Эвальд Ильенков - Вопрос о тождестве мышления и бытия в домарксистской философии
Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Вопрос о тождестве мышления и бытия в домарксистской философии"
Описание и краткое содержание "Вопрос о тождестве мышления и бытия в домарксистской философии" читать бесплатно онлайн.
Диалектика — теория познания. Историко-философские очерки. Москва, 1964, с. 21–54
И если, таким образом, речь заходит о той системе материальных явлений, внутри которой только и осуществляется мышление, то эта система, по Фейербаху, включает в себя и человека и его предмет, т. е. природу (а непосредственно — ту часть природы, в которой он живет).
Вот поэтому-то Фейербах — материалист, а не вульгарный материалист. Поэтому-то от него, от его теории познания есть выход к Марксу. От вульгарной же интерпретации Фейербаха этого выхода уже нет. [45]
3. Переход к марксистскому решению вопроса о тождестве мышления и бытия
Путь, на котором произошел переход от Фейербаха к Марксу, выглядел как прямое продолжение рассуждений Фейербаха.
И если выразить это «продолжение» в терминах фейербаховской философии, то оно выглядит примерно так.
Мыслят не «Я», не «Разум». Но мыслит также и не «мозг». Мыслит человек с помощью мозга, при этом в единстве с природой и контакте с нею. Изъятый из этого единства, он уже не мыслит. Здесь Фейербах и останавливается.
Но мыслит также и не человек в непосредственном единстве с природой, продолжает К. Маркс. И этого мало. Мыслит лишь человек, находящийся в единстве с обществом, с общественно производящим свою материальную и духовную жизнь общественно-историческим коллективом. В этом принципиальное отличие Маркса от Фейербаха.
Человек, изъятый из сплетения общественных отношений, внутри и посредством которых он осуществляет свой человеческий контакт с природой (т. е. находится в человеческом единстве с нею), мыслит так же мало, как и «мозг», изъятый из тела человека.
Маркс, развивая сильные стороны концепции Фейербаха, ее действительно материалистические моменты, устранил все те слабости, которые вели к вульгарно-материалистическому взгляду на мышление. И прежде всего — тезис, согласно которому созерцание есть непосредственный контакт мыслящего человека с природой, с «вещью в себе».
Между «человеком вообще» (как созерцающим и мыслящим) и природой самой по себе, «природой вообще», есть еще одно важное упущенное Фейербахом «опосредствующее звено». Это опосредствующее звено, через которое природа превращается в мысль, а мысль — в тело природы, есть практика, труд, производство.
Именно производство (в самом широком смысле этого слова) превращает предмет природы в предмет созерцания и мышления.
«Даже предметы простейшей “чувственной достоверности” даны ему только благодаря общественному развитию, благодаря промышленности и тортовым сношениям»[12].
Поэтому-то, говорит Маркс, Фейербах и остается на точке зрения «созерцания» природы; то, что он принимает за природу самое по себе, есть в действительности природа, вовлеченная в процесс исторического развития человека. Иными [46] словами, «Фейербах никогда не достигает понимания чувственного мира как совокупной, живой, чувственной деятельности составляющих его индивидов»[13], не видит, что предмет его «созерцания» есть продукт совокупного человеческого труда.
И чтобы выделить образ «природы самой по себе», надо затратить несколько больше труда и усилий, чем простые усилия «незаинтересованного», эстетически развитого созерцания.
В непосредственном же созерцании, составляющем исходный пункт материализма Фейербаха (и всего предшествующего. материализма), объективные черты «природы в себе» переплетены с теми чертами и формами, которые на природу наложены преобразующей деятельностью человека. И более того, все чисто объективные характеристики (формы и законы) природного материала даны созерцанию сквозь тот образ, который природный материал приобрел в ходе и в результате субъективной деятельности общественного человека.
Созерцание непосредственно имеет дело не с «объектом», а с предметной деятельностью человека, преобразующей этот объект, и с результатами этой субъективной (практической) деятельности.
Поэтому-то чисто объективная картина природы как таковой человеку раскрывается не в созерцании, а только через деятельность и в деятельности общественно производящего свою жизнь человека, общества. Поэтому мышление, задавшееся целью нарисовать образ природы самой по себе, т. е. вскрыть чисто объективные формы и законы природы, должно этот факт полностью учитывать.
Ибо та же самая деятельность, которая преобразует (изменяет, «искажает») «подлинный образ природы», только и может показать, каков этот образ до и без «субъективных искажений». Следовательно, практика и только практика— и ни в коем случае не «пассивное теоретическое созерцание» — способна разрешить вопрос, какие черты предмета, данного в созерцании, принадлежат самому предмету природы, а какие привнесены преобразующей деятельностью человека, т. е. «субъектом».
