Алексей Мясников - Зона

• Название: Зона
• Автор: Алексей Мясников
• Издательство: Издательство «БПП»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010

Обыск, арест, тюрьма — такова была участь многих инакомыслящих вплоть до недавнего времени. Одни шли на спецзоны, в политлагеря, других заталкивали в камеры с уголовниками «на перевоспитание». Кто кого воспитывал — интересный вопрос, но вполне очевидно, что свершившаяся на наших глазах революция была подготовлена и выстрадана диссидентами. Кто они? За что их сажали? Как складывалась их судьба? Об этом на собственном опыте размышляет и рассказывает автор, социолог, журналист, кандидат философских наук — политзэк 80-х годов.

Помните, распевали «московских окон негасимый свет»? В камере свет не гаснет никогда. Это позволило автору многое увидеть и испытать из того, что сокрыто за тюремными стенами. И у читателя за страницами книги появляется редкая возможность войти в тот потаенный мир: посидеть в знаменитой тюрьме КГБ в Лефортово, пообщаться с надзирателями и уголовниками Матросской тишины и пересылки на Красной Пресне. Вместе с автором вы переживете всю прелесть нашего правосудия, а затем этап — в лагеря. Дай бог, чтобы это никогда и ни с кем больше не случилось, чтобы никто не страдал за свои убеждения, но пока не изжит произвол, пока существуют позорные тюрьмы — мы не вправе об этом не помнить.

Книга написана в 1985 году. Вскоре после освобождения. В ссыльных лесах, тайком, под «колпаком» (негласным надзором). И только сейчас появилась реальная надежда на публикацию. Ее объем около 20 п. л. Это вторая книга из задуманной трилогии «Лютый режим». Далее пойдет речь о лагере, о «вольных» скитаниях изгоя — по сегодняшний день. Автор не обманет ожиданий читателя. Если, конечно, Москва-река не повернет свои воды вспять…

Есть четыре режима существования:

общий, усиленный, строгий, особый.

Общий обычно называют лютым.

---

Нет, никогда они не были одиноки и всегда стремились расширять, укреплять международные связи, при помощи которых жили и набухали кровью собственного народа. Откуда займы, специалисты, промышленники, техника в годы хозяйственного строительства? Куда тысячами направляли явно и тайно своих доморощенных на обучение, за технологическим опытом? Да тоже за рубеж. А в это время в России разрасталась метастаза концлагерей, репрессировалось наиболее активное, производительное население, опустошительными волнами прокатывался террор, унося миллионы жизней. Кто осудил за это? Влиятельные на Западе социалисты, коммунисты? Кумиры западной интеллигенции — Шоу, Фейхтвангер, Драйзер, Кюри или Жид? Нет, они славословили красным плакатикам и закрывали глаза, не хотели замечать то, что на самом деле происходит в стране.

Мир помогал сталинскому террору. Мир экспериментировал с подопытной Россией и коммунизмом, и ход этого эксперимента интересовал Запад больше человеческих жизней. При ином отношении большевистская диктатура вряд бы достигла такого характера и размаха. А противоборство с фашистской Германией, в одиночку ли мы победили? Что бы мы делали без Америки и Англии, без Сопротивления, без материальной и военной помощи еще до второго фронта в Европе? А оккупация Прибалтики — возможна ли была без мюнхенского сговора с Гитлером? А оккупация Восточной Европы — возможна была бы без Ялты, без щедрости недальновидных союзников? А на чьих дрожжах взошла наша ядерная, современная военная мощь? Что делает за рубежом вездесущая дрессированная армия советских специалистов и агентов разведки? Прежде всего перенимает, ворует технологию Запада. На днях зарубежное радио сообщило о том, что в Венском аэропорту арестованы компьютеры, предназначенные для нелегальной отправки в Советский Союз. А сколько технологического воровства не раскрыто, сколько идет через третьи страны, под маркой продажных фирм? И это несмотря на эмбарго, на твердую позицию спохватившихся западных правительств. Можно себе представить как паразитировали коммунистические Советы еще несколько лет назад, до сколько-нибудь существенных мер по ограничению экспорта передовой технологии.

Каков же результат? Страна погрязла во лжи и насилии. Разорительная экономика. Парализованное общество. Порабощенное население. Смрадное разложение личности. Бездуховность. И насквозь милитаризованное государство. Сколько населения, столько солдат. Девочки в формах, в милитаризованных игрищах. Деспотическое единовластие партаппарата. Тюрьмы и лагеря. Беспощадное искоренение всякого свободомыслия. Лучшие люди, совесть и гений нации изолированы от общественной жизни. Одни под колпаком КГБ, других морят, добивают за решеткой, третьих, кому повезет, изгоняют вот из страны. Под давлением Запада полегчало было с эмиграцией. Ринулись сотни тысяч. Какой конфуз! Кто на господ партаппаратчиков работать будет? На-ко выкуси! Опять захлопнули. Вся страна — огромный концлагерь. Все население — пленники своего правительства. И уже не только в России. Коммунистическая метастаза охватила почти все континенты, обложила полмира, ядовитые побеги едва ли не во всех странах. И нет предела стремлению к мировому господству. Самая сильная армия, новейшие средства массового уничтожения направлены против Запада.

