Вилль Бертхольд - Гибель линкора «Бисмарк». Немецкий флагман против британских ВМС. 1940-1941

• Название: Гибель линкора «Бисмарк». Немецкий флагман против британских ВМС. 1940-1941
• Автор: Вилль Бертхольд
• Жанр: О войне
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-2899-7

Вилль Бертхольд рассказывает о сражении германского линкора «Бисмарк» с британскими ВМС. Английское адмиралтейство мобилизовало для перехвата немецкого линкора все силы, и ценой собственных потерь после долгого преследования мощный боевой корабль был уничтожен. Автор дает подробные технические характеристики «Бисмарка» и его вооружения, рассказывает, каким курсом следовал корабль, как противнику удалось его обнаружить, какие решения принимало штабное командование и как распределялись обязанности рядовых членов экипажа.

---

Ясно одно: германская эскадра во главе с линкором вышла из порта по крайней мере шесть часов назад.

Даже до выяснения планов германского флота адмиралтейство мобилизовало свои силы.

Тяжелые крейсеры «Саффолк» и «Норфолк» направились патрулировать Датский пролив.

Линейный крейсер «Худ», крупнейший в мире боевой корабль (после «Бисмарка»), «Принс оф Уэйлс» и 6 эсминцев выдвинулись в район Гвалфиорда (Исландия).

Крейсеры «Бирмингем» и «Манчестер» получили приказ патрулировать западное побережье Исландии.

У побережья Западной Шотландии находились крейсер «Аретуза» и 5 эсминцев.

К охоте за «Бисмарком» подключили также флагман адмирала сэра Джона Тови «Кинг Джордж V» в сопровождении авианосца «Викториес», 4 крейсеров и 7 эсминцев. Даже этим не ограничились.

У Бат-оф-Льюис (северный мыс острова Льюис из гряды Гибридских островов) крейсировал «Рипалс» с 3 эсминцами.

Вокруг Фарерских островов затаились в засаде 5 британских крейсеров.

Охотники стали сближаться с «Бисмарком». Зона операции составляла 1000 квадратных миль…

Призрачная тишина установилась повсюду на двадцать шесть часов и тридцать минут. Глаза людей из состава экипажей кораблей двадцать шесть часов и тридцать минут нервно бегали без всякой причины. Затем показалось, что время решающего боя пришло. Грянули первые залпы…

Незадолго до первой тревоги хирург капитан-лейтенант Тиле заметил, что матрос Хайнц Бюргер собирается исключительно быстро выздороветь после операции на аппендиците. Он лежал в лазарете на белоснежной кровати, но не ценил этого обстоятельства. Постоянная вибрация корабля между анестезией и первой стадией выздоровления не производила на него никакого впечатления. Он выучился бояться позднее.

Незадолго до первой тревоги произошел первый жесткий спор между капитаном Линдеманом и адмиралом Лютьенсом. Никто его не слышал, но, видимо, все догадывались, как ведут себя за стальными переборками боевой рубки адмирал и капитан. Насколько сильно расходились взгляды двух военачальников по тактическим вопросам, ужасающе ясно проявилось после потопления «Худа»… Дисциплинарная драма. Победа приказов над здравым смыслом. Теперь же было 7.10 пополудни. Вахтенные беспокоились – суетились. Смена вахты через пятьдесят минут.

Первоначальное напряжение, кажется, спало. Большая часть команды «Бисмарка» не представляла, где находится корабль. Машинное отделение оставалось прежним. У него были те же соседи, та же вышестоящая инстанция. Его команда выполняла ту же работу. К своему удивлению и радости, самые спокойные из молодых матросов убедились, что боевой поход протекает довольно монотонно.

Другие реагировали иначе. Несколько матросов из 3-го полудивизиона испытывали свои спасательные жилеты на водонепроницаемость. Один матрос поднял ведро морской воды на семнадцать пинт и для определения температуры держал в воде руку, пока не онемеет. Над ним все смеялись. Температура моря составляла 12 градусов Цельсия.

Капитан-лейтенант Нобис только что проверил эту температуру по термометру на лаге. До конца вахты оставался один час. Лучший способ убить эти шестьдесят минут, он знал по опыту, – лечь на боковую. Нобис вернулся в свою каюту. В четырех деревянных стенах, тонких, как бумага, и стыдливо прикрывающих стальные переборки, он почувствовал себя как дома. Смешно! Быть дома на линкоре! Но где еще капитан-лейтенант Нобис мог быть дома?

Он вспомнил Дайну, с которой мог бы проводить сейчас время. В Португалии. В нейтральной стране. В мирной обстановке. Расстояние в мили не является препятствием для мыслей. На десять минут Вернер Нобис отправился в путешествие на волнах памяти. Он вынул письма и фотографии. Он забыл, где находился и где должен был находиться.

В тот день в Опорто, после того как он попрощался со своим британским другом Олли, не обернувшись для прощального взгляда, жизнь шла своим чередом. Жизнь, которую он послал к черту, поскольку она не давала ему выхода. Но, спасибо Господу, черт ее не принял.

