Кристине Нёстлингер - Мыслитель действует

• Название: Мыслитель действует
• Автор: Кристине Нёстлингер
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1984

перевод с немецкого Л. Лунгиной. Рисунки Р. Вольского

---

– Даниэль, – спросила она дрожащим голосом, – ты с самого начала знал, что таким способом можно остановить воду?

Мыслитель кивнул.

– Я только ждал, не догадается ли еще кто-нибудь, – объяснил он.

Фрау Майер набрала полную грудь воздуха, чтобы начать долгую речь, и, судя по перекрестьям складок на лбу, речь эта не обещала быть дружеской, но тут отворилась дверь, и в класс вошли завхоз и Туз пик.

– Опять пожар? – спросил завхоз. – Где?

– Не пожар, а наводнение, господин Штрибани, – сказала учительница. – Но, – и она гордо указала на раковину, – мы повернули главный вентиль, и опасность миновала.

Господин Штрибани был, наверно, самым склочным завхозом во всем городе. Он злобно зыркнул на фрау Майер и произнес:

– И вы погнали меня наверх, оторвав от обеда, чтобы рассказать эту увлекательную историю?

– Дорогой господин Штрибани, – извиняющимся тоном начала фрау Майер, – когда я послала за вами, мы были в абсолютно бедственном положении! Тогда мы еще не...

– Ясно, ясно. Ни во что не вникнув, ни в чем не разобравшись, все первым делом бегут за завхозом. Это куда проще, чем самим пошевелить мозгами.

Завхоз повернулся к двери, и, так как в эту минуту зазвонил звонок, его последних слов никому расслышать не удалось. Кое-кто в классе утверждал, будто он проворчал: «Ну, вот и урок кончился». (Этим, мол, он указал лишь на то, что прозвенел звонок.) Другие утверждали, будто слышали, как он выругался: «Проклятая развалюха!» (Этим самым он подверг критике скверное состояние здания гимназии.) Однако Туз пик, а он стоял ближе всех к завхозу, давал голову на отсечение, что господин Штрибани сказал: «Вот паршивая вошь!» (И слова эти не могли относиться ни к кому другому, как только к фрау Майер.)

Когда последние капли воды с хлюпаньем исчезли в трубе и фрау Майер с горьким чувством покинула класс, 3-й «Д» прежде всего радостно обсудил, как удачно на этот раз прошел урок латыни.

– Она даже не спросила домашнего задания! – торжествующе прокричала Ханзи Дональ и запрыгала на одной ножке между партами. – И уроков тоже не задала!..

Туз пик пришел от этого в такой раж, что кинулся обнимать только что вернувшегося Купера Томаса, который, как известно, терпеть не мог Туза пик и отнесся к его объятиям с таким же отвращением, как к чиханию Мартины Мадер.

Тут снова зазвонил звонок, оповещая о конце перемены. Следующим уроком была математика, а учитель математики любил, чтобы к моменту его появления все ученики сидели на своих местах. Такую важную персону, как учитель математики, не следует раздражать, это ясно, а тем более когда вскоре предстоит контрольная, и 3-й «Д» решил на сей раз уважить эту причуду, так что все нехотя разбрелись по своим партам. А Ферди, который сидел ближе всех к двери, встал у порога, чтобы приветствовать педагога наклоном головы и шарканьем ножкой, а затем притворить за ним дверь.

Мыслитель передвинул палец в самый уголок рта и шепнул Лилибет:

– До чего же осточертели эти удары в тамтам при появлении нашего математического фельдфебеля!

Критические замечания такого типа Мыслитель отпускал перед каждым уроком математики, и обычно Лилибет поддакивала ему. Но на этот раз Лилибет промолчала. Она держала на коленях свою школьную сумку и сосредоточенно в ней рылась.

– Что ты ищешь? – спросил Мыслитель.

– Не могу найти кошелька, – шепнула в ответ Лилибет, продолжая рыться в сумке. Она не прервала этого занятия, даже когда в класс строевым шагом вошел математик и Ферди, почтительно склонившись, закрыл за ним дверь. Все вскочили и стали по стойке «смирно!». Только Лилибет не могла стоять как положено, потому что держала в руках сумку.

– Садитесь! – крикнул математик.

Ученики сели, громко задвигав стульями. При этом Лилибет уронила сумку на пол, и из нее вывалились тетради, учебники и много всяких мелких вещей, не имеющих никакого отношения к занятиям. Лилибет села на корточки и принялась собирать свое добро.

– Что ты там делаешь под партой? – спросил учитель.

– У меня упала сумка, – объяснила Лилибет.

– Чего только человек не таскает с собой! – пробормотал Мыслитель.

– Почему ты вынула сумку из парты? Если бы она там лежала, ничего бы не случилось, – сказал математик.

