Олег Попцов - Хроника времён «царя Бориса»

• Название: Хроника времён «царя Бориса»
• Автор: Олег Попцов
• Издательство: Edition Q, Совершенно секретно,
• Жанр: Политика
• Год: 1996
• ISBN: 5-85275-105-7

Куда идет Россия и что там происходит? Этот вопрос не дает покоя не только моим соотечественникам. Он держит в напряжении весь мир.

Эта книга о мучительных родах демократии и драме российского парламента.

Эта книга о власти персонифицированной, о Борисе Ельцине и его окружении.

И все-таки эта книга не о короле, а, скорее, о свите короля.

Эта книга писалась, сопутствуя событиям, случившимся в России за последние три года. Автор книги находился в эпицентре событий, он их участник.

Возможно, вскоре герои книги станут вершителями будущего России, но возможно и другое — их смоет волной следующей смуты.

Сталин — в прошлом; Хрущев — в прошлом; Брежнев — в прошлом; Горбачев — историческая данность; Ельцин — в настоящем.

Кто следующий?!

---

Вообще-то всякий человек верит в то, во что ему хочется верить. Удивительное единодушие прессы от «Правды» коммунистов до «Московских новостей» или газеты «Известия» озадачило Президента. Президент посчитал, что журналисты, для которых он столько сделал, его предали. Так появилась опрометчивая президентская фраза в его официальном обращении к народу по поводу чеченских событий: «Мне известно, что не без участия чеченских денег функционируют ряд СМИ России». Сейчас невозможно сказать точно, кто подтолкнул Президента к такому заявлению. Говорят, что автором этого тезиса является генерал Котенков, один из заместителей Егорова. Другие называют Степашина, главу ФСК; третьи — Валентина Сергеева, руководителя пресс-службы правительства. Гадать на этот счет бессмысленно. Не исключено, что после принятия новой Конституции, по словам главного редактора «Известий» Игоря Голембиовского, Президент почувствовал себя всевластным и посчитал, что поддержка демократических средств массовой информации, покусывающих его, напоминающих ему о невыполненных обязательствах, нарушениях закона, допускаемых почти ежедневно не простолюдинами, а властью, и властью высокой, так вот, поддержка таких СМИ ему не нужна. Из логики президентских рассуждений вытекает, что если глава государства печется о единой России, благосостоянии сограждан, спокойствии и мире в их домах и дает свое согласие на военную операцию в Чечне, значит, он уверен в успехе и непродолжительности военных действий. По официальным данным на 10 февраля, а их нельзя считать реальными, погибли свыше тысячи солдат и офицеров, ещё 3800 сделались инвалидами и калеками. Потери чеченцев вне учета, что само по себе дикость! Ополченцы, боевики — неважно. Это же не насекомые, это люди! Мы ничего не сказали о немыслимых, я подчеркиваю, немыслимых даже для условий масштабной полицейской операции жертвах среди мирного населения. Их погибло больше, чем при недавнем землетрясении в Японии. А ведь это землетрясение классифицируется как небывалое. Так вот, при всех этих немалых издержках убежденности высшей власти в своей правоте, все те, кто поднял свой голос, заговорил об ошибочности сделанного шага, предупреждал о невосполнимых потерях людских, экономических, нравственных, оказался в полном смысле слова врагом единой России, паникером, антипатриотом. Эта невероятная аберрация политического мировоззрения власти, по сути, трагична и непредсказуема для будущего страны. Она не может оказаться незамеченной, не имеем права.

Печальные, но вещие слова произнес Сергей Адамович Ковалев: «Россия удивительная страна. В ней Бенкендорф считается патриотом, а антипатриотом — Пушкин».

Впрочем, излишняя доверчивость наказала не только власть, она затмила сознание жителей Грозного. Они тоже поверили в быстрый исход, о котором наперебой заявляли то Павел Грачев, то Николай Егоров. Теперь и тот, и другой рассуждают об упорном сопротивлении бандформирований. Теперь и тому, и другому боевые командиры объяснили, что федеральным войскам противостоят профессионалы, прошедшие Афганистан, Приднестровье, Абхазию, Югославию. Хорошо технически оснащенные, натренированные военные части.

«Мы не сразу приноровились к ситуации. Никто не ожидал, что огонь по нашим частям будет вестись из окон жилых домов». Жутковатое признание профессиональных военных. Кто-то, видимо, из них считал, что чеченцы спустятся в долину и, как на Куликовом поле, пойдут рать на рать. По этому поводу красноречивое резюме высказано генералом Ачаловым (в октябре 1993 года он был в Белом доме, отвечал за его оборону). Так вот, в одном из своих интервью, оценивая военную операцию в Чечне, Ачалов заметил: «Такое впечатление, что никто никого ничему никогда не учил».

