Алексей Кленов - Зуб дракона

• Название: Зуб дракона
• Автор: Алексей Кленов
• Жанр: Детектив

---

— Что именно?

— Оружие, деньги, транспорт… Словом, стандартный набор. Сами они еще не знают, что им нужно. Сейчас они в состоянии эйфории пребывают, властью своей упиваются. Как же! Они диктуют свои условия, мы вынуждены их выполнять. Но это только одна сторона медали. А другая — это то, что они еще и в шоке находятся. Вот потому и бесятся, не знают, как себя вести. И пока они в себя не пришли, план действий не выработали, мы должны действовать. Вооруженный захват здесь не пройдет, могут люди пострадать. А этого допустить мы не имеем права, лучше свои лбы под пули подставить. Поэтому надо подумать, каким образом можно проникнуть в помещение почтамта и без лишних жертв обезвредить этих двоих. Понимаешь, о чем я говорю?

Я понимал. Я понимал даже больше, чем он хотел мне сказать. Это означало ни больше, ни меньше, как кандидатство в покойники. И хорошо еще, если это будет оправдано и заложников удастся освободить. А если все сорвется? Эта парочка, доведенная до крайнего напряжения, начнет палить без разбора, и только Господь Бог знает, сколько при этом пострадает людей и сколько потом будет сорвано погонов с кителей.

И еще я понимал, что этим кандидатом в покойники буду, видимо, я. Иначе не стал бы сейчас Доронин передо мной распинаться, описывая сложность ситуации. Правда, я не совсем понимал, чем вызвано такое ідовериеі, да только какое это имеет значение? Служба есть служба, и какая разница: на этой операции меня продырявят или же чуть позже?

Словно читая мои мысли, Доронин спросил:

— Тебя, наверное, удивляет, почему я так подробно именно с тобой говорю?

Я молча пожал плечами, ожидая продолжения.

— Потому, Безуглов что я считаю тебя наиболее подходящей кандидатурой на это дело, несмотря на то, что человек ты у нас новый. Я читал твое личное дело, у тебя отличная подготовка и достаточный опыт, несмотря на молодость. Ну и… вообще…

Пока я соображал, что должно означать это івообщеі, Доронин не спеша прикурил, поднялся с кресла, подошел к окну и продолжил, глядя на улицу:

— Неделю назад я присутствовал на расширенном совещании работников уголовного розыска, в Москве, в Главном Управлении, и там встретил своего давнего знакомого. Мы с ним когда-то вместе работали в Туле…

Обернувшись, Доронин посмотрел на меня.

— Ты тоже знаешь этого человека, Безуглов. Это майор Алсуфьев, твой бывший шеф.

Я молча смотрел на полковника, соображая, что он хочет этим сказать. Доронин четко и раздельно произнес:

— Мы с ним пооткровенничали немного в неслужебной обстановке о служебных делах… Понимаешь, о чем я говорю?

Теперь я понимал. Намек был прозрачнее некуда. Встречаются двое старых знакомых, и в неофициальной беседе Доронин узнает про меня то, чего нет в личном деле. Теперь я понимал — куда уж понятнее. Официально он не имеет права отдать мне приказ при проведении операции уничтожить этих двоих. Потому что формально мы обязаны освободить заложников и взять этих кретинов живыми. Но так только в кино бывает. А на деле: либо-либо. Либо я попытаюсь захватить их живыми, и тогда наверняка пострадают заложники, либо заложники не пострадают, но будет два трупа. За что полковника Доронина тоже по головке не погладят, а так всегда можно будет опера Безуглова мальчиком для битья выставить. По Сеньке и шапка, с меня спрос меньше, чем с полковника. Понятно, что Доронину не хочется осложнений. Ему до пенсии, по слухам, самое большее год остается, и нужна ему эта бодяга с террористами, как кроту бинокль…

Понял я Доронина прекрасно и потому удивленных глаз делать не стал. По крайней мере, он был предельно откровенен со мной и не стал играть роль принципиального начальника. А это что-нибудь да значит. Ну что же, игра принята, и правила ее мне хорошо известны. Спокойно посмотрев на него, я четко ответил:

— Понимаю, товарищ полковник.

Мне даже показалось, что Доронин облегченно вздохнул. Ну что же, его тоже можно понять. Ведь не все можно говорить вслух.

— Ну вот и отлично. А сейчас пойдем.

Поднимаясь, я спросил:

— Куда?

— К Манкову. Он сейчас этому Ведерникову явку с повинной оформляет. Послушаем, что этот парнишка говорит.

Пройдя по коридору, мы вошли в кабинет Манкова. Манков, 32-летний капитан с античным профилем, заметив Доронина, приподнялся, но тот остановил его:

— Продолжай.

Манков опустился на стул и, видимо, повторил вопрос, который задал до нашего появления:

— Ну, так что, Ведерников, было дальше?

