Анатолий Лашкевич - В воздушных боях. Балтийское небо

• Название: В воздушных боях. Балтийское небо
• Автор: Анатолий Лашкевич
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-40739-2

Захватывающие мемуары аса Великой Отечественной. Откровенный рассказ о боевой работе советских истребителей в небе Балтики, о схватках с финской и немецкой авиацией, потерях и победах: «Сделав „накидку“, как учили, я зашел ведущему немцу в хвост. Ему это не понравилось, и они парой, разогнав скорость, пикированием пошли вниз. Я повторил их прием. Видя, что я его догоню, немец перевел самолет на вертикаль, но мы с Корниловым следовали сзади на дистанции 150 метров. Я открыл огонь. Немец резко заработал рулями, уклоняясь от трассы, и в верхней точке, работая на больших перегрузках, перевернул самолет в горизонтальный полет. Я — за ним. С дистанции 60 метров дал вторую очередь. Все мои снаряды достигли цели, и за „фокке-вульфом“ потянулся дымный след…»

---

Якушев понял, что находится недалеко от финского берега, и, пока туман, надо побыстрее уходить. Отвернул ножом с приборной доски компас, по карте проверил курс на остров Сескар. Осмотревшись, вспомнил, что купол парашюта — секретный, оставлять его нельзя. Отрезав ножом ранец, он обмотал живот шелком и пошел. Летчик шел весь день, прыгая с кочки на кочку, увязая в снегу. Подошла ночь, тумана уже не было, и небо было звездное. Чтобы не замерзнуть и остаться живым, надо было идти и идти, не останавливаясь на отдых. На пути его следования прошел ледокол. Пришлось спрятаться, потом, прыгая по льдинам, перебираться на другую сторону прохода, проделанного ледоколом. На вторые сутки ходьбы он стал уставать. Захотелось есть. В наступивших сумерках вторых суток он увидел впереди долгожданный остров. Подходя к острову, Якушев вспомнил: перед вылетом им зачитали шифровку, в которой говорилось, что подбитый бомбардировщик СБ произвел посадку на лед Финского залива, стрелок-радист был убит в полете, штурман ранен, а летчик остался невредим. Он пошел на остров за помощью, но когда ему стали кричать с острова, чтобы остановился, летчик, не расслышав, продолжал идти. Был сделан всего один выстрел — и летчик был убит наповал. Зная о таком случае, Якушев, не доходя 300 метров до острова, начал кричать. К нему подошли четыре матроса в белых халатах, с автоматами. Якушев представился, и моряки помогли ему подняться в гору. В санитарной части летчика встретили как знакомого:

— Опять вы к нам, товарищ Якушев? Ничего, мы сейчас вас обработаем, и все будет хорошо!

Врач обработал глаз, смазал ушибленное бедро йодом. Летчика накормили яичницей со свининой, налили кружку денатурата, сказали: «Пей, это тебе поможет» — и уложили спать. В штаб ВВС была дана телеграмма: «Летчик Якушев пришел. Находится в удовлетворительном состоянии». Как раз в тот день на Сескар пришел обоз из 40 подвод с продуктами для защитников острова. Председатель колхоза, возглавлявший обоз, взялся доставить Якушева к берегу. На берегу летчика ожидала легковая машина, на ней его доставили в санитарную часть гарнизона Купля. Там его пришли навестить боевые друзья, прибыл и Военный комиссар ВВС КБФ бригадный комиссар Л. Н. Пурник. Побеседовав, он приказал перевести Якушева в санаторий города Петергофа. А через два дня бригадный комиссар Пурник привез Якушеву путевку в г. Кисловодск, в санаторий. Там, читая газеты, Якушев узнал, что он награжден орденом Красного Знамени.

…В начале февраля 1940 года товарищи по эскадрилье, читая газету «Красная звезда» прочли: «Указом Президиума ВС СССР группа воинов ЛВО и КБФ награждена орденами и медалями СССР…», в том числе и «лейтенант Чурбанов Александр Семенович награжден орденом Красного Знамени».

— Это ведь наш Саша Чурбанов! — все бросились его поздравлять.

«Вроде мне не за что, — подумал Чурбанов, — никаких подвигов я не совершал», — и на поздравления не отвечал. Вскоре пришло письмо из дома — родители поздравляли сына с правительственной наградой. Однако выяснилось: в ЛВО есть еще один лейтенант Чурбанов Александр Семенович и тоже участник военных событий! Шло время, Чурбанов дрался хорошо, и был опубликован еще один Указ — о награждении лейтенанта Чурбанова Александра Семеновича, летчика 13-й ОИАЭ.

После окончания военных событий Указом Президиума ВС СССР от 21.04.40 г. 13-я ОИАЭ ВВС КБФ была награждена орденом Красного Знамени, а майору Г. П. Губанову и батальонному комиссару И. И. Волосевичу были присвоены звания Героев Советского Союза. Летчики И. П. Лукьянов и С. Е. Войтенко были награждены орденом Ленина; 32 летчика — орденом Красного Знамени, 5 человек технического состава — орденом Красной Звезды, младший воентехник Ф. Ф. Мытов — орденом «Знак Почета»[8] и 10 человек технического состава — медалями «За боевые заслуги».

13-я ОКИАЭ в Великой Отечественной войне

Получив опыт советско-финской войны, 13-я отдельная Краснознаменная истребительная авиаэскадрилья имела хорошо подготовленный летно-технический состав выпуска 1936–1938 годов. Только три летчика, окончившие авиационное училище в 1940–1941 годах, не имели боевого опыта и проходили программу ввода в строй. К июню 1941 года эскадрилья состояла из трех отрядов. На вооружении 1-го и 2-го отрядов были истребители И-16 (по 14 самолетов), на вооружении 3-го — И-15бис (15 самолетов). 1-й и 2-й отряды полностью освоили полеты ночью и могли летать днем в сложных метеорологических условиях.

