С. Халеоле - Сказание о Лаиэ-и-ка-ваи

• Название: Сказание о Лаиэ-и-ка-ваи
• Автор: С. Халеоле
• Издательство: Главная редакция восточной литературы издательства "Наука"
• Жанр: Мифы. Легенды. Эпос
• Год: 1987

Своеобразный памятник гавайской литературы и фольклора, записанный в конце XIX в. гавайцем Халеоле, впервые был издан в 1918 г. М. Беквит на английском языке с параллельным гавайским текстом. Перевод с английского сверен с гавайским оригиналом. Сопровождается предисловием и приложениями.

«Сказание о Лаиэ-и-ка-ваи» — произведение во многом необычное. У него есть автор, который, однако, лишь незначительно переработал сюжет, столетиями создававшийся гавайскими сказителями. Халеоле, издав в середине прошлого века этот фольклорный роман, писал его для гавайцев и преследовал две цели: он хотел, чтобы молодое поколение гавайцев познакомилось с исчезавшими на глазах образом жизни и культурой своих отцов и дедов, а также им двигало желание дать землякам занимательное чтение на родном языке. И книга, действительно, оказалась интересной: это сказка, в которой в повседневные дела полинезийцев постоянно вмешиваются боги, но за волшебством и чудесами легко разглядеть реалистические картины быта гавайцев.

---

Обычно жилище одной семьи состояло из шести отдельных построек: муа, где питались мужчины, хале-аина, где питались женщины, хале-ноа, где спали все члены семьи, хале-иму — укрытие над земляной печью от непогоды, хале-куку, где изготовляли тапу, и хале-пеа, где находились женщины во время менструации. Вход в муа для женщин был под запретом: здесь находилось семейное святилище. Наиболее состоятельные гавайцы возводили специальные святилища-хеиау. Кроме этих основных зданий в жилой комплекс гавайской семьи часто входили также хале-хоаха — хранилище урожая и халау — укрытие для каноэ. Существовали и другие специализированные помещения. Знахари, например, занимались врачеванием в особом хале-лама, который строился из эбенового дерева (лама) за один световой день (лама).

Как и все полинезийские народы, гавайцы были искусными мореходами. Полинезийские суда лишь по традиции называются каноэ — это были не утлые челноки, а вместительные парусно-гребные суда, бравшие на борт до 100 и более человек и ходившие со скоростью до 12 узлов. Существовало два основных типа судов: более быстроходные каноэ с балансиром и более вместительные сдвоенные каноэ-катамараны. На площадке, соединявшей два корпуса катамарана, для дальних плаваний делалось укрытие от дождя. Гавайские каноэ имели одну мачту с большим, как правило треугольным, парусом, сделанным из полотнища тапы. Гребцы сидели лицом по ходу судна и пользовались небольшими веслами-гребками без уключин. Постройка судов, особенно больших двойных каноэ, требовала огромных физических усилий и настоящего искусства. Рубка деревьев и выделка досок каменными инструментами отнимала очень много времени. Доски корпуса просверливались и связывались между собой веревками. Балансир-поплавок крепился к борту несколькими соединительными брусьями. При плавании на большие расстояния, если море было неспокойно, каноэ задраивалось сверху специальными циновками, препятствовавшими попаданию поды внутрь. Иногда открытыми оставались лишь отверстия для головы и рук.

На подобных судах предки гавайцев совершали когда-то тысячемильные переходы с Маркизских островов и архипелага Общества. Первое время иногда предпринимались обратные плавания на юг, но взаимные контакты с другими островными группами Полинезии прекратились задолго до открытия островов европейцами (по-видимому, к концу XIV столетия). В XVIII веке гавайцы ограничивались каботажем между островом Гавайи на юго-востоке и островами Кауаи и Ниихау на западе, лишь иногда заплывая далее на запад, до островов Нихоа и Неккер (около 500 километров от Ниихау).

Благоприятный климат позволял гавайцам обходиться легкой одеждой. Мужчины обычно ограничивались набедренной повязкой (мало), женщины — юбкой из тапы (пау). В горах эта одежда дополнялась прямоугольной накидкой кихеи, изготовлявшейся из тапы или тонкой циновки макалоа. Эта накидка набрасывалась на одно плечо и завязывалась узлом с противоположной стороны. При передвижении по острым камням надевали сандалии камаа, которые также делали из тапы или плели из листьев ти. Отличительной одеждой гавайской знати были плащи ахуула и шлемы махиоле, с большим искусством изготовлявшиеся из птичьих перьев желтого и красного цвета, традиционных цветов аристократии.

Полинезийская лубяная материя, тапа (по-гавайски — kapa), изготовлялась из коры некоторых деревьев. Лучшая тапа получалась из бумажной шелковицы (вауке). На дереве делали длинный вертикальный надрез, снимали большой кусок коры, тщательно отделяли лыко от грубого наружного слоя коры, вымачивали его в течение нескольких часов и отбивали особой колотушкой на специальной доске. Получившиеся куски накладывали краями один на другой и продолжали отбивать. Таким образом можно было получить многометровые полотнища. На готовую тапу обычно наносили орнаментальный рисунок. Тана находила разное применение: из нее делали одежду, коврики, спальные принадлежности типа матрасов и простынь, паруса, занавеси, детские пеленки, воздушных змеев и т. п.