Таков результат большевистского эксперимента, взлелеянного, так сказать, прогрессивной мировой общественностью. Прекраснодушная демократия, технологическая цивилизация породили смертельно опасного монстра. Достижения цивилизации обернулись против цивилизации. Свободный мир столкнулся с реальной угрозой уничтожения. Доэкспериментировались. Тогда только, недавно совсем, на самом краю мировой катастрофы одумался Запад. Привычные рукоплескания сменились жестом отталкивания: чур, только не это! Побаловались и хватит, стало слишком опасно. Трудно богу, если сатана сильнее. Остановить заразу! Позиция Запада все решительнее, все тверже. Нельзя быть слабее, нельзя балансировать и на грани зыбкого паритета, он обманчив и рискован, надо быть сильнее. Поняли, наконец, что свобода должна быть сильнее деспотизма, иначе ей крах.

Запад ищет и находит военные контрмеры. Политическое и дипломатическое сдерживание. Ужесточение условий экономических отношений: отказ в режиме наибольшего благоприятствования, в новой технологии. Эмбарго. В спорах о капитализме и коммунизме, о вооружении и разоружении, наконец-то, обратили серьезное внимание на ту фундаментальную ценность, которая единственно только и решает весь спор, которая должна определять международные отношения — ценность человеческой жизни, человеческого разума. В центре внимания все более становятся права человека. Нельзя экспериментировать ценой человеческой жизни, ибо нет выше ценности. Там, где она попирается, там волчья яма планеты. Нельзя доверять правительству, которое не доверяет своему народу. Проблема социальных систем, всяких идеологических измов, разоружения в конечном счете упирается в права человека и только через них, через каждого реального, конкретного человека — Иванова, Сидорова — может быть реально и конкретно разрешена. Свободные люди сами решают как жить. Несвободные не вправе достойно и умереть, от них не зависит, когда и куда и за что пошлют их на смерть.

Судьба человека определяет судьбу государства и мира. Запад это теперь осознал, и это в корне изменило характер и цели противоборства двух социальных систем. Наши дни — поворотный момент мировой истории. Политическая, военная конфронтация все более сводится к правам человека. В фокусе международных отношений теперь не капитализм и коммунизм, да черт бы с ними, как ни назови, — а гражданская свобода. Началась эпохальная битва за спасение человека и от исхода ее зависит все. Будет свободен человек — быть миру. Не будет свободен — миру не быть. Вот почему Запад всерьез озабочен беззаконием тоталитарных режимов и особенно в СССР.

Советский партаппарат в последние годы оказался в пиковом положении. И внутри, и снаружи. Чтоб удержаться у власти и не отстать от Запада, хотя бы в военном развитии, нужна эффективная экономика. Экономика требует децентрализации и отстранения произвола партийного руководства, т. е. демократизация производственных отношений. Это ограничение партийной монополии и гарантированная самостоятельность хозяйственников. Возрастет регулирующее значение соответствующего законодательства, органов государственной власти, т. е. собственно Советов. Спрашивается: а на хрена тогда партком, пятое колесо в телеге? Нет, так тоже не удержаться у власти.

Другая проблема. Без западной технологии не догнать, не перегнать. Но Запад не хочет быть ломовой лошадью в тоталитарной повозке. Запад ставит условие: права человека. Элементарные гражданские свободы: мысли, совести, убеждений, передвижения за кордон и обратно, контакты между людьми. А как их дашь, когда со всех щелей диссиденты, политические, религиозные, инициативные группы и все требуют гласности, независимости, а это значит власть будет зависеть от них? Не годится, подрыв и ослабление. Но и перед миром срамиться нельзя, иначе в собственном дерьме захлебнешься. Приходится корчить хорошую мину в плохой игре, врать, изворачиваться. У нас полно свобод, полная демократия! И в доказательство нет-нет кого-нибудь выпустят. Сначала посадят, потом обменяют на шпиона. В баржах топить перестали. За убеждения теперь не расстреливают, не замораживают тысячами на этапах, ограничиваются мордобоем, мором лагерей и продлением срока настырным. Советский гуманизм в действии. Мало? А вы откажитесь от СОИ! Не будем своих сажать, если мир будет безопасней!

Проблему выворачивают с ног на голову. Безопасней для кого? Для советского партруководства. Но не оно ли поставило мир на грань катастрофы? Не потому ли это случилось, что поработили свое население? Не затем ли так сделали, чтоб укрепиться у власти, обеспечить безопасность от своего же народа? Бей своих, чтоб другие боялись! И вот другие заставили бояться тех, кто бьет, чтоб перестали бить. И теперь те требуют гарантии, чтоб их самих не тронули. Да кому вы нужны! Не бейте, не сажайте своих, дайте вздохнуть собственному народу, не стращайте других и вы перестанете быть монстром на планете, цивилизованные государства примут вас в свою семью. Тогда действительно мир станет куда безопасней. Но останется ли КПСС у власти — это уже внутреннее дело, никто такой гарантии не даст, если народ не захочет. Вот чего больше всего боится партократия — собственного народа, который давно уже тяготится преступным руководством. Боится быть свергнутой, суда и позора, от этого краха ей уже никогда не оправиться. Этого партократия не хочет допустить, потому и сажает, безопасность мира поставлена под угрозу ради собственной безопасности, ради того, чтоб удержаться у власти.