Владимир Короткевич - Дикая охота короля Стаха

• Название: Дикая охота короля Стаха
• Автор: Владимир Короткевич
• Жанр: Исторический детектив

«Готический роман» классика белорусской литературы.

Поиски древних сказаний и поверий привели ученого-фольклориста Андрея Белорецкого в глухой уголок Беларуси — поместье Болотные Ели. Здесь в старом замке живет юная Надежда — последняя из шляхетного рода Яновских. Согласно легенде, когда-то предок Надежды Роман заманил на охоту и предательски убил легендарного короля Стаха. Умирающий Стах напророчил проклятье и вечную месть «дикой охоты» всему роду Яновских. Появляющиеся «привидения» всадников держат в страхе всю округу: «дикая охота» может убить любого… Последней жертвой проклятья должна стать Надежда.

---

Однако и наши потери были значительны. Мы никогда не победили бы этой банды профессиональных убийц, если б не внезапность нашего нападения. Но даже и при этом результаты были скверные: мужики воевать совсем не умели. Скуластый хлопец, которого сбил конем Ворона, лежал с размозженной головой. У длинного мужика дыра от пули темнела прямо посреди лба. Мужик с дубиной лежал на земле и стриг ногами: отходил. Раненых было в два раза больше. Я тоже получил рану: пуля рикошетом щелкнула мне в затылок.

Мы ругались: Михал бинтовал мне голову, а я кричал, что это чепуха. Между тем среди охотников отыскали одного живого и подвели к разведенному костру. Передо мной стоял с повисшей, как плеть, рукой Марка Стахевич, тот самый шляхтич, разговор которого с Пацуком я подслушал, сидя на дереве. Он выглядел очень колоритно в своей чуге вишневого цвета, в маленькой шляпе, с пустыми сабельными ножнами на боку.

— Ты, кажется, грозил мужикам, Стахевич? Ты умрешь, как эти, — спокойно сказал я. — Но мы можем отпустить тебя, потому что один ты не страшен. Ты уедешь за пределы яновской округи и будешь жить, если расскажешь обо всех ваших пакостях.

Он поколебался, посмотрел на жесткие лица мужиков, залитые багровым отсветом костра, на кожухи, на руки, сжимавшие вилы, и понял, что милости ждать не приходится. Вилы со всех сторон окружали его, дотрагиваясь до тела.

— Это все Дубатовк, — сказал он хмуро. — Дворец Яновских должен был перейти Гарабурде, по тот очень задолжал Дубатовку. Никто об этом не знал, кроме нас, людей Дубатовка. Мы пили у него, и он давал нам деньги. А сам мечтал о дворце. Он не хотел ничего продавать оттуда, хотя дворец стоил много. Ворона говорил, что если бы продать все вещи из дворца музеям, то можно было б получить много тысяч. Случай свел их с Вороной. Ворона не хотел вначале убивать Яновскую, хотя она и указала ему на дверь. Однако, после того как появился Свецилович, согласился и он. Сказка про дикую охоту короля Стаха пришла на ум Дубатовку еще три года назад. У Дубатовка откуда-то имеются припрятанные деньги, хотя живет он как бы бедно. Он вообще очень хитрый, лживый и скрытный человек. Самого умного сумеет обвести вокруг пальца, таким медведем прикинется, что дальше некуда. И вот он поехал на самый лучший конный завод, к обедневшему за последние годы помещику и купил всех дрыкгантов, а потом перевел их в Яновскую пущу, где мы построили убежище и конюшню. Всех удивляло, как мы можем мчать по трясине, где и шага ступить нельзя. А никто не знает, сколько мы поползали по Волотовой прорве в поисках потайных стежек. И отыскали. И изучили. И выучили коней. А потом мчали по местам, где стежка была по локоть под трясиной, а по бокам — непроходимая топь. И к тому же эти кони — чудо! Они бегут на голос Дубатовка, как собаки. Они чуют трясину и, когда стежка прерывается, делают огромные прыжки. И еще: мы всегда выезжали на охоту только ночью, когда туман ползет по земле. И потому все считали нас призраками. А мы еще и молчали всегда. Это был риск. Однако что нам было делать: подыхать с голода на четверти волоки? А Дубатовк платил. И к тому же мы не только доводили до помешательства или смерти Яновскую, мы еще и учили нахальных холопов, чтобы знали страх божий и не мнили о себе слишком много. Дубатовк через Гарабурду заставил Кульшу пригласить к себе девочку, потому что знал — отец забеспокоится. И мы поймали Романа, встретили, перехватили его. Ух и гонка была!… Удирал, как черт… Но его конь сломал ногу.

— Мы знаем это, — язвительно заметил я. — Между прочим, Роман выдал вас с головой именно после смерти, хотя вы его крикам и не верили. Не верили еще несколько дней назад, когда разговаривали с Пацуком после убийства Бермана.

У Стахевича от удивления отвалилась челюсть. Я приказал ему рассказывать дальше.

— Мы навели ужас на всю округу. Батраки соглашались на ту цену, какую давал хозяин. Мы зажили лучше. А Яновскую довели до отчаяния. И тут появился ты, Белорецкий. Дубатовк привез тогда Романа Старого не случайно. Если б не ты, она лишилась бы рассудка через неделю. И тут пан Рыгор увидел, что ошибся. Она была весела. Ты все время танцевал с нею. Дубатовк специально пригласил тебя, когда передавали опекунские дела, чтобы ты убедился, что она бедна. Он хорошо управлял имением — ведь это было его будущее имение. Но бедность Яновской на тебя не подействовала, и тогда тебя решили убрать.