Доверчивые жители Грозного не учли, что у политиков не принято отвечать за свои слова. Сначала они попросту не покидали свой город — ещё день-два, и все кончится. А те, кто покинул, ушли с одной-двумя сменами белья, оставив весь скарб, с верой, что уходят ненадолго и им будет куда вернуться. Житейская доверчивость обернулась катастрофой. Тех, кто упорствовал с отъездом, настигли бомбы и снаряды установок «Град». Другие успели уехать и с ужасом смотрят телевизор. Они ещё не понимают, что города, в котором они жили, больше нет. Нет нажитого, семейной утвари, мебели, садов, цветников. Все вспахано бомбами и минами. Густо полито кровью их сограждан и разноязычных солдат. Говорят, что земля, пропитанная кровью, не сразу плодоносит.

Один из таких поездов, заполненный беженцами, стоит на запасных путях в столице Ингушетии, городе Назрани. Поезд без станции назначения, поезд в никуда.

Не будем рассуждать на тему, как долго продлится чеченская операция. Не станем пророчествовать по поводу гражданской войны и как её составляющей войны партизанской, дабы избежать упреков в злопыхательстве и преднамеренном нагнетании страстей. Поговорим о другом, что оказалось упущенным и не легло в графу расчетов со знаком «минус».

Несмотря на то что реального урона Президенту законодательная власть нанести не может, приемлемое равновесие и неагрессивность этой власти по отношению к Президенту больше не существуют. Депутаты как верхней, так и нижней палат парламента убедились в своем конституционном бессилии. Из этого следует, что атака на Конституцию со стороны депутатов и общественности последует незамедлительно. Отринем лукавство, экономический урон в момент экономической нестабильности — это урон удвоенный. Военные действия, рассчитанные на неделю или десять дней, а вместо этого идущие в течение месяцев; частичные разрушения или город, стертый с лица земли; спонтанный поток беженцев или исход с территории каждого третьего жителя республики — это разные цифры. Суммы, которые уже не смогут пройти по статье «прочие расходы». Это ещё одна черная дыра в экономике. И разговоры о компенсации этих затрат продукцией, нефтью, зерном, машинами, произведенными восстановленным чеченским хозяйством, так как за три прошедших года Чечня в федеральный бюджет не перечислила ни копейки, — все это похоже на романтические грезы. Мало восстановить производство, поднять из руин жилье. Как и кто вернет веру в то, что на этой земле можно безопасно жить? Отчаяние, неверие в справедливость, в способность и желание власти защищать сограждан от бандитизма, разорения, насилия — всю эту жуть принес дудаевский режим. С этим, за исключением узкого ядра дудаевского окружения, никто не спорит. И эта жуть нарастала по мере того, как республика, по образному выражению Сергея Шахрая, превращалась в «свободную криминальную зону». На территории Чечни не действовал ни один закон Российской Федерации. Вытеснение русского населения, выселение из квартир, угрозы, грабежи, бандитизм, убийства — все это правда, имеющая достаточное фактическое подтверждение. Таким он был, дудаевский режим. Но все познается в сравнении. И горе. Его масштабы подвластны тем же самым законам сравнения. Человек переживает несправедливость: незаконное увольнение, не выплаченные в течение двух лет пенсия или зарплата; обреченный на полуголодную жизнь, он готов об этом кричать до того момента, пока неизмеримо большее горе и несправедливость не накроют его с головой. Когда разрушен до основания твой дом и от разрыва снаряда в твоем саду погибли дети, человек не в силах вспоминать, как год назад на базаре вооруженные чеченцы отняли у него трех баранов и избили его. Какой бы разговор с этим человеком вы ни начинали, он способен говорить только о последнем горе, затмившем все остальное. И удивление властей, что средства массовой информации не заполнили эфир или газетные полосы свидетельствами дудаевского беззакония, подтверждает полное непонимание властью того, что есть на самом деле человеческая психология. Кто определит меру преступности Дудаева и его режима? Время, правосудие, кто? Существование в течение трех лет криминального режима на территории России не могло быть без скрытой заинтересованности в этом значимых политических сил в Центре. А если кто уточнит — криминальных сил, то это равносильно признанию, что их влияние на федеральную власть громадно. Еще предстоит выяснить, только ли предвыборные мотивы под патриотическим девизом о сохранении единства России побудили власть начать чеченскую операцию именно в декабре 1994 года. Что стоит за словами вице-премьера Егорова «Именно сейчас, потом будет поздно!»? Вряд ли стремление отличиться и въехать сначала в Грозный, а затем в Москву на белом коне. Хотя это тоже довод…

Бесспорно — одно появление Егорова в высших эшелонах власти ускорило начало чеченской операции. Это нельзя счесть случайностью. Подчеркнем, справедливость гарантируется не только фактами соблюдения законов, но и безупречностью судей, которые решаются на праведный суд.

Война и её разрушительный итог парализовали, свели на нет нараставшие антидудаевские настроения внутри Чечни и почти на всей территории Малого Кавказа. Возможно, она не сделала из Дудаева героя, но она может его вознести в ранг великомученика. Чечня обновила рынок политических спекуляций, ещё глубже расколола демократические силы общества, похоже, отсекла демократические течения от Президента. Егор Яковлев назвал наступающий период периодом бархатной диктатуры. Опять заговорили о скрытом, тихом, вялом перевороте.