Анатолий Кожевников - Записки истребителя

• Название: Записки истребителя
• Автор: Анатолий Кожевников
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Вначале немецкие асы действовали уверенно. Еще бы, пять - шесть на одного! Но когда силы уравнивались, когда надо было брать не числом, а смелостью и умением, пыл их спадал. Все чаще фрицы уклонялись от открытого боя, перестраиваясь на свободную охоту.

К августу сандомирский плацдарм был значительно расширен, войска фронта заканчивали наступательную операцию. Но гитлеровское командование решило ликвидировать плацдарм.

Hемцы, сосредоточив крупные танковые силы, бросили их при поддержке авиации против наших войск.

Советские артиллеристы и пехотинцы отбивали атаки вражеских танков на земле, а штурмовики уничтожали их с воздуха. Здесь, на плацдарме, фашисты начали применять одноместные "фокке-вульфы", так же как штурмовики и бомбардировщики. Это было еще одним доказательством того, что противник выдыхается, бомбардировщиков не хватает.

Летаем много. Ведем воздушные бои и вместе с нашими штурмовиками бьем подходящие резервы противника.

Установились ясные августовские дни. Небо просматривается на десятки километров вокруг. Но пыль, поднимаемая артиллерией и бомбардировщиками, дым пожарищ сильно ухудшают видимость.

6 августа мне пришлось совершить пять боевых вылетов. Каждый вечер сопровождается воздушным боем.

...Летим под вечер. Ниже себя замечаю группу "фокке-вульфов". Hемцы, очевидно, нас не видят. Оставляю пару Семыкина для прикрытия на этой высоте, а сам с крутого пикирования бью по крайнему самолету врага.

Но фашист лишь как будто вздрогнул и продолжал идти по прямой. Повторяю атаку. Добитый второй очередью "фокке-вульф", клюнув носом, входит в отвесное пике и врезается в землю. Остальные вражеские самолеты, пользуясь плохой видимостью, рассыпаются в разные стороны и покидают поле боя.

Нередко после воздушной схватки, если поблизости не было фашистских самолетов, со станции наведения нам ставили задачу штурмовать подходящие войска противника, чаще всего автомашины или бронетранспортеры. Бронетранспортер - очень опасная цель для истребителя. Он был вооружен спаренными и счетверенными зенитными двадцатимиллиметровыми автоматическими пушками "Эрликон". Для того чтобы подойти к колонне бронетранспортеров на дистанцию открытия огня, нужно преодолеть пространство, сплошь простреливаемое десятками зенитных автоматов. Трассирующие снаряды, похожие на красные шарики, как искры, осыпают самолет. Кажется, каждый из них предназначен тебе. Но держи крепче нервы и не отступай. Стоит тебе лишь открыть огонь, как становится легче, чувство нападения берет верх, появляется боевой азарт. Главное теперь замкнуть круг истребителей, тогда самолеты, поливая непрерывным огнем колонну машин, расстроят противовоздушную оборону противника, обеспечат друг другу атаку и выход из нее.

На плацдарме мы не раз штурмовали бронетраспортеры и всегда выходили победителями.

Мы выходили победителями из многих схваток. Но и враг вырвал из наших рядов то одного, то другого товарища.

...Погиб Сережа Будаев. Он служил в полку с середины сорок третьего года. Скромный и спокойный, с красивым и добрым лицом, Сережа был всеобщим любимцем. Летал он много и дрался отлично. В этот раз в паре с лейтенантом Парепко он выполнял разведку.

Дело было сделано. На обратном маршруте летчики обнаружили восемнадцать "фокке-вульфов", идущих к району сосредоточения наших танков. Двое против восемнадцати! Hо Будаев решил принять бой.

- Вовочка, за мной, в атаку! - подал он команду своему напарнику.

Владимир Парепко отличался богатырским телосложением. Однажды в бою он создал такую перегрузку, что его истребитель не выдержал и переломился пополам. Кто-то из летчиков тогда сказал, что Вовочка сломал самолет. С тех пор лейтенанта Парепко летчики стали называть только Вовочкой.

С первой атаки храбрецы сбили по самолету. Но слишком велико было численное превосходство у врага.

После нескольких атак фашистам удалось поджечь самолет Парепко. Лейтенант выпрыгнул с парашютом, но открыл его рано, без затяжки.

Часть гитлеровцев бросилась расстреливать беззащитного парашютиста. Тогда Будаев, верный долгу русского воина "сам погибай, а товарища выручай", пошел на выручку. Отбивая одну вражескую атаку за другой и сам атакуя, он носился вокруг Парепко. Пока его напарник снижался, Будаев сумел сбить еще три самолета.

