Сергей Андреев - Особый контроль (сборник)

• Название: Особый контроль (сборник)
• Автор: Сергей Андреев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1992
• ISBN: 5-235-02003-0

В книгу вошли фантастические произведения у частников ялтинского семинара 1991 года Всесоюзного творческого объединения молодых писателей-фантастов.

СОДЕРЖАНИЕ:

Сергей Андреев. Космос душ человеческих. Стихотворение

Сергей Булыга. Дикенц. Рассказ

Сергей Булыга. Манефа. Рассказ

Сергей Булыга. Конный пешему товарищ. Рассказ

Василий Головачев. Особый контроль. Роман

Юрий Иваниченко. Выборный. Повесть

Сергей Казменко. Мне здесь не нравится. Рассказ

Валентина Соловьева. Мост. Рассказ

Николай Славинский. Творец Инканы

Александр Тесленко. Пылесос истории. Повесть

Александр Тесленко. Дьондюранг. Повесть. Перевод с украинского Е. Цветкова

Составитель О.О.Ткаченко

На первой и четвертой страницах обложки работы художника Памелы Ли (США) “На другой планете”, “Поиск”.

---

— Ну, орлы! — пробормотал Гладышев, когда команды обменялись приветствиями и была разыграна подача. — Наша площадка. Остаемся?

— Остаемся, — быстро сказал Филипп. Аларика сидела напротив их площадки.

— В четвертом номере у них Кристо, — заметил Павлов. — Ему нужен, как минимум, двойной блок и аут-контроль.

— В третьей зоне я возьму его в аут-контроле, — сказал Филипп. — А Паша пусть следит за Иваром в блоке. Первая же передача со второго темпа — на “антенну”, полу прострел.

— Не спеши срывать аплодисменты, — сказал мрачноватый Панченко. — Кристо — не Паша, его одним блоком не возьмешь. Во втором номере у них согласующий Рамиро Менендес, вдвоем с Кристо они тебя съедят вместе с майкой.

— Я, конечно, не Кристо, — обиделся Павлов, — но подстрахую в блоке не хуже Рамиро.

Филипп ободряюще хлопнул его по спине и несколько раз высоко подпрыгнул на месте, ощущая необыкновенную легкость во всем теле. Автомат уже включил игровое поле: все игры команд высших классов проходили при силе тяжести, равной ноль девяносто двум сотых земной. Северо Пальме дель Кристо, уроженец Кубы, а также капитан ее сборной команды, играющей в высшей лиге Северной Америки, тоже сделал несколько прыжков и приседаний на своей половине площадки и приветственно помахал рукой. Он выглядел спокойным и улыбчивым, но Филипп отлично знал: в игре Кристо становится неистовым и страстным, как черный ураган. Справиться с ним в блоке было действительно нелегко.

Раздался свисток. Разминка — три минуты. Затем первый сет.

И с первых же секунд у игроков сборной Русских Равнин “не пошла” игра. Сначала Павлов, то ли расстроившийся от неосторожной шутки Панченко, то ли по другой причине, неудачно принял мяч, потом Сергей Никитин недовел его до Филиппа, и тот, тоже с трудом, перебросил мяч через сетку. Американцы — Рамиро, Кристо и Джон Констебл тут же разыграли комбинацию “рапира”, и Кристо со взлета на первом темпе пробил мяч под руки не успевшего с блоком Гладышева.

Один ноль.

Второй мяч они снова проиграли. И третий, И хотя Филипп в этом виноват не был, он почувствовал смутное недовольство собой, хорошее настроение ушло. С точки зрения организации матча все было проделано безукоризненно: мягкое, рассеянное освещение площадок — поляризованный солнечный свет, почти не дающий теней, не раздражал глаз; рельефная сетка ни на миллиметр не была выше стандартных двух метров семидесяти восьми сантиметров, растянутая между невидимыми силовыми столбиками; тугой белый мяч олицетворял мечту любого волейболиста; упругий кситановый пол мгновенно впитывал любую пролитую жидкость…

Но все же что-то было не так, какая-то мелочь, регистрируемая пока только подсознанием. Может быть, мешают фасеточные “глаза” кибер-судей? Но он никогда не замечал их раньше… Так что же тогда?

— За спину со второго! — бросил Филипп согласующему и… пробил в блок.

Солинд, с виду рассеянный и равнодушный, покусывая вечную травинку, подумывал — не взять ли минутный перерыв. Игра у ребят явно не заладилась. А у американцев получалась почти любая комбинация, любой удар. Что ж, бывает, но “минуту” брать рано, прежде надо понять, чего им не хватает. Главное, понять самому, ребятам в игре сделать это трудней.

Первый сет они проиграли со счетом пятнадцать одиннадцать.

Зал шумел. Филипп искоса посмотрел на трибуну. Аларика, смеясь, говорила что-то соседу справа, плотному, молчаливому, с лицом длинным и узким, с жестким в общем-то лицом, сильным. Лет сорок пять-пятьдесят, прикинул Филипп и вдруг понял, что он все еще думает об Аларике, отвлекается, а ее присутствие и есть та заноза, которая мешает играть так, как он может.

Начало второго сета почти ничем не отличалось от первого.

Здесь Солинд, боясь, что игроки потеряют уверенность окончательно, взял первый перерыв.

