Жан Лаффит - Командир Марсо

• Название: Командир Марсо
• Автор: Жан Лаффит
• Издательство: Вече
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9533-3457-0

Франция, 1943 год, департамент Дордонь. Крестьянин Роже Беро, который, сбежав из немецкого плена, ничего не хотел слышать о войне и считал своей главной заботой урожай винограда, принимает непростое решение уйти в маки. Отрядами партизан руководит отважный командир Марсо. Однако в один из дней, когда становится известно, что гитлеровцы готовят серьезную карательную операцию и окрестности наводнены шпионами, командир Марсо пропадает без вести…

---

— Мы вас ждем к себе, доктор. Не забыли?

* * *

Фернанда Пейроль, взволнованная, мечется по дому. Обед уже готов, а еще не все гости собрались. Вдвоем с соседкой, пришедшей помочь ей в стряпне, она в последний раз проверяет меню:

— Для начала у нас вермишель, по две порции, конечно. Затем будет вареная говядина. Только не кладите, пожалуйста, слишком много гарнира… Дальше куры… Потом телятина с грибным соусом… После этого жареные утки… Тут мы дадим гостям небольшую передышку. А в заключение вы подадите гусиную печенку с салатом… Конечно, недостает еще жаркого из баранины. Господин Мерло не смог во всей области найти для меня даже маленькой бараньей ножки. А всё эти немцы: понадобилась им шерсть, ну и угнали всех баранов…

Конечно, теперь, при карточной системе, Фернанде Пейроль не удалось достать всего, чего ей хотелось, чтобы угостить своих гостей так, как это издавна принято в провинции Перигор. Званый обед, как его здесь называют, является обычно целым событием и связан с самыми торжественными моментами в жизни. Чтобы быть достойным этого названия, он должен напоминать обед в стиле Пантагрюэля. Такое угощение — предмет мечтаний жителей городка и полностью гармонирует с гасконской страстью к большим масштабам.

— Давайте распределим места… Роз и Соланж сядут по обе стороны около моего мужа… Господин Серве и Пикмаль — около меня… Беро и Поль — друг против друга, они помогут наливать вино… Дедушка сядет между Беро и Пикмалем. Поль — рядом с Соланж…

Фернанда, точно капитан боевого корабля, делает последний смотр перед боем: проверяет приборы, бокалы, салфетки, блюда, стопки запасных тарелок, десертные фужеры, вазы для фруктов, большой кофейник… Сегодня все ее запасы сильно поубавятся, но в такой вечер просто грешно думать об экономии.

— Итак, нас будет десять человек… Четверо своих… Роз… Соланж… Вот беда, а мальчугана-то забыли! Скорее, сюда еще прибор… Подумать только, мой почтенный супруг никак не кончит бриться!

Пока идут все эти приготовления, Пикмаль составляет компанию деду, который, усевшись в пекарне, следит за утками, поставленными жариться в печь. Соланж в кухне всячески старается помочь Фернанде. Роз, сидя у двери, беседует с Полем Пейролем и Беро.

— Как жаль, что нет с нами остальных товарищей! — говорит Беро.

Несколько недель прожили вместе мушкетеры, объединенные общей борьбой с врагом, и вот теперь для них пробил час разлуки.

Атосу не терпелось поскорее повидать жену и четырех ребят, и на другой же день после парада в Бержераке он вернулся к себе в гараж. Беро и Пикмаль, считая свою задачу выполненной, возвращаются к земле, где их ждет привычная работа. Поль намерен остаться в армии до конца войны…

Остальные — д'Артаньян, Парижанин, Портос, Людвиг — уже проследовали с полком Пораваля в длинной колонне грузовиков, легковых машин и мотоциклов по дороге в Бордо.

Взамен нескольких человек, вернувшихся к своим очагам, в отряды Ф.Ф.И. влились новые, более значительные пополнения. Все военные силы Дордони объединены теперь в 6-ю бригаду Ф.Ф.И. Поговаривают даже о восстановлении прежних полков — 108-го бержеракского, 26-го пехотного…

Беро предается воспоминаниям. Он рассказывает о том, как отправился в партизанский отряд в день высадки союзников, как проходил через Палиссак… Завтра ему предстоит такая же дорога — только в обратном направлении, в компании с Пикмалем, которому с ним по пути.

Роз сообщает им о том, что произошло в Париже.

— Вы знаете, восемь дней назад Центральный комитет партии призвал парижан к восстанию. Соорудили баррикады, шли уличные бои…

— Эти парижане все же молодцы, — говорит Беро. — О них не так часто слышно, зато стоит им взяться за дело — сразу же все забурлит.

Вернувшись от парикмахера, Жозеф Пейроль приглашает всех к столу. Поднимается шум, разговоры, переставляют стулья, и пока все рассаживаются, подходит и доктор Серве.

Фернанда поспевает всюду и внимательно следит за тем, как развертываются «боевые действия»… После обычного в начале еды затишья понемногу завязываются разговоры… Сперва о самом обеде: он превосходен, но чересчур обилен. Жозеф Пейроль, чувствующий себя в своей стихии, откупоривает первые бутылки. Все чокаются и пьют за победу, за быстрое окончание войны… Становится жарко, и мужчины, по предложению доктора Серве, снимают пиджаки.