– Потому что я искала кошелек, – оправдывалась Лилибет. – Он пропал.

– Что это значит?

И математик строго посмотрел на Лилибет. Он засунул руки в карманы брюк и подошел вплотную к ее парте.

– Перед латынью кошелек еще лежал в сумке, честное слово, – сказала Лилибет. – Я его видела. А теперь его нету. Правда нету...

Учитель математики вынул руку из кармана, поднял ее и широким жестом обвел всех учеников.

– Значит, ты обвиняешь своих товарищей в краже?

– Нет, что вы! – воскликнула Лилибет, замотала головой и густо покраснела.

– Ты уверена, что кошелек действительно был в сумке? – Математик наклонился к Лилибет. – Безусловно уверена, на сто процентов?

– Может, ты оставила его дома? – прошептал Туз пик ей в спину.

– В таких вещах легко ошибиться, – сказал Мыслитель.

– Сколько там было денег? – спросил Сэр.

– Ну, что же ты молчишь? – Математик раскачивался с пятки на носок и не сводил глаз с Лилибет.

Лилибет совсем смешалась.

– Не знаю... Я, право, не знаю... – пробормотала она, сунула сумку в парту и села.

– Весьма, я бы сказал, разумный ответ, дорогая Шмельц. Нельзя с такой готовностью обвинять своих соучеников. – Математик вернулся к своему столику, раскрыл классный журнал и спросил: – После латыни кто-нибудь ушел или пришел?

– Мадер ушла домой, потому что очень много чихала, – объявил Оливер Шмид, помощник старосты, так как староста Михаэль Ханак был болен.

Математик отметил отсутствие Мартины Мадер в журнале, а Мыслитель шепнул Лилибет, чтобы ее утешить:

– Вот увидишь, твой кошелек дома.

– Со мной тоже так было, – сказал Туз пик. – Я готов был поклясться, что сунул в карман школьный билет, а после оказалось, что он преспокойно лежит в ящике моего письменного стола.

– Точно, – поддержал его Сэр. – У нас никто не крадет.

Математик захлопнул журнал и крикнул:

– Тишина! Ни слова больше, инцидент исчерпан!

3 ГЛАВА, в которой учащаются пропажи в 3-м «Д», и поэтому настроение у всех падает ниже нуля, а всевозможные догадки и подозрения расцветают, словно цветы в мае

Однако исчерпанным, как полагал математик, этот инцидент, увы, не оказался, во всяком случае, для Лилибет, потому что у нее была, как мы знаем, невероятно пугливая мать. А пугливые люди легко теряют голову, когда что-нибудь происходит не так, как должно, когда что-то остается таинственным, необъяснимым и подозрительным. Вот и мама Лилибет, узнав об исчезновении кошелька, совсем потеряла голову. И вовсе не из-за того, что пропали деньги и сам дорогой кошелек. Голову она потеряла при мысли, что в окружении Лилибет затаился вор. Ведь вор легко становится бандитом, а от бандита до убийцы вообще один шаг, тут все часто зависит от случайностей. Достаточно, чтобы бандиту показалось, что его узнали, или стоило бы ограбленной Лилибет закричать, как все могло бы принять трагический оборот. Мать уже представляла себе, как бандит бьет ее бедную девочку по голове, она падает, теряет сознание, и невинного ребенка как не бывало. Лилибет стоило больших трудов умолить мать не заходить за ней в школу среди бела дня. Лилибет защищалась мужественно и отчаянно от материнской опеки.

– Берегись, если я тебя увижу в обед перед школой! – грозила она матери. – Берегись!.. Клянусь, я тут же запрусь в котельне и никогда уже оттуда не выйду. Лучше буду спать, примостившись между котлами, чем допущу, чтобы ты меня, как первоклашку, водила за руку домой.

Эти угрозы возымели действие. Правда, в ответ мама Лилибет тяжело вздыхала и горько сетовала на то, что ее бедное дитя не имеет ни капли разума и из глупого упрямства подвергает себя опасности, но заходить за ней в школу больше не порывалась. А еще мама Лилибет была страшно возмущена математиком из-за того, что тот не обратил никакого внимания на кражу кошелька. Ее дочь – в этом мама Лилибет была совершенно уверена – не теряет кошельков по дороге в школу! Если она говорит, что во время десятиминутной перемены кошелек был на месте, то, значит, он и в самом деле тогда лежал еще в ее сумке! Все подробности злосчастной истории с кошельком мама Лилибет принималась обсуждать по сто раз на день.

И не удивительно, что папе Лилибет это действовало на нервы.

– Раз ты так волнуешься, пойди в школу и скажи им, что ты по этому поводу думаешь! – рявкнул он, теряя терпение. – Потребуй, чтобы в школу вызвали полицию и чтобы нашли вора!