Сергей Верёвкин - Вторая мировая война: вырванные страницы

• Название: Вторая мировая война: вырванные страницы
• Автор: Сергей Верёвкин
• Издательство: Яуза
• Жанр: История
• Год: 2006 г.
• ISBN: 5-87849-194-X

Знаете ли вы, что во время Второй мировой войны в рядах Вермахта и СС сражалось больше 150 тысяч евреев?

Знаете ли вы, что фактически каждая немецкая дивизия, воевавшая на Восточном фронте, на четверть состояла из бывших советских граждан, что каждый четвертый солдат Паулюса, окруженный под Сталинградом, был русским?

Знаете ли вы, что в немецком тылу на протяжении двух лет существовали огромные — больше Бельгии — территории под русским национальным самоуправлением, куда не ступала нога оккупанта, и что гражданская война на этих землях, именовавшихся Локотской республикой, продолжалась до 1951 года?

Сенсационная книга Сергея Верёвкина разоблачает самые устоявшиеся и табуированные мифы, раскрывает самые сокровенные, самые замалчиваемые и запретные тайны Второй мировой.

---

Сынок-Кейтель отсидел свое как военный преступник и в 1956 году был передан правительству ФРГ. Заметим, что из лагеря Кейтель-младший взывал к милосердию, просил советское правительство помиловать его. Наше короткое сообщение с приложением фотографии, которую удалось найти в архиве, будет соответствующим дополнением к его биографии» (выделено автором. — С. В.)...

*  *  *

В те же дни в «Курляндии» контрразведкой 92-го стрелкового корпуса был арестован и представитель другой «громкой» фамилии — племянник последнего главнокомандующего Русской Армии, основателя и руководителя Российского Общевоинского Союза («РОВСа»), генерала, барона Петра Николаевича Врангеля, Борис Врангель. Борис Врангель родился в 1917 году в имении отца Торосово, что находится в районе Волосово под Санкт-Петербургом. Разумеется, всю свою жизнь Борис провел в эмиграции, где в 1939 году, в Брюсселе, и вступил в возрасте 22 лет в «Народно-Трудовой Союз Нового Поколения» (НТСНП) — патриотическую антисоветскую молодежную организацию. В 1942—1943 годах Борис Врангель по заданию НТСНП под прикрытием должности служащего торгового общества по снабжению германской армии продовольствием проводил подпольную антисоветскую патриотическую работу среди местного населения. Одновременно Борис Врангель состоял в резидентуре «Зондерштаба Р» полковника Смысловского в городе Острове и готовил «кадры» для активной борьбы с советской властью, когда она вновь вернется на отвоеванные у нее земли. Вместе с ним в «Зондерштабе Р» работал также и другой член НТСНП — Залесский. По сути, тогда в Острове действовала подпольная группа НТСНП, которая втайне от германских властей, жестоко ее преследовавших именно за патриотический русский национализм, проводила работу по мобилизации населения и воспитания у него патриотического русского духа.

Затем Борис Врангель отступал вместе с войсками группы армий «Север» все дальше на запад, пока не оказался в Риге. Из Риги же все части, учреждения и организации отступали в «Курземе», в «Kurland». После окружения группы армий «Север» в «Курляндии» Борис Врангель остался здесь до самого конца войны.

У «чекистов» к Борису Врангелю были свои особые счеты. В мае 1945 года они их ему и предъявили.

*  *  *

Седьмого мая, когда уже всем — и германскому, и советскому командованию — стало известно, что война закончится завтра, ровно в 14.00, а «Советы» все продолжали посылать своих солдат в бессмысленные атаки, командующий группой армий «Курляндия» генерал-полковник Гильперт запросил по радио о прекращении огня. Переговоры (и бессмысленные кровавые бои — кровавые почти исключительно для советских солдат, которых слали на не подавленную оборону немцев, латышей и русских) продолжались до ночи. Наконец, все части группы армий «Курляндия» получили приказ:

«Всем войскам: маршал Говоров согласился прекратить боевые действия, начиная с 14.00 8 мая 1945 г. всем частям немедленно принять во внимание этот приказ. На всех позициях должны быть вывешены белые флаги. Верховное командование всех войск ожидает полного повиновения при исполнении этого приказа. Судьба всего состава войск в «Курляндии» зависит от строгого соблюдения этого приказа».

И при этом немцы еще раз продемонстрировали всему миру не только высокую стойкость и несгибаемую волю в сочетании с железной, образцовой дисциплиной, но и непрекращающуюся заботу о подчиненном личном составе. Перед капитуляцией они отдали приказ по всем полкам группы армий: отобрать в каждом батальоне до двенадцати военнослужащих, вне зависимости от звания, для досрочной, во избежание плена, отправки на родину — в Германию. Единственным критерием для отбора было наличие большого количества детей в семье. То есть в каждой части, в каждом батальоне отбирали самых многодетных отцов.

Для них специально из Норвегии пригнали тридцать пять транспортных самолетов «Ю-52», на время войны ставших бомбардировщиками, так как в самой группе армий «Курляндия» ни своих самолетов, ни авиакеросина для такой операции уже не было.