Ведерников, рыжий долговязый парень с лошадиным лицом, испуганно шарил глазами по кабинету и тискал дрожащими руками свои колени. Он, наверное, и в обычной обстановке не был красавцем, а сейчас и вовсе производил отталкивающее впечатление. Манков терпеливо повторил:

— Продолжайте, Ведерников. Успокойтесь и продолжайте.

Ведерников облизал губы и, шмыгнув носом, заговорил:

— Мы когда вошли, Вовка подошел к кассирше, наклонился к ней и что-то сказал. Наверное, денег потребовал. А Ханыга у входа остался, для страховки. Мы так договаривались…

— А где были вы, Ведерников?

— Я сел за столик и взял бланк телеграммы. Ну так, как будто бы телеграмму зашел отправить.

— Что должны были делать вы?

— У меня за пазухой мешок был для денег. Я деньги должен был собрать, и все. Гражданин начальник, поверьте, я не хотел никого убивать! У меня даже и пистолета не было, честное слово…

Губы у него затряслись, он весь подался вперед, преданно глядя на Манкова, и заскулил:

— Я не хотел, честно… Я не знал, это все Ханыга… Кассирша отмахнулась и толкнула Вовку локтем в бок. А он приставил ей пистолет к затылку и нажал на курок. Она упала на стол и деньги, все, что было на столе, кровью залила. Тут такое началось… Мы же не договаривались в кассира стрелять, не знаю, что это Вовке в голову ударило. Он, похоже, и сам обалдел, когда до него дошло, что он убил кассиршу…

При этих словах мы с Дорониным молча переглянулись, Ведерников продолжал, беспомощно озираясь на нас:

— Кто-то успел на улицу выскочить и закричал. А Ханыга выхватил свой пистолет и крикнул, чтобы все падали на пол. А тут с улицы сержант ваш заскочил. Ну, Ханыга его и… того. Грохнул.

Голос Ведерникова снова сорвался на визг:

— Гражданин начальник, клянусь, я не знал, что оружие настоящее! Ханыга, гад, сказал же, что пушки будут газовые! Я не зна-а-ал…

Он ударился головой о стол и завыл по-бабьи, в голос. Манков брезгливо поморщился, встал, налил в стакан воды, обошел стол и почти насильно стал поить Ведерникова.

Слушая, как дробно стучат его зубы о край стакана, я представил себе, как все это происходило. Полный почтамт народу, очереди у каждого окошечка, гул, как в пчелином улье, и никому даже в голову не приходит что здесь произойдет несколько минут спустя. Входит Вовка-дурачок, пробирается за стойку и, глупо хихикая, пристает к кассирше. Та, наверное, даже не переставая считать деньги, отмахивается от него и просит не мешать. Вместо того, чтобы отойти, он вытаскивает пистолет и стреляет ей в затылок. Поднимается визг, крики, и все это перекрывает страшный голос: іВсем на пол или буду стрелять!і. А потом врывается патрульный и падает, получив пулю…

Я представил себе ужас ничего не ожидавших людей, и у меня мурашки поползли по коже.

Манков поставил пустой стакан на стол.

— Успокойтесь, Ведерников. Успокойтесь и продолжайте. Что было дальше?

Попросив сигарету, Ведерников прикурил дрожащими руками и срывающимся голосом продолжил:

— Все слишком быстро происходило, и я не сразу понял, что это всерьез. А когда Ханыга застрелил патрульного… Страшно мне стало. И я утек через служебный вход. А там меня ваши взяли… Но я сам, сам хотел, честное слово…

Он снова преданно заглянул Манкову в глаза и пролепетал:

— Гражданин начальник, мне зачтется, что я сам пришел, а? Скажите…

Манков успокоил его:

— Я же вам сказал, Ведерников. Мы оформляем явку с повинной, суд учтет ваше желание помочь нам… Скажите, а Танаев знал, что оружие боевое?

— Я не знаю… Нет… Наверное, нет.

Он вдруг взвизгнул:

— Да мы вообще никого не хотели убивать! Не было такого уговора! Ханыга, гад!.. Он же сказал, что пистолеты будут газовые, только чтобы напугать! Обманул, падла-а-а…

Молчавший до сих пор Доронин поднялся, подошел к столу, присел на краешек рядом с Ведерниковым и прикрикнул:

— Возьми себя в руки, парень! Успокойся, говорю!

Ведерников перестал выть и только молча раскачивался из стороны в сторону. Доронин прикурил от манковской зажигалки, лежавшей на столе, положил ее обратно и спросил:

— Скажи, Ведерников, много там людей осталось?

— Н-не знаю… Человек тридцать, наверное.

— Только посетителей?

— Д-да. Ну и сколько-то там служащих.

— А почему за тобой следом никто не ушел?