрабанде?

— Таково решение английских властей, — подытожил капитан, повергнув Адольфа в еще большую сумятицу идей и гипотез.

— Давай хоть накормлю тебя напоследок, — вздохнула сердобольно «кэгэбэшница» Нюра, наливая Алику большую тарелку борща — отменного, с зеленью и густой сметаной, с душком баранины.

Посерев озабоченным лицом, Алик механически вкусный суп проглотил. На судне тем временем появились официальные английские представители, часть из них зашла в каюту Бернацкого, а остальные, плотно Алика окружив и подхватив его чемоданы, проследовали с ним на берег. Затем две дамы в таможенной форме раздели Адольфа донага и тщательно обыскали. Длился обыск около двух часов. Одежда, чемоданы, внутренние полости самого Алика...

— Сколько вы везли с собой сигарет из США? — начался допрос.

— Четыре блока...

— Сколько сигарет у вас в данный момент?

— Ну... пачек шесть...

— Восемь! Почему вы скрываете от таможенной службы Великобритании еще две пачки?

— Но... я не помню точно!

— Нет, вы скрываете! Вам был задан конкретный вопрос.

Алик сопел от возмущения, как перегретый чайник: что за придирки, так вас растак... Путая русскую матерную речь с цивильной английской, он попытался данную мысль выразить, однако маленький лысый человек с галстуком — вероятно, английский кэгэбэшник, перебил его, спросив уже без обиняков:

— С кем шел на связь?

— На какую еще связь?! — возмутился Алик, до этого минут пять постигая сущность вопроса в различных смысловых интерпретациях и задавая, естественно, встречные вопросы.

— На связь со своим агентом, — откровенно уточнил чиновник из британской чека.

— Вы это... крейзи?..[15] — скривился Алик.

— Но-но! — Чиновник показал Бернацкому костистый кулак. — Русские моряки сказали нам, что вы американский шпион, работающий против Англии. Но нам кажется, вы советский агент...

— Я беженец из коммунистической России! — заявил Бернацкий гордо.

Возникла пауза.

— Беженец? — переспросил чиновник утвердительно. — Тогда зачем же вам надо было непременно попасть на коммунистический корабль?

— Вы... вот... меня хорошо понимаете? — нашелся Адольф. — По-английски?

— Не очень, — признался чиновник.

— И я вас тоже, — сказал Алик. — Хотелось пообщаться с соотечественниками, отдохнуть...

— Пообщались?

— Нет!

— Что так?

Алик туманно объяснил про происки КГБ.

Чиновник вздохнул, здорово, видимо, утомившись. Произнес:

— Завтра вы должны покинуть территорию Великобритании.

— Конечно! — обрадовался Бернацкий. — У меня и билет на завтра в Штаты. Сегодня переночую в отеле, у меня тут номер зарезервирован, а завтра...

— Никаких отелей, — отрезал чиновник. — Вы лицо, подлежащее депортации. И благодарите Бога, что легко отделались! Остановить корабль, ввести в заблуждение пограничные власти... Что вы там плели о своей работе в Белом доме, а?!

Бернацкий угрюмо молчал.

Вошли двое полицейских, застегнули на Алике наручники и в машине-клетке доставили в аэропорт, где водворили в камеру для лиц, выдворяемых из страны. Среди лиц в основном были подозрительного вида арабы, и, оказавшись в их компании, Алик всерьез испугался, вспомнив о своей национальности. Однако представился как русский, из СССР — друга арабского мира, и неприятности ограничились лишь заменой итальянских ботинок на драные кроссовки и поверхностным обыском на тот предмет, имеет ли сокамерник какие-либо ценности.

Промаявшись сутки с врагами своей исторической родины, Адольф Бернацкий вскоре наслаждался свободой и пивом над Атлантическим океаном в «боинге» «ПанАм». Когда же самолет приземлился, вышедший из кабины пилот попросил мистера Бернацкого оставаться на месте, и, когда пассажиры сошли, в салон шагнули трое верзил в костюмах, с жесткими лицами и предъявили удостоверения ФБР. Началась старая песня: почему оказался на советском корабле, что говорил пограничникам о своей должности в Белом доме, что везет в США и что из США вывозил?