Другим широко распространенным ремеслом было плетение из тростника, листьев кокосовой пальмы, ти, пандануса и других растительных волокон. Плелись циновки разного назначения, сети, лески, пояса, накидки, веера и много других предметов повседневного обихода.

Любимым гавайским украшением были леи (венки, ожерелья, длинные гирлянды, спускавшиеся иногда почти до колен). Самыми распространенными были цветочные леи, но широкой популярностью пользовались и леи из листьев, раковин, семян, птичьих перьев, собачьих и кабаньих клыков, китового зуба.

Основным оружием гавайцев были разнообразные копья и дротики, а также боевые палицы. Лук был известен, но во время открытия Гавайев европейцами использовался для ритуальной охоты на крыс и как детская игрушка.

Достаточно высокий уровень материальной культуры привел к производственной специализации. В XVIII веке можно говорить уже о выделении наследственных ремесленных профессий — плотников, строителей, резчиков по дереву и других. Существовали также профессиональные атлеты (кулачные бойцы и борцы) и артисты — музыканты, танцоры, сказители. Искусный в своем деле специалист назывался тем же словом, что и жрец (кахуна). Отчасти он и был жрецом: считалось, что овладению им секретами профессионального мастерства способствует не только приобретенный опыт, но также искусство магии и способность расположить к себе богов. Чтобы добиться удачи в ловле птиц или рыбы, в постройке судна или дома, в выращивании таро, даже в танце, требовалось приносить жертвы богам.

Далеко зашло на Гавайях социальное расслоение. Между знатью (алии) и простолюдинами (макааинана) существовала непреодолимая преграда. Кроме этих основных классов была еще и немногочисленная группа лиц, стоявших полностью вне общества (каува). Исследователи часто называют их рабами, но это не вполне верно. Каува вели замкнутый образ жизни на специально отведенных для них неплодородных землях, где занимались земледелием, рыболовством, ремеслом. Им делалась особая татуировка на лбу или висках. Ступить на землю каува, общаться с ними, пользоваться продуктами их труда — значило оскверниться. Статус каува был наследственным. Каува считались пригодными лишь для человеческих жертвоприношений, но и с этой целью их использовали крайне неохотно, только в том случае, если более подходящих кандидатов (военнопленных, нарушителей табу) не находилось. Происхождение этой социальной группы остается неясным.

Организующим началом всей общественной жизни Гавайев была система сакральных запретов, табу (по-гавайски — kapu). Через эту систему производилось отчуждение продуктов труда макааинана в пользу правящего класса. Права и собственность вождей были священны: их гарантировали боги, наделявшие благородных гавайцев своими магическими сверхъестественными способностями — маной. Самой большой маной владел верховный вождь; вся земля считалась его собственностью, он обладал неограниченной властью над жизнью и смертью своих подданных, он мог накладывать любые табу — всеми его действиями руководили всемогущие боги. Таким образом, нарушение установлении верховного правителя означало сопротивление воле богов, и в этом случае общество предпочитало незамедлительно наказать провинившегося, не дожидаясь небесной кары, поскольку мстительные гавайские боги насылали неурожаи, ураганы, цунами, землетрясения, потоки раскаленной лавы, которые карали не только виновного, но и все общество.

Несмотря на несовершенные орудия труда, экономика гавайского общества была довольно эффективной и сочеталась с относительно высоким уровнем социального развития. Поэтому современные исследователи признают справедливой оценку первых посетивших острова европейцев, называвших гавайских верховных правителей королями. До объединения Гавайцев под властью Камехамеха I существовало четыре таких мини-королевства, по одному на каждом из больших островов (Кауаи, Оаху, Мауи, Гавайи). Остров Ниихау относился к Кауаи; Молокаи, Ланаи и Кахоолаве — к Мауи. Эти государства враждовали между собой, и границы их были подвижны: часто добивалась независимости восточная часть Мауи, но иногда ее захватывали правители острова Гавайи, Молокаи попадал в зависимость от Оаху.

Глава каждого такого государства назывался алии-нуи («великий алии»), или мои. Владения алии-нуи подразделялись на округа (моку). Небольшие острова образовывали отдельные моку, более крупные делились на несколько. Моку подразделялись на калана, калана — на аху-пуаа. Мельчайшей территориальной единицей было или, которое обычно составляло земельный надел одной большесемейной общины макааинана. Или тянулось узкой полосой от гористой части острова к побережью и далее до окаймлявших прибрежные воды коралловых рифов. У каждого или были свои лесные угодья, свои поля, своя территория рыбных промыслов. Распределением материальных благ и всей жизнью большесемейной общины руководил глава ее старшей ветви.