— Просто удивительно, — говорит Роз, — что в Палиссаке не нашлось ни одного местного коммуниста, чтобы выступить на митинге.

— Они, конечно, есть, — отвечает булочник, — но кто из них, по-вашему, мог бы выступить? Двое — рабочие из мастерской Брива они никогда не выступали публично. Еще один — арендатор с равнины. И это, пожалуй, все. Эх! Если бы Бастид был жив!

— Хорошо, оставим митинг; возможно, товарищи не привыкли еще выступать. Но вот комитет освобождения? Это же просто позор, что в комитете нет ни одного представителя партии.

— Опять та же картина: раз нет Бастида, трудно кого-нибудь туда подобрать. В особенности если учесть, что там придется иметь дело с такими «зубрами», как Бертон, Брив или Тайфер.

— Ну, разве уж не найдется других? Хотя бы из сочувствующих. Сколько человек в Палиссаке голосовало за партию перед войной?

— Тридцать пять.

— Вы их знаете?

— Почти всех знаю. Тут были Александр, Булен, я, начальник почты… не говоря о четырех членах партии.

— А теперь, по-вашему, сколько бы голосовало?

— Ну, сказать точно, конечно, трудно, но, пожалуй, вдвое больше.

— Ты явно преуменьшаешь действительное число сторонников партии, — говорит Серве. — За коммунистов будет теперь голосовать множество людей. Вся эта молодежь из маки. Женщины… Мы здесь увидим еще любопытные вещи…

— Вам следовало бы создать партийную ячейку, — вставляет Соланж.

Фернанда Пейроль тоже вступает в разговор:

— Этим должен бы заняться господин Серве. Он умеет хорошо говорить. Его здесь все знают.

Серве обращается к Роз:

— Для меня это будет многовато, — говорит он после некоторого раздумья. — У меня ведь есть еще работа в Национальном фронте, и мне надо лечить больных… А кроме того, я ведь состою в социалистической партии.

— Вместе с Бертоном? — спрашивает Роз.

— Бертон, вы сами знаете, мне не нравится. Но ведь не все социалисты на него похожи. Я считаю, что следовало бы иметь одну партию и один профсоюз… И если я все еще остаюсь с социалистами, то только потому, что хочу содействовать объединению.

— Вы не вернетесь в армию?

— Нет, теперь я больше там не нужен. Правда, я буду еще заниматься своим госпиталем, раз там есть больные. У меня их двенадцать человек, не говоря уже о Марсо. Но скоро и там дело наладится.

Пока все заняты беседой, Поль Пейроль нагибается к Соланж, угощает ее и что-то нашептывает…

Брат его откупоривает бутылку и, осторожно наклоняя ее, разливает вино в бокалы. Бутылки оказывается мало, и он открывает вторую.

— Не знаю, за что бы нам еще выпить?

— Я предлагаю тост за коммунистическую ячейку в Палиссаке, — говорит Роз.

— А я за майора Марсо, — откликается Беро. — Вот кто мог бы организовать вашу ячейку!

Все чокаются.

— Черт возьми! До чего же вкусно! — восклицает, прищелкивая языком, доктор Серве. — Не хуже бонского.

— Двадцать девятого года, — с гордостью заявляет булочник.

— Если уж заговорили о ячейке, — продолжает Беро, — то в самом деле, надо бы кому-нибудь заняться этим.

— Это не так-то легко, — замечает Пейроль. — Вот хотя бы я… Булочная отнимает у меня массу времени; разве я смогу приняться за такое дело?

— Мне кажется, — говорит Роз, — что вы немало потрудились для движения Сопротивления.

— Ну, это совсем не то.

— Так всегда говорят. Самое главное — сделать первый шаг. Но мы еще вернемся к этому разговору. Скажите, пожалуйста, мадам Пейроль, вам понравился митинг?

— Больше всего мне понравилось ваше выступление. Вы одна только и вспомнили о женщинах.

— Нет, я имею в виду не себя, а вообще весь митинг.

— Все было хорошо.

Старый Пикмаль, до этого не подававший голоса, отрывается от тарелки.

— А вот хотите вы знать, что я думаю? Нужно, чтобы выступало побольше новых людей, даже если они не так-то уж хорошо говорят, и поменьше старых. Я и сам старею, но мне очень хочется, чтобы дела у нас хоть немного изменились.

— Они и изменятся, — говорит Беро, — а иначе такой произойдет взрыв, что только держись!

Пейроль откупоривает одну бутылку за другой, а гости начинают вспоминать различные боевые эпизоды. По этой части Беро неистощим.

— Ты помнишь историю с Людвигом? Как он тащил ящик с гранатами? А этот случай с табаком?

Жозеф Пейроль рассказывает историю со всеми подробностями, и все покатываются со смеху.

Затем снова говорят о товарищах, об общих знакомых, вспоминают ночные дежурства в лесу у костра. Разговоры за столом постепенно сменяются песнями.