— Вы что?! — негромко, но резко спросил он обступивших игроков, потных, разгоряченных и злых. — Сетка высоковата? Или судьи необъективны? Встряхнитесь! Паша, не делай вид, что играешь в защите, играй по-настоящему. Ивар, поменяйте темп, возьмите свою игру, стандарт, не выдумывайте. Филипп, ты сядь, отдохни, вместо тебя поиграет Игорь. Ивар, только первый вариант, как договаривались, понял? Предложите свою игру, самую простую; ничего больше.

— Замена в команде Русских Равнин, — гулко объявил судья-информатор. — Вместо номера четыре, Филиппа Ромашина, в игру вступает номер девять, Игорь Сосновский.

Филипп сел рядом с Солиндом, прополоскал рот и сделал глоток сока. Тренер, присмотревшись к нему, добродушно улыбнулся.

— Что нос повесил? Потенциально ты на голову выше всех в игре, но не играешь в полную силу. Почему?

Филипп иронически покачал головой.

— Ну и способ вы нашли для подбадривания! Выше всех… Кристо, кстати, игрок сборной Земли. И Рамиро, и Сережа Никитин…

— Ну и что? Слушай, что говорят, и отвечай на вопросы. Где твой прыжок? Это первое. Где точность, чутье паса? Это второе. И третье: о чем ты, собственно, думаешь?

Филипп порозовел, исподлобья оглядел ряды зрителей. Аларика смотрела на него, как ему показалось, с веселым презрением, он вспыхнул до корней волос и разозлился. Черт возьми! Неужели я и в самом деле так “сел”?

— Валентин, сделай обратную замену.

— Рано, посиди немного.

— Ну, я прошу!

Солинд прищуренными глазами ощупал лицо Филиппа и хмыкнул:

— Ты мне это брось! Выйдешь в третьем сете. Все!

Солинд выпустил его, как и обещал, только в начале третьей партии, злого и жаждущего борьбы.

Филипп поднял руку и перебежал на площадку, подбадриваемый хлопками игроков по ладони. На трибуны зала он уже не смотрел. Сердце забилось сильно и ровно, исчезла скованность, пришло ощущение сказочной удачи, тело стало невесомым и легко управляемым. Он сразу стал видеть игру, мгновения полета мяча растягивались для него в секунды, в течение которых он успевал подготовиться к приему, найти партнера, принять мяч и дать пас кому следует. Сначала он, играя в защите на второй линии, достал “мертвый мяч”, посланный Кристо обманным ударом в угол площадки. Зал ответил аплодисментами, но Филипп их не слышал.

— Второй вариант, — сказал он в спину Гладышеву. — Второй, Ивар!

Тот отмахнулся было, потом оглянулся на товарища, словно не узнавая, и передал остальным игрокам:

— Попробуем второй, ребята.

Павлов сразу же выдал Филиппу пас на сетку, рассчитанный по второму варианту. Это был невероятно трудный по исполнению нападающий удар, получивший название “удар Солинда” — по имени первого его исполнителя: Филипп взвился в воздух из-за спины согласующего игрока, перевернулся на лету на девяносто градусов, показав противнику левую руку в замахе и тем обманув блок, и с сухим звоном вбил мяч в трехметровую зону у сетки.

Зал зашумел и смолк. И молчал до конца игры, словно болельщики боялись нарушить волшебство игры…

Филипп нападал с любого номера, с задней линии, с центра — согласно смене темпов. Он перепрыгивал блок чуть ли не на локоть, забивая мячи почти вертикально в первую линию площадки американцев, доставал в защите такие мячи, которые лишь теоретически считались доставаемыми. Он блокировал нападающих в труднейшем исполнении аут-контроля — ловящим блоком, угадывая направление удара в четырех случаях из пяти.

Это была игра на вдохновении, она зажгла остальных игроков команды, и те творили чудеса под стать Филиппу, разыгрывая комбинации хладнокровно и уверенно, словно на тренировке. Если играют команды, равные по классу, то именно такая игра, четкая, слаженная, когда партнеры понимают друг друга по жесту, по взгляду, когда все их движения подчиняются неслышному ритму и кажется, что на площадке находится всего один игрок, чье многорукое тело перекрыло ее, и мяч каждый раз с завидным постоянством натыкается на руки, отскакивая с удивительной точностью в одну и ту же точку над сеткой — согласующему игроку, такая игра только и может дать положительный результат. И они, проиграв первые две партии, выиграли остальные три.

Зал еще несколько мгновений немо дивился на освещенные квадраты игрового поля, на обнимавшихся игроков сборной Русских Равнин, и потом словно шторм обрушился на Дворец спорта.

Филипп пожал горячую ладонь Гладышева, отвечал на объятия друзей, потом его дружно оторвали от пола и несколько раз подбросили в воздух. А он, оглушенный поздравлениями, чувствуя в теле приятную тяжесть, посмотрел на второй ряд трибуны, поискал глазами Аларику, не нашел, и радость и удовлетворение его вдруг померкли, уступив место тоскливому ожесточению.

Расклеился от одного взгляда совершенно посторонней женщины! Чего ради я так разнервничался? Неужели остался какой-то след? И под слоем пепла дремлют угли догоревшего костра, как говорил поэт? Старая сказка… Я отрезал Аларику раз и навсегда, у нас две разных жизни… Что я знаю о ней? Она не одна, вот и все. И все! Хватит об этом… А играл я, кажется, неплохо. До стрессовой отдачи, до сих пор ноги ватные…