Юрий Пересунько - ИСКАТЕЛЬ.1979.ВЫПУСК №1

• Название: ИСКАТЕЛЬ.1979.ВЫПУСК №1
• Автор: Юрий Пересунько
• Издательство: Издательство «Молодая гвардия»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1979

Ha I–IV стр. обложки рис. Ю. МАКАРОВА. На II стр. обложки и на стр. 2 и 47 рис. Ю. МАКАРОВА к повести Ю. Пересунько «В ночь на двадцатое». На III стр. обложки и на стр. 64 и 127 рис. Г. ЛУКЬЯНЦА к роману Гюнтера Шпрангера «На прекрасном голубом Дунае». На стр. 4S и 63 рис. Г. ФИЛИППОВСКОГО к рассказу А. Торосова «Следующий день».

---

В кабинет постучали, В приоткрывшуюся дверь просунул голову Маффи и сказал:

— Господин Ланцендорф желает говорить с вами, господин обер-комиссар.

— Немного поздновато, но все же давайте его сюда, — проворчал Шельбаум. — Будет лучше, если я с ним останусь с глазу на глаз, — обратился он к Нидлу. — Послушайте из соседней комнаты, а я переключу микрофон.

Нидл покинул кабинет. Вошел Петер Ланцендорф. Он, казалось, был переполнен чувством мрачной решимости. Шельбаум предложил ему стул, а сам незаметно нажал кнопку микрофона.

— Вы были у фрейлейн Фридеман, — начал Ланцендорф, — а наутро вызываете ее сюда. Позвольте узнать причину?

— Я, правда, не подотчетен вам, — сказал обер-комиссар не без металла в голосе, — но, несмотря на это, не хочу держать вас в неведении. Хочу поговорить с ней о ее семье, знакомых, о ней самой…

— По душам? — с иронией спросил Ланцендорф.

— По-другому, пожалуй, невозможно, — ответил Шельбаум с легкой издевкой.

— Я вам не верю! Вы ее подозреваете…

— В чем же, позвольте узнать?

— Разговаривая с ней, вы утверждали, что Фридеман не убивал свою жену.

— Могу вас заверить, что я не питаю подозрений в отношении фрейлейн Фридеман. Наш завтрашний разговор будет служить лишь уяснению некоторых обстоятельств. Не понимаю, как она могла подумать нечто подобное.

Ланцендорф почувствовал, что переборщил, и стал защищать Карин.

— Она и не догадывалась. Это все я… Прошу меня извинить… — Он встал.

— Ну а какие у вас-то были причины думать, что я подозреваю фрейлейн Фридеман? — спросил Шельбаум.

Лицо Ланцендорфа приняло озабоченное выражение: Шельбаум кивнул на стул, и молодой человек вновь сел.

— Она должна сама сказать вам, — пробормотал он.

— Но не скажет, не так ли? — переспросил Шельбаум.

Ланцендорф кивнул.

— Следовательно, мы должны попросить вас, — сказал Шельбаум.

— Вы сами доберетесь, — произнес он наконец. — Я хочу лишь сказать, что Карин не принадлежит к тому же кругу людей, что ее дядя и ее тетя, а также к тем, кто с ними общался.

— Вам надо выразиться несколько яснее, — произнес обер- комиссар.

— Я имею в виду деловые отношения с клиентурой: размер процентов, условия, методы обеспечения и получения гарантий…

— Мягко говоря, он был мошенником?

— Сказать так, пожалуй, нельзя. Он все же придерживался закона. Но иметь с ним дело я бы не стал. В институте мы занимаемся экономическим анализом и ведем досье по таким фирмам. Мы как раз не рекомендуем то, что делал Фридеман,

— Это интересно, — сказал Шельбаум. — Мы должны заняться прошлым господина Фридемана. Поскольку вы не хотите, чтобы ваша невеста была причислена к его единомышленникам, то можно сделать только один вывод: ее родственники обращались с ней не так хорошо, как она сама утверждает, и о подобных вещах она не имела понятия.

Ланцендорф встал и подал руку Шельбауму.

— Когда Карин придет к вам, пожалуйста, не касайтесь ее отношений с родственниками. Она считает себя обязанной ими не желает, чтобы на них падала тень.

Обер-комиссар обещал выполнить эту просьбу и проводил его до дверей приемной. Увидев Нидла, он спросил:

— Что вы думаете, Алоис?

— Кажется, он очень любит свою девушку, — сказал Нидл.

«Он опять думает о своей жене, — отметил про себя Шельбаум. — Надо его отвлечь».

— Мы не институт по вопросам заключения брачных контрактов, — саркастически произнес он. — Я хотел бы знать, не пришло ли вам что-нибудь в голову в связи с этим убийством. Не замешан ли в нем клиент Фридемана, который совершил убийство как акт мщения.

— Боюсь, что вы на неправильном пути, — сказал Нидл, покачивая головой. — Вы видите вещи более сложными, чем они есть на самом деле.

Прежде чем Шельбаум успел ответить, дверь распахнулась, и вбежал Маффи с листком бумаги в руках.

— Телеграмма из Мюнхена! — крикнул он. — По делу Бузенбендер с 1948 года существует решение земельного суда об аресте за пособничество и убийство после изнасилования. Суд будет настаивать на выдаче.