Алику удалось прикинуться полным придурком, и добиться чего-либо от него представителям спецслужб не удалось, несмотря на все их утонченные старания.

— Учтите, — сказали ему напоследок, — еще один микроскопический инцидент, и вам не позавидуют все грешники ада... Да, кстати. Мы должны вас обыскать. Надеемся, вы не против?..

Не без горькой иронии улыбнувшись, Алик принялся раздеваться...

Объяснение с Фридманом произошло нелегкое, хотя обвинить в чем-либо Адольфа хозяин не смог. Через неделю, получив исчерпывающую информацию из Союза, Семен как бы вскользь обронил Бернацкому:

— Если бы не твоя история с задержанием корабля... Побоялся тебе человек пакет передать. И правильно сделал. Увез обратно. Два раза рисковал — с вывозом и ввозом и — вхолостую. А сколько денег на операцию ушло, сколько сил... И дурак ты все-таки, Адольф, со всею своею находчивостью, как ни обижайся... Иди-ка лучше ковры пылесось, помощник президента хренов...

ИЗ ЖИЗНИ БОРИСА КЛЕЙНА

Мысль о постриге в официальный брак Борю не вдохновляла, но через месяц своего пребывания в Нью-Йорке он-таки решился позвонить своей американской невесте, сообщив, что, невзирая на преграды, прилетел к ней на крыльях любви. К такому поступку подтолкнули обстоятельства объективные. А именно: благотворительная организация «Наяна» выдавала пособие и талоны на еду в течение лишь первых месяцев, жилье предоставляла по здешним меркам неважное, а вот с работой не помогала вовсе. То есть с приличной работой. От трех до пяти долларов в час — пожалуйста, да и то с натугой, а Боря мечтал о должности коммерческого консультанта в крупной фирме или же о кафедре математики в университете. Несостоятельность таких вожделений открылась быстро. Математический уровень Бориса здесь, в Штатах, годился разве для преподавания в колледже, однако с ужасающим английским языком претендента и жесткой конкуренцией, существующей даже среди таких скромных должностей, прорваться не виделось никакой возможности. О месте же в фирме не приходилось и заикаться. Оставалось одно: осваивать профессию попроще, стараясь не тратить денег на обучение. В таксисты! — решил Борис. Но одно дело — решить... Получению лицензии на управление обыкновенным автомобилем предшествуют муки, а именно: подача заявления, письменный экзамен, автошкола, назначение на экзамен по практическому вождению, где срезают даже профессионалов, ибо есть ритуальные хитрые условности, секреты, познания которых — за отдельную, что называется, плату. А завал экзамена требует нового его назначения, причем не ранее, чем через два месяца, а назначение — это подъем в пять утра, поезд из одного конца Бруклина в другой, на «Декалб», четыре часа в очереди на улице у автомобильного департамента и, наконец, штамп в бумажке, никого ни к чему не обязывающий... И за все — плати! Кроме сабвея разве. Боря, по крайней мере, ездил в сабвее бесплатно, заходя к платформе с выхода. Укреплять корпорации своими кровными долларами он считал делом глупым. У выхода часто дежурили полицейские, ловившие «зайцев», но Борю они не смущали. Важна не наглость, считал он, а сверхнаглость. И — шел прямо на оторопевших стражей порядка, на ломаном языке объясняя, что он русский турист, ему необходимо навестить зоопарк в Бронксе и... не здесь ли это? Нет, говорили полицейские, здесь Брайтон Бич авеню, а нужное место находится... И подводили Борю к карте, объясняя подробно, как и куда, и Боря кивал усердно, выслушивая пустые советы, ибо и сам мог их дать, а затем, пожав руки властям, вопрошал невинно: «А поезд... там?» — И, получив утвердительный ответ, сверхнагло шел к платформе, полагая, что свой доллар с хвостиком заработал. Полицейские же пожимали вслед плечами: мол, что возьмешь с этих туристов из дикой Сибири?