Для спасения от плена и почти неминуемой гибели в сибирских лагерях многодетных отцов Тербовен, германский наместник в Норвегии (позднее казненный как военный преступник), выделил необходимые самолеты (а это все, что у него оказалось тогда в распоряжении) и авиакеросин для них, и самолеты благополучно приземлились на аэродроме Гробин между Мемелем и Виндавой. Всех отобранных военнослужащих забрали 8 мая 1945 года уже после окончания боевых действий (чтобы не провоцировать советскую авиацию на открытие огня).

Вскоре после взлета самолеты были атакованы советскими истребителями, которые уничтожили, расстреляли в воздухе большую часть этой тихоходной эскадры. Было сбито двадцать два «юнкерса». Это нельзя было даже назвать воздушным боем, так как боя как такового не было. «Юнкерсы» огня не открывали, во-первых, хотя бы и потому, что они не были вооружены. Даже вооружение, установленное на них в годы войны, перед этим рейсом было снято на аэродроме Гробин, опять-таки чтобы не провоцировать советские истребители на открытие огня. Они их и не спровоцировали. Потому что нападение советских «соколов» было целиком не спровоцированным.

Был расстрел, хладнокровный и беспощадный.

Была бойня.

Кстати, в военно-воздушных силах Красной Армии звание «Героя Советского Союза» давали за шесть-во-семь сбитых самолетов противника. Получается, что в этом «воздушном бою» «родилось» цельных три Героя?!

Интересно было бы взглянуть им сейчас в глаза. Даже не в глаза — тут все понятно — одна «Божья роса» там будет! Интересно бы их послушать. Их гордый рассказ о «решительном последнем бое», том самом, который «трудный самый»! И как они отважно, бесстрашно и неутомимо гонялись за этими «юнкерсами», каждую секунду рискуя «за нашу Советскую Родину», «за вас — живущих» своей молодой жизнью! Но «нам нужна одна победа... мы за ценой не постоим!» И какой тяжелой ценой досталась эта «победа»!

*  *  *

«...И помнит мир спасенный, мир павших, мир живой...» — эти двадцать два хладнокровно расстрелянных безоружных самолета, набитых простыми мужиками — рабочими и крестьянами — многодетными отцами семейств, которых их командиры, уступив им место и пойдя вместо них в Сибирь, на Колыму, отчаянно пытались спасти во имя будущей жизни их малых, ни в чем не повинных детей.

Две вещи поражают в этом трагическом эпизоде, в этом последнем аккорде завершавшейся войны. Точнее, только что завершившейся.

Первая — это то, что в преддверии конца, трагического конца, когда все должно закончиться завтра, в лучшем случае Сибирью, а в худшем — пулей в затылок тут же, у ближайшей стенки, — командование спасает не свои жизни, а жизни многодетных солдат! Простых солдат!

Помните Севастополь и командующих Красной Армии адмирала Октябрьского и генерала Петрова, со своими прихвостнями удравших из Севастополя (кто на подводной лодке, кто на торпедном катере), подло бросивших 130-тысячную армию и напоследок приказавших взорвать севастопольские штольни — чтоб снаряды врагу не достались — и уничтоживших этим взрывом до тридцати тысяч раненых красноармейцев и краснофлотцев?

А тут спасали жизнь — не свою, а простых солдат! Простых многодетных солдат!

И вторая вещь. Когда Вы читали строки про уничтожение беззащитной, тихоходной, безоружной воздушной эскадры устаревших транспортников, узнаете ли Вы знакомый почерк? Почерк капитана, героя, моряка-подводника Маринеско?! Летчики-то тоже «снайперами» оказались! Капитан, герой, моряк-подводник тремя торпедами — и все в цель! И тут из 35 самолетов 22 завалили, как на учениях!

*  *  *

Кстати, звание «летчик-снайпер» было в советской армии вплоть до самых ее последних дней. Автор книги знавал одного такого летчика-снайпера — полковника ВВС, командира полка истребителей-бомбардировщиков, расквартированного в свое время на военном аэродроме Колобжег (бывший германский старинный померанский город Кольберг), что на берегу Балтийского моря. Полк размещался на бывшем аэродроме Люфтваффе. Так вот, этот летчик-снайпер угробил свой истребитель-бомбардировщик только из-за того, что так и не смог посадить его на взлетно-посадочную полосу (ВПП). Тот полк летал через день, оттачивая свое боевое мастерство и одновременно действуя на нервы «летунам» с военно-воздушной базы НАТО, которая располагалась напротив него на другой стороне Балтийского моря — на датском острове Борнхольм.

Почему действовал на нервы?

Дело в том, что таков был тогда неписаный закон, строго соблюдавшийся обеими сторонами: если с аэродрома Колобжег поднимается в небо какой-нибудь самолет, то с Борнхольма тут же взлетает дежурный истребитель. Поднимается в небо еще один у «нас» -- и немедленно то же самое происходит у «них». Летает полк, и с Борнхольма также взлетает и маячит в небе, барражируя вдоль границы, «их» полк. Вот так и жили.