Шельбаум вырвал у него из рук телеграмму. Он вдруг почувствовал, насколько был измотан. Судьба Бузенбендер пробудила в нем чувство сострадания. Ответить на вопрос о ее вине было не так просто, но теперь ее путь окончательно вел в пропасть.

Зазвонил телефон. Нидл поднял трубку. Затем он доложил Шельбауму:

— Жандармский пост в Гантерне. Схвачен Деттмар. Пытался перейти границу с Италией.

Шельбаум шумно вздохнул.

— Последние дни вы, Алоис, почти не отдыхали, — сказал он, — но, к сожалению, никого другого послать нельзя. Надо выехать сегодня же ночью и забрать этого Деттмара…

Он вновь вздохнул.

— …и, возможно, там разузнать о Фридеманах. Они уроженцы Гантерна.

* * *

— Я еще раз пригласил вас к себе, дорогой Шельбаум, — сказал шеф отдела безопасности с предупредительной улыбкой. — Думаю, что господин старший. прокурор имеет сообщить вам нечто важное.

Прокурор, низкорослый плешивый мужчина, с густыми черными бровями и толстыми губами, посмотрел на обер-комиссара зло, как будто он был преступником, против которого возбуждалось судебное дело. Шельбаум склонил голову.

— Вы расследуете случай Фридемана, — сказал старший прокурор резким тоном, принесшим ему известность. — Мне не совсем ясно, что или кого вы ищете.

— Убийцу, господин старший прокурор, — сказал Шельбаум.

— Разве он не висел на суку на берегу Старого Дуная? — Голос прокурора был полон сарказма.

— Убийца? Я сомневаюсь в этом, — ответил Шельбаум.

Шеф отдела безопасности улыбался. Кто был близок с ним, тот знал, что эта улыбка ровным счетом ничего не выражала. Она была непременной официальной миной, как и раздраженный тон старшего прокурора.

— Обер-комиссар Шельбаум принадлежит к нашим самым способным криминалистам, — сказал шеф.

— Вам нет нужды напоминать мне об этом, — проворчал старший прокурор; — Мы давно знаем друг друга. Три года назад он занимался делом Гаретти, в котором был замешан некий доктор Граудек из Восточной Германии. Я представлял обвинение против Саронне.

— Он получил всего лишь шесть лет, — сказал Шельбаум.

Старший прокурор пожал плечами.

— Это было убийство в драке, а не. умышленное убийство, — возразил он. — Но вернемся к делу Фридемана. В сущности, оно меня не касается, или, вернее, пока не касается. Этим делом должен заняться судебный следователь, если у него есть желание вмешиваться… Наша встреча связана вот с этим, — сказал он, протягивая Шельбауму письмо. — Эту анонимку я получил сегодня утром.

Обер-комиссар вынул из конверта две записки. В одной на машинке было напечатано: «Процесс Занфтлебена, 8-10.1959 г., расходы на свидетельские показания через Вальтера Фридемана».

На другом листке, по-видимому, вырванном из блокнота, было написано несколько слов шариковой ручкой. Записка содержала дату встречи с некой Жозефой, бывшей, по-видимому, любовницей автора записки. Ее за что-то отблагодарили флаконом духов. Затем следовала приписка: «По поручению ХИАГ [9] за свидетельское показание Федербуша выплачено 1000 марок».

— Лжесвидетельство, — сказал Шельбаум. — Что поделывает сейчас этот Федербуш?

— Насколько мне известно, он умер три года назад.

— А Занфтлебен исчез из Австрии после того, как его оправдали, — задумчиво произнес Шельбаум. — Эсэсовский обер-фельдфебель выгораживал штурмбаннфюрера войск СС Занфтлебена на процессе, где дело шло об убийстве более тысячи евреев во время войны. Нечто подобное случалось и прежде, господин старший прокурор.

С натянутой улыбкой шеф отдела сказал:

— Такие вещи вы, дорогой Шельбаум, уж очень близко принимаете к сердцу. То, что мы получили, с успехом может оказаться и фальшивкой.

— Я считаю эти документы подлинными, — ответил Шельбаум. — Мы имеем достаточно сравнительных материалов. Я передам это эксперту по графической экспертизе.

— Сделайте так, — сказал старший прокурор. — Возможно, выяснится, что приговор по процессу все же был правильным. Во всяком случае, вы должны выяснить прошлое господина Фридемана. Мне это кажется самым важным…

— Мы ничего не упустим, — сказал Шельбаум, поднимаясь. — Автор письма играет, на мой взгляд, немаловажную роль. Откуда он получил материалы и какие причины побудили его послать. их господину старшему прокурору?

Когда Шельбаум вернулся в свой отдел, в приемной его уже ждала Карин Фридеман. Он отдал Маффи распоряжение — не впускать к нему других посетителей, а секретаршу Зуси попросил заварить ему крепкий кофе. Затем пригласил Карин.

Когда принесли кофе, Карин уже рассказывала о своем детстве. «Бедное дитя, — думал Шельбаум. — Выросла в детском доме без родителей, да и у Фридеманов во время каникул ее не очень баловали». Хотя она и не вдавалась в детали, обер-комиссар быстро подметил, что в доме дяди ее только терпели. Подчиняясь настояниям своих родственников, она почти не встречалась с друзьями Фридеманов. Она была бегло знакома с Деттмаром, случайно виделась с Коваловой. Единственный, с кем она была на дружеской ноге, был Фазольд. Он да Лиза Хеттерле уделяли ей немного человеческого тепла.