Мыкола Конотопский - Один на льдине

• Название: Один на льдине
• Автор: Мыкола Конотопский
• Жанр: История

---

И вот - институт, напичканный вычислительной техникой, как бабушкин сундук нафталином. Не зря подобные предприятия именовались "ящиками". На всех военных заводах, на всех командных пунктах слежения за космосом и секретных НИИ и промышленно-монтажных фирмах типа "Каскад" стояли эти громадные ячеистые машины - лучшие в нашем лагере, поименованном социалистическим.

Они стояли везде, по всей стране от Норильска до Ташкента подмигивали они любознательному человечеству своими красно-зелеными огоньками и революционно внедрялись в производство. Деятельность инженеров-наладчиков КИП и автоматики считалась высоко престижной. Она сравнительно недурно оплачивалась. Сами же наладчики едва ли не постоянно пребывали в командировках, что тоже положительно сказывалось на доходной части личного бюджета. То есть, командированный - это почти профессия, если смотреть на вещи шире. А профессия - она обязывает к профессиональному совершенствованию.

Этим я и занялся, имея опыт самодеятельного мошенничества в прошлом.

Третью форму допуска на секретные объекты, как новенькому, мне сделали. И вот не под конвоем, а под личной охраной из двух обычно солдат, я шагаю по секретным "совковым" объектам страны и это вам не бетон мешать совковой лопатой.

Где-то далеко от Москвы, куда не ходят поезда и авиабилет стоит 130-150 рублей в один конец. Плюс суточные три шестьдесят. Командировочные выписываются на пять инженеров-наладчиков. И вот мы шагаем, к примеру, по "столице Колымского края" Магадану, но вдвоем, а не впятером. Идем отлаживать автоматику и ориентируемся на месте: если чудо-машина в порядке, если смонтирована удачно, то достаточно одного нажатия кнопки и она запустится, если же нет - труба: нажимать кнопку там можно вечно, но одинаково безрезультатно. Машина упорно будет пребывать "в несознанке". Все это понимали, но вокруг автоматики тогда крутились огромные деньги. И все, кто мог, их у государства вымарщивали. Но так или иначе, мы угощаем местное начальство горилкой и без проблем отмечаем командировочные удостоверения на всех пятерых наших жуликов, которые прожигают жизнь в Киеве.

И вот уже Моргулис дает на Крайний Север телеграмму-молнию по предприятию: "В связи с острейшей производственной необходимостью прошу откомандировать таких-то специалистов в Киев с переоформлением командировок в Ташкент". А мы и не выезжали, к примеру, мы в Киеве ждем. Руководству докладывается, что два инженера в Магадане с работой успешно справляются, а троих нужно переоформить в Ташкент. Это плюс к общей сумме еще тысяча рублей только на билетах туда-обратно.

И катаются наши наладчики по стране, как сборщики налогов с государства. Кто-то мудро сказал, что самое дорогое у человека - его свободное время. Так вот, если командировка рассчитана на месяц, то обернешься за неделю - и спокойно вынашиваешь в тени каштанов будущие большие дела. Это были первые киевские деньги. Под тысячу рублей в месяц на фоне тех цен деньги ощутимые. Часть отстегивалась боссу Моргулису, который пощипывал всех инженеров, что-то шло на подарки управляющим предприятиями. То телевизорчик, то холодильничек, то еще какая-нибудь байда.

Возникает вопрос: как же проходило дело по части бухгалтерской отчетности? Весьма бесхитростно.

В то время авиабилеты заполнялись шариковыми чернилами. Кассиршам удобно: не надо макать перо в чернильницу или пачкать маникюр вечно подтекающим содержимым авторучек. Штамп продажи билета тоже - синяя штемпельная краска. Берешь ты уксусную эссенцию, берешь в аптеке перекись водорода и марганцовку - и готов отбеливатель для чернил, какой и самой тете Асе не грезился. Чернила исчезают, "как сон, как утренний туман". Но вместе со штампом Аэрофлота. И после этого все, как в детской скороговорке: четыре черненьких чумазеньких чертенка чертили черными чернилами чертеж. То есть, начисто пишешь то, что доктор прописал, а уж штампы-то самопальные были у каждого уважающего себя командировочного. Соберемся на "летучку" и пошло:

- У тебя есть Уральского аэрофлота?

- Есть.

- А у тебя есть украинский?

- Есть.

Все у каждого в портфеле. Все перемывают билеты. Что же касается неизрасходованных суточных - два шестьдесят в сутки - то мы их аккуратно сдавали в бухгалтерию. За все за это мы получали зарплаты, премиальные и почетные грамоты.36

И так делалось за многие десятилетия до моего появления в среде киевских жуликов.