Поэтому «вопрос о том, обладает ли человеческое мышление предметной истинностью, — вовсе не вопрос теории, а практический вопрос. В практике должен доказать человек истинность, т. е. действительность и мощь, посюсторонность своего мышления», — записал К. Маркс во втором тезисе о Фейербахе. — «Спор о действительности или недействительности мышления, изолирующегося от практики, есть чисто схоластический вопрос»[14]. [47]
Здесь и заключается решение тех трудностей, на которые было указано в начале статьи, тех самых трудностей, из которых выросли как результат неспособности их решить и кантианские, и гегелевские, и неогегельянские концепции.
Как можно вообще сопоставить, сравнить представление с вещью, понятие с предметом?
В каком особом «пространстве» их можно «отождествить», чтобы вообще иметь право рассматривать как «однородные», сравнимые, сопоставимые вещи?
Кант отвечал: в пространстве представления. Надо превратить вещь в представление. Тогда ее можно сравнивать с другим представлением. И не раньше, не иначе. А «вещь в себе» (т. е. вещь вне представления) сравнивать и сопоставлять с «вещью в представлении» нельзя, невозможно — это все равно, что сравнивать пуды с аршинами. Нельзя сравнивать «вещь в представлении» («вещь для нас», «вещь в явлении») с вещью, которой в представлении нет, с вещью вне сознания, т. е. с не осознаваемой вещью.
Фихте отвечал: вообще представление о «вещи в себе», о «вещи вне сознания» — фикция. Мы сравниваем всегда один продукт нашего сознания с другим продуктом нашего же сознания — и ничего больше. На этой точке зрения застрял и поныне весь неопозитивизм, включая и Рассела, и Карнапа, и Витгенштейна.
Гегель отвечал: «вещь для нас» можно сравнивать и сопоставлять с «вещью в себе», с вещью вне индивидуального сознания. И именно потому, что любая «вещь в себе», про которую мы думаем, что она нечто чуждое нашему мышлению, есть на самом деле продукт того же самого мышления, которое действует и внутри нас. «Вещь для нас» и «вещь в себе» — это лишь два продукта одного и того же рода, две ипостаси одной и той же субстанции-субъекта, абсолютного мышления, идеи.
Поэтому, сравнивая понятие (находящееся в нашей голове) с предметом (вне головы), мы в действительности сравниваем понятие с понятием: понятие, как оно существует под нашим черепом (в виде зрительно или словесно зафиксированного образа вещи), с понятием, как оно осуществлено вне нашего черепа (в виде пространственной формы вещи). Иными словами, мы сравниваем при этом лишь две формы проявления одного и того же понятия, сопоставляем понятие с самим собой, производим сравнение внутри понятия — субстанции-субъекта и вещи и представления. Логическая категория (чистая форма понятия) Гегелем и определяется в этой связи как «суть вещи и речи».
Фейербах, который вслед за Спинозой пытается дать отпор всем этим попыткам разрешить трудность за счет [48] самостоятельного бытия вещей вне представления, за счет превращения «мышления» в самостоятельную субстанцию, развивает следующий тезис.
Сравнивая представление с вещью, мы сравниваем однородные предметы, ибо представление — тоже вещь, только находящаяся в толще коры нашего мозга как состояние этого мозга, вполне материального, телесно-природного органа. Человек с его мозгом и со всеми состояниями этого мозга (т. е. представлениями) есть частичка, «модус» той же самой при-роды, что и вещи вне человека. Поэтому субстанцией является природа, а субстанцией-субъектом — реальный живой человек. Непосредственно это сравнивание «представления» с «вещью» происходит в акте созерцания. Созерцание и есть акт отождествления образа представления с вещью. Таким образом, сопоставление представления с вещью происходит в пространстве созерцания. И в этом нет ничего дурного, ибо «пространство созерцания» есть не что иное, как реальное созерцаемое пространство, а не «априорная форма чувственного созерцания», как то изображал Кант.
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Вопрос о тождестве мышления и бытия в домарксистской философии"
Книги похожие на "Вопрос о тождестве мышления и бытия в домарксистской философии" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Эвальд Ильенков - Вопрос о тождестве мышления и бытия в домарксистской философии"
Отзывы читателей о книге "Вопрос о тождестве мышления и бытия в домарксистской философии", комментарии и мнения людей о произведении.