— Кстати, — сказал я, — я никогда не намеревался на ней жениться.

Стахевич несказанно удивился.

— Ну да ладно. Ты все равно мешал нам. Она ожила при тебе. Справедливости ради следует сказать, что Дубатовк действительно любил Яновскую. Ему было жаль губить ее, и если б можно было обойтись без этого, он охотно согласился бы. И тебя он уважал. Говорил нам всегда, что ты настоящий человек, жаль только, что не согласишься быть с нами. Словом, наши дела усложнились: нужно было убрать и тебя, и Свециловича, который имел право наследства и любил Яновскую. Дубатовк пригласил тебя к себе, где Ворона должен был вызвать на дуэль. Он так тонко разыграл все, что никто даже не подумал, что не он, а Дубатовк был зачинщиком, а мы тем временем разглядывали тебя, потому что нам нужно было запомнить твое лицо.

— Дальше, — бросил я.

Стахевич заколебался, но Михал ткнул его вилами в место, откуда растут ноги. Марка исподлобья огляделся вокруг.

— С дуэлью вышла глупость. Дубатовк спаивал тебя, но ты не пьянел. Да еще оказался таким ловким, что уложил Ворону в постель на целых пять дней.

— А как вы тогда могли одновременно быть в доме и гнаться за мной?

Стахевич выдавил из себя:

— За усадьбой Дубатовка ждали другие, новички. Мы поначалу думали пустить их по следам Свециловича, если тебя убьют, но Свецилович сидел с нами до утра, а Ворона был ранен. Их пустили за тобой. Дубатовк до сих пор не может простить себе, что по твоим следам пустили этих сопляков. Если б не это — ты б ни за что не удрал бы. И к тому же мы думали, что ты пойдешь по дороге, а ты пошел пустошью да еще заставил охоту потратить целый час перед болотом. Пока собаки напали на след — было уже поздно. Мы до сих пор не можем понять, как ты сумел улизнуть тогда от нас, ловкач. Но знай, поймали б — не поздоровилось бы.

— А почему рог пел в стороне? И еще, где эти новички сейчас?

Стахевич неохотно продолжал:

— На охотничьем роге играл один из нас, он ехал неподалеку. А новички — вот они, здесь, лежат на земле. Прежде нас было меньше. И мы вели с собой коней с чучелами в седлах. А часть молодых пошла к Холодной ложбине. Мы полагали, что ты там один вместе со своим Рыгором караулишь. Но мы не думали, что вас тут — армия. И дорого заплатили за это. Вот они лежат: Пацук, Ян Стырович, Павлюк Бабаед. И даже Ворона. Ты ногтя его не стоишь. Умен был Ворона, а тоже не минул его Божий суд.

— Зачем вы подбросили мне записку о том, что «охота короля Стаха приходит ночью»?

— Что ты, что ты, — покачал головой Стахевич, — привидения записок не подбрасывают. Мы б на такую глупость не пошли.

«Это, наверное, сделал Берман», — подумал я, а вслух сказал:

— А меня эта записка убедила в том, что вы не привидения, как раз в тот момент, когда я начинал этому верить. Поблагодарите неизвестного благожелателя, потому что с привидениями я вряд ли бы отважился бороться.

Стахевич побледнел и, чуть шевеля губами, бросил:

— Этого человека мы разорвали б на куски. А тебя я ненавижу, несмотря на то, что не моя сила. И я буду молчать.

Рука Михала схватила пленника за шею и сдавила ее.

— Говори. Иначе мы тебя тут…

— Хрен с вами, ваша сила… Радуйтесь, холопы… Но мы вас тоже проучили. Пусть кто-нибудь попробует узнать, куда поделись главные крикуны из деревни Ярки, которую пан Антось Духвица с земли согнал? Спрашивайте, у кого хотите. Жаль, что Дубатовк не приказал подстеречь тебя днем и пристрелить. А ведь это легко было сделать, особенно когда ты к Кульшам шел, Белорецкий. Я тебя видел. Мы еще тогда поняли, что ты веревку на нашу шею приготовил. Кульша старая, хотя и помешанная, но могла про нас что-то брякнуть. Она начала догадываться, что была орудием в наших руках в день убийства Романа. И пришлось ее однажды постращать появлением дикой охоты. Голова у нее слабая, сразу спятила.

Я кипел от мерзостей, о которых рассказывал этот человек. Только теперь мне открылась бездна шляхетского падения. И я внутренне согласился с Рыгором, что эту породу нужно уничтожить, что она начала смердеть на весь свет.

— Продолжай, мразь!

— Когда мы узнали, что Рыгор согласился искать вместе с тобой, мы поняли, что нам придется туго. Тут я впервые увидел, как Дубатовк испугался. Он даже пожелтел. Нужно, говорит, кончать и не ради богатства, а ради спасения собственной шкуры. И мы явились к дворцу.

— Кто это кричал тогда? — сурово спросил я.

— Кто кричал, того больше нет. Вот он лежит… Пацук…

Стахевич откровенно потешался, рассказывал обо всем с гонором, с таким молодечеством, как будто вот-вот «Балладу» Рубинштейна запоет, но я хорошо видел, что он боится, хотя и владеет собой.