И так вот неплохо, хоть и не звонко, они жили. Коттеджи, особняки, иномарки тогда не возникали даже в отдаленной области социальной фантастики, но появились у всех кооперативные квартиры. Получалось в кабаки ходить. До полудня на службе, а с полудня - в кабак, где приличный обед на двоих стоил двадцать рублей.

Полно украинских девчонок.

А киевский футбол тех лет - сказка! Биба, Сабо, Серебряников, Лобановский... Мы не пропустили ни одной премьеры в театре Русской драмы, ходили в национальный театр имени Ивана Франко, где администратором работал папеле Яшки Богатырева.

Мы посещали оперу, где пели великие певцы - Зиновий Бабий, Виктор Ворошило, Евгения Мирошниченко, в которую я был влюблен, как в небожительницу. Так как в театральных кругах Киева меня знали в качестве сотрудника Особой инспекции МВД СССР, то мой платонический роман за кулисами воспринимался с традиционной снисходительностью.

Помню, как она выходит из служебного подъезда. Снег, пороша. А она ступает по огромному туркменскому ковру, по алым цветам, которыми поклонники, в том числе и я устлал ее путь. В свое оправдание скажу: сознаю, что не имел права так жить. Но просто ли юноше из небогатой, мягко говоря, украинской семьи взять и вдруг отказаться от ощущения полноты жизни! Каким волшебным звучанием отзывались во мне строки Пушкина:

Уж тёмно: в санки он садится.

"Пади, пади!" - раздался крик;

Морозной пылью серебрится

Его бобровый воротник..."

Моим жидам этого было мало, а мне казалось, что так хорошо я никогда не жил.

Но господа киевляне выжидали.

Они ходили в Киевскую синагогу, я - в православную Владимирскую церковь на бульваре Тараса Шевченко. Зрели большие дела, и они терпеливо ждали от меня "плодотворной шахматной идеи".

И я отличился. Однажды дозрел и объяснил им: для того, чтобы иметь по-настоящему большие деньги, нужна своя подпольная типография. Не зря же говорят, что дьявол живет в типографской краске, а деньги - что ни говори изобретение дьявольское.

Для изготовления всевозможных удостоверяющих личность документов. Под видом и с документами сотрудников милиции мы будем заниматься экспроприацией дензнаков и ценностей.

- У кого деньги? Деньги у скромных жидов, - говорили мне жиды, мои друзья.

- У кого информация о припрятанных деньгах? - спрашивал я. - У них же. Надо идти под видом милиции и брать эти деньги.

Как помнит, читатель, этим я ранее занимался и в какой-то мере поднаторел. Идея была оценена влет. Наши жиды очень обрадовались.

И вот мы, в предвкушении большой охоты, стали творить техническую базу подпольной типографии, где можно наладить производство всевозможных советских документов, отдавая приоритеты документам милицейских служб и подразделений. Тогда, как известно, не было еще цветных принтеров и всевозможных компьютерных причиндалов. Однако издавна справедливо считалось, что голова дана человеку, чтобы ей не только есть, но и думать.

6

В этом институте чуть позже числилась инженерами-наладчиками вся наша мошенническая интербригада. Прибыл освободившийся к тому времени из нижнетагильской колонии Кашлюнов. Оформили на службу Юдкина с сохранением московской прописки. Юра Галкин подтянулся ближе к делу.

Примкнул Ашкенази со товарищи.

Каждый попугай в профиль кажется себе орлом.

Каждый человек искушается обмануть судьбу. Не думаю, что у кого-то этот трюк получился. Ибо весь мир и все в нем тяготеет к равновесию. Первые становятся последними и наоборот. Все возвращается на круги своя. И нет ничего нового в этом "прекрасном и яростном" мире...

Но - обо все по порядку.

Глава одиннадцатая.

Бес в типографской краске

1

В Тарасовке под Киевом у родителей Джоуля имелся свой дом.

Мы попытались, было, оборудовать примитивную типографию там, однако родители эти строго бдели. А делать такие дела, боясь папу с мамой, - это надо быть большим игруном в опасные игры. Не стоило и пробовать. Найти готовый цех? Хорошо. Но все действующие типографии со всею начинкой находились под жесточайшим наблюдением Комитета Госбезопасности.

Однако водка дырочку найдет, были бы деньги на нее.

И Киев пал.

Мы нашли пьющих цинкографов37 аж в двух типографиях - "Красном Октябре" и Киевской Военной. Говоря языком подполья, мы их завербовали с уговором платить сто рублей за каждое сработанное клише и печатали тихой сапой институтские дипломы, водительские удостоверения, гаишные талоны предупреждения, всякие удостоверения в кожаном тиснении. До серьезных дел пока не доходило, ну и мелкие аферы с командировками ушли как бы на второй план.