Шел 1940 год, и война на море была еще вполне сносной, если не считать положение германского сторожевика G-69, которого поджидал британский корвет у португальской трехмильной зоны. Вернеру Нобису, тогда еще лейтенанту, пришлось еще раз сходить на берег, чтобы поблагодарить за помощь начальника порта.

Португальцы заставили его ждать. У них были основания для этого. Они не желали вооруженных инцидентов близ своих берегов. Чтобы покинуть порт, ему нужна была подпись. Она отсутствовала в течение нескольких часов.

– В данный момент нет свободного лоцмана, – сказали лейтенанту Нобису.

– Сколько продлится этот момент?

– Возможно, два часа.

С невеселыми думами Нобис бесцельно бродил по улицам города. Разумеется, в штатском. Так предписано правилами нейтральной державы. Ночь дала ему возможность привыкнуть к мысли, что он будет расстрелян своим другом Олли. Потому что тот был англичанином. Результат остался бы таким же, если бы Олли был на месте Нобиса.

Неожиданно перед ним появилась она. Беспокойство за своих людей надолго вырвало ее из его размышлений. Она выглядела такой же свежей, молодой и элегантной Дайной.

Она смеялась. Он глядел ей в глаза, а думал о своих тревогах.

– Почему вы на меня так смотрите? – спросила она.

– Это противозаконно?

– Нет.

Вернер Нобис пошел с Дайной в кафе, сделал заказ, попросил у нее извинения и позвонил в лоцманскую контору. Естественно, лоцман еще не освободился. Ему следовало ждать, ждать и еще раз ждать. Не распускать нервы. Сидеть рядом с Дайной.

– Что вы делаете в Португалии? – спросил он ее.

– Живу, – был ее ответ.

– Как вы познакомились с Олли?

– Его папа друг моего папы. Они оба моряки. Умерли несколько лет назад. Почти в одно время. Я – англичанка, – добавила она резко.

– Жаль, – сказал Нобис.

– Почему?

Он не ответил.

– Я знаю, что именно вы имеете в виду, – продолжила разговор Дайна. – Я выросла в Англии. Моя мать португалка. Когда отец умер, я вернулась в эту страну. Я люблю ее. И я уяснила, что вполне можно ценить две страны, даже если они враждуют друг с другом. Вам это понятно?

– Да.

– Я плохая англичанка. Должно быть, и плохая португалка. Или немка тоже. Для меня Англия не больше чем территория, которую я уважаю. У меня британский паспорт. Но это не имеет значения. Паспорта – формальность, имеют значение люди, а не бумаги.

Лицо Дайны порозовело. Ее глаза сверкали. Она говорила быстро и энергично. Она совершенно не обращала внимания на людей, уставившихся на их столик. Дайну вообще не интересовало, что подумают люди.

Нобис вглядывался в ее лицо. Он следил за ее глазами, не слушая слов. Она видела это, но никак не реагировала.

– Вам нравится война?

– Нет, конечно, – ответил он.

– Послушайте, – продолжила она, – мы двое могли бы играть сейчас в теннис или купаться в море. Можно было бы сходить на танцы или в театр. Вас это не раздражает?

– Вы говорите так, словно я несу персональную ответственность за войну.

Он встал из-за столика и еще раз позвонил в лоцманскую контору. Заранее знал, что получит отрицательный ответ. Но хотелось еще раз удостовериться в этом.

– Будет через час, – ответили ему.

В часе шестьдесят минут. В минуте шестьдесят секунд. А секунды текут медленнее, чем бьется сердце. Когда сидишь рядом с Дайной, сердце бьется чаще. Они встали и пошли к выходу. В неудачное время и в неудачном месте. Шли рядом так, будто принадлежали друг другу, на самом же деле они принадлежали войне.

Оба об этом думали, но Дайна воплощала мысли в слова:

– Что с вами происходит? Разве не безумие то, что вы и Олли собираетесь предпринять друг против друга? Что вы считаете своим долгом? Это ненужный долг. Ваш долг состоит в том, чтобы жить, создать семью, иметь детей и шлепать их по рукам, когда они начинают играть с игрушечным ружьем.

– Я буду делать это, когда наступит время.

Дайна улыбнулась Нобису. На мгновение она взяла его за руку. Ее движение было естественным и инстинктивным, но в этот миг Вернер Нобис реально ощутил и полюбил ее. В этот миг он узнал, кем она была на самом деле, и понял, что ее образ будет преследовать его повсюду. Во время продолжительного и утомительного патрулирования, в жуткие холодные ночи, под градом снарядов и в тоскливые будни обороны отечества. Она будет занимать его воображение всю войну, темной ночью, в страхе и ужасе.

Через четверть часа они смотрели друг на друга в последний раз. По крайней мере, они так думали. И обстоятельства давали все основания думать именно так.

Дайна взглянула на Вернера Нобиса и улыбнулась. Страдальческой улыбкой. Он заметил это и на долю секунды испытал радость.

– Теперь я должен с вами проститься, – сказал он.

– Увы, – произнесла она мягко.

Ему хотелось высказать ей все, но он не смог произнести ни слова.