Боевые действия против гитлеровской Германии эскадрилья начала под командованием капитана А. Я. Лучихина, начальника штаба АЭ майора Н. Е. Ковширова, комиссара старшего лейтенанта И. И. Лукьянова, инженера АЭ старшего техника-лейтенанта Н. С. Кныша. Командирами отрядов были: 1-го — старший лейтенант И.ф. Сизов, 2-го — капитан Ф. Ф. Полторак, 3-го — старший лейтенант A. B. Кожин.

К началу боевых действий эскадрилья базировалась на аэродроме Купля, на котором в начале 1941 года были произведены работы по расширению, что дало возможность производить взлет прямо со стоянок. Укрытий для самолетов не было. Рассредоточенные самолеты по окраине аэродрома маскировались маскировочными сетями. Противовоздушная оборона аэродрома состояла из 4 батарей зенитной артиллерии и зенитных пулеметов.

Капитан А. В. Кожин. Погиб в августе 1942 г.

В субботний вечер 21 июня в гарнизонном клубе люди постарше смотрели кино, молодежь отплясывала краковяк. Но обстановка была неспокойная, и в готовности находилась дежурная шестерка И-16. 22 июня 1941 года в 3 часа 25 минут оперативный по части получил сигнал: «Общая тревога по флоту!» Так как ВМФ составлял отдельный наркомат и не подчинялся приказу Тимошенко и Жукова от 21 июня 1941 года о недопустимости «поддаваться на провокации», адмирал Н. Г. Кузнецов смог своим приказом от того же числа привести все флоты в состояние боевой готовности. В результате 22 июня ВМФ не потерял ни одного корабля и ни единого самолета морской авиации, а ответил противнику организованным огнем, что на фоне общей дезорганизации советских войск оказалось для немцев крайне неприятным сюрпризом.

На сбор личного состава эскадрильи потребовалось всего 28 минут. Утро принесло страшную весть: «Началась война!»

Наступление группы немецких армий «Север» осуществлялось по двум направлениям: 18-я Армия наступала на Шауляй, Ригу, Пярну, Таллин, а 16-я Армия на Вильнюс, Даугавпилс, Остров, Псков, Порхов, Старую Руссу. К 6 июля немецкие войска вышли на рубеж Пярну — Остров — Псков, вошли в г. Остров и 9 июля овладели Псковом. Войска Северо-Западного фронта, развернутые из войск Прибалтийского военного округа, состоящие из 8-й, 11-й и 27-й армий, под натиском превосходящих сил противника отходили…

Флот Германии крупных операций на Балтийском море не производил. Немцы использовали легкие силы: главным образом миноносцы, сторожевые корабли, тральщики, торпедные катера и подводные лодки, а также корабли финского флота, усиленного торпедными катерами, привезенными из Италии. ВВС Германии группами от 10–40 самолетов с высот 4000–5000 метров наносили массированные бомбоштурмовые удары по кораблям КБФ, по военно-морским базам и промышленным объектам Риги, Пскова, Ленинграда и Таллина. Истребительная авиация Германии группами по 10–30 самолетов прикрывала боевые порядки своих наземных войск и противодействовала нашей авиации над полем боя. В составе истребительной авиации действовало до 350 самолетов. Разведывательная авиация одиночными самолетами и парами вела разведку наших кораблей, военно-морских баз и аэродромов. Самолеты «Дорнье-215» и «Хейнкель-111» вели разведку с попутным бомбометанием на глубину до 700–800 километров.

Обстановка в Прибалтике еще больше усложнилась с вступлением в войну Финляндии. Помимо своих сухопутных войск финны предоставили в распоряжение немецкого командования 2 броненосца береговой обороны, 5 канонерских лодок и около 400 катеров. С первых же дней на эскадрилью легла тяжелая боевая нагрузка. На нее были возложены следующие боевые задачи: прикрытие аэродромов Купля, Копорье, Котлы, прикрытие наземных войск, кораблей и береговых объектов, сопровождение штурмовиков и бомбардировщиков, перехват самолетов противника, штурмовые действия по наземным войскам противника, разведка. За 8 дней июня летчики произвели 270 боевых вылетов. 1 июля командир 61-й авиабригады, в которую входила 13-я ОКИАЭ, полковник А. Морозов приказал: «Днем и ночью прикрывать мосты на участке городов Таллин — Кингисепп». В связи с прорывом немцев к Пскову мосты через реку Нарва, связывающие Эстонию с Ленинградом, стали важными объектами.

Первый сбитый самолет противника на счет эскадрильи записала наземная оборона. Во втором часу 23 июня сержант М. Дмитриев увидел самолет, летящий на малой высоте. Самолет шел так низко, что на крыльях были видны черные кресты, обведенные желтой краской. Сомнений не было, это «юнкерс-88». Надо было стрелять, но Дмитриев опоздал — самолет прошел над аэродромом и скрылся в направлении озера Пейпия. Прошло минут десять, и опять с той же стороны появился немецкий разведчик. Дмитриев вскинул винтовку и открыл огонь. Винтовка была заряжена трассирующими, зажигательными и бронебойными патронами. Стрельбу он начал стоя, потом пристроился на бугорок и стал стрелять лежа. 14 выстрелов совершил он по вражескому самолету, но «юнкерс» уходил, а 15-й выстрел не получился — осечка. На выстрелы прибежал техник самолета И. С. Румянцев.