Выходя из атаки, когда Парепко уже приземлился, Будаев попал под пулеметную очередь врага. Самолет его вспыхнул. Летчик машинально рванул аварийную ручку сбрасывания фонаря и сильным толчком отделился от кабины. Но он упал, не успев раскрыть парашюта, рядом с врезавшимся в цветочную клумбу во дворе старого польского поместья самолетом.

Погиб и другой наш летчик, Мясков. Самолет его был подбит, и Мясков выбросился на парашюте. Сильный ветер стал относить его за передний край, в сторону противника. Раскачиваясь на стропах парашюта, Мясков видел, как внизу уходит родная земля. Спасения не было. Тогда он снял ордена, вместе с партийным билетом аккуратно завернул их в платок и бросил к своим.

Тысячи глаз с земли смотрели, как ветер относит советского летчика к врагу. Мясков приземлился между первой и второй траншеями фашистской обороны. С нашего наблюдательного пункта было видно, как летчик, освободившись от парашюта, выхватил пистолет и в упор отстреливался от окружавших его фашистов. Затем он приложил дуло пистолета к своему виску и сделал последний выстрел.

Вечером в землянку зашел Кузьмин. За годы войны он возмужал и заметно вырос. Он стал опытным, обстрелянным летчиком, командиром эскадрильи.

- Товарищ командир, - обратился Кузьмин, не успев еще закрыть а собой дверь, - что же делать? Всего шесть исправных самолетов осталось. Мне завтра, можно сказать, и воевать не на чем. Или опять на умении?

- Ты, Кузя, мои мысли угадал. Без умения и при полном составе не обойтись. Немцы тоже понесли большие потери, и самолетов у них меньше, чем у нас. Давай лучше поговорим о тактике, что можно внести нового, чтобы противника захватывать врасплох.

Мы сели на своего любимого конька. Начались творческие поиски нового, обобщение опыта. Сошлись на том, что немцев надо встречать на подходе к переднему краю, когда они не ждут нападения..

...С утра 9 августа ведем бои с бомбардировщиками.

Мелкие группы "мессершмиттов" в драку почти не ввязываются. И только к вечеру, когда солнце склонялось к горизонту, в районе Опатув нам повстречалась группа из двенадцати вражеских истребителей.

Боевой порядок противника не был эшелонирован по высоте, в то время как наш был построен в два эшелона ударная группа и группа прикрытия. Ударное звено вел я, звено прикрытия - Кузьмин. Фашисты увидели лишь мою четверку и, маскируясь лучами заходящего солнца, решили атаковать. По поведению "мессершмиттов" я легко понял, что противник малоопытный, необстрелянный, но немцев много. Что ж, попробуем схватиться.

В наушниках предупреждающе прозвучал голос ведомого: - Впереди слева "мессершмитты"! Приказываю спокойно следовать в том же боевом порядке, чтобы противник не смог разгадать моего замысла.

Командир группы "мессершмиттов" приготовился атаковать нас сзади. Будучи уверенным в нашей беспечности, он начал заводить все свои самолеты с левым разворотом. Мы не меняем курса. Когда гитлеровцы развернулись и, увеличив скорость, стали сокращать дистанцию, я подал команду:

- Разворот все вдруг на сто восемьдесят, за мной в лобовую!

Фашисты не успели опомниться, как попали под встречный удар нашей четверки. Их ведущий попытался было развернуть свою машину, но тем самым оказался в еще более невыгодном положении. Моя пулеметная очередь прошлась по его бензобакам. Самолет загорелся и рухнул на землю.

В быстром темпе повторяем атаку за атакой. Надеясь на свое количественное превосходство, гитлеровцы, однако, не уходят. Ведущий второй пары Сопин сбил еще один самолет, но и это не образумило противника.

Когда бой достиг высшего напряжения, подаю команду: - Кузьмин, атакуй! И в тот же миг верхняя четверка обрушивается на врага. Шаруев почти в упор посылает по "мессершмитту" две очереди. Фугасный снаряд отрывает у него крыло, и фашист, беспорядочно падая, врезается в землю.

Поодиночке, крутым пикированием немцы уходят в разные стороны.

- Бегут! Бегут! - кричит кто-то по радио.

Бой окончен, В небе спокойно. Только бело-голубоватая полоска - след подожженного самолета - продолжает еще висеть в нем.

Войска ведут бои местного значения с целью улучшения позиций и разведки сил противника. В них участвуют отдельные подразделения, иногда части.

Но вот 12 августа с утра на направлении города Сташув неожиданно вспыхивают крупные бои. Их завязывают фашисты. В наступлении участвуют пехота, танки, авиация. Врагу даже удается несколько потеснить наши части. Ко второй половине дня бои принимают еще более ожесточенный характер.