Алистер Маклин - Дрейфующая станция «Зет». Караван в Ваккарес

• Название: Дрейфующая станция «Зет». Караван в Ваккарес
• Автор: Алистер Маклин
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2001
• ISBN: 5-227-00904-X

Отважные герои романов известного английского писателя волею судьбы отправляются в опасные путешествия, связанные со смертельным риском. Но опасность оправдывается поставленной целью - разоблачить преступления против человечества. В романе "Черный сорокопут" сотрудник спецслужбы едет в Полинезию, чтобы выяснить загадочную судьбу пропавших ученых, и находит секретную лабораторию на заброшенном острове. В романе "Дьявольский микроб" бывший разведчик проникает в микробиологический центр, в котором производят вирус, способный уничтожить население Земли.

Содержание

Дрейфующая станция «Зет»

Караван в Ваккарес

---

Зрители одобрительно захлопали, но не все. Четыре человека не только не хлопали, но даже не смотрели на арену. Боуман, который тоже очень невнимательно следил за происходящим на арене, обратил на них внимание через несколько минут после того, как пришел. Это были Кзерда, Ференц, Серл и Мазэн. Они не смотрели на арену, так как были заняты другим: внимательно разглядывали толпу. Боуман повернулся к Сессиль:

— Разочарована?

— Что?

— Бык не очень резвый.

— Отстань! А это кто такие?

Три клоуна, одетые в традиционные мешковатые яркие штаны, с разукрашенными лицами, с большими носами и в смешных колпаках появились в зоне безопасности. Один нес аккордеон, на котором вскоре и заиграл. Два его товарища, все время умудрявшиеся спотыкаться и падать плашмя, ударяясь лицом о землю, перелезли через барьер и оказались на арене. Они принялись играть на кларнетах и танцевать. Пока они выделывали разные па, ворота открылись и появился новый небольшой черный камаргский бык. Он уступал своему предшественнику в размерах, но с лихвой восполнял это свирепым нравом. Как только бык увидел двух танцующих клоунов, он низко нагнул голову и с ходу атаковал их. Он гонялся то за одним, то за другим, но они, не сбиваясь с шага и не теряя ритма, увертывались, словно это их не касалось. Они были тореадорами высшего класса и с большим опытом.

На время музыка прекратилась, а бык внезапно повернулся и бросился на клоуна, который побежал со всех ног, спасая жизнь и испуская вопли о помощи. В ответ толпа разразилась смехом. Клоун изобразил гнев: остановился и погрозил зрителям кулаком. Затем оглянулся и опять помчался к барьеру, издав душераздирающий вопль. Он прыгнул, но, не рассчитав, ударился о барьер. Бык находился от него на расстоянии всего нескольких футов. Казалось предрешенным, что клоуна либо проткнут рога, либо он будет раздавлен. Но не случилось ни одного, ни другого, однако уйти без потерь тоже не удалось: его штаны болтались на одном роге быка. Клоун продолжил свое выступление в коротких, до колен, белых подштанниках, взывая о помощи. Его преследовал ужасный разъяренный бык, за которым теперь волочились еще и штаны клоуна. Толпа буквально рыдала от смеха.

И только четыре цыгана не обращали никакого внимания на происходящее. Они начали медленно пробираться сквозь толпу. Цыгане двигались как бы по часовой стрелке, внимательно приглядываясь к лицам всех, мимо кого они проходили. Боуман следил за ними с не меньшим вниманием. А в зоне безопасности аккордеонист продолжал исполнять «Сказки венского леса». Два клоуна сошлись в центре арены и начали вальсировать. Как и следовало ожидать, бык атаковал танцующую пару и на этот раз. Он почти настиг ее, и тогда клоуны, все так же танцуя, разошлись. Каждый повернулся кругом, и они опять соединились, а бык пронесся мимо.

Публика взорвалась аплодисментами. Сессиль смеялась до слез. А на лице Боумана не мелькнуло и тени улыбки. Кзерда был от него уже на расстоянии двадцати футов, и ему было не до смеха.

— Правда, замечательно? — спросила Сессиль.

— Превосходно. Подожди здесь.

Ее лицо в мгновение стало серьезным, она спросила:

— Ты мне веришь?

— Верю… Я скоро вернусь. — И Боуман скрылся из виду.

Ему пришлось проскользнуть в нескольких футах от Кзерды, который по–прежнему внимательно изучал лица всех, кто проходил мимо него, так нахально и открыто, что у людей от его взгляда возникало неприятное ощущение. Пройдя дальше, почти уже около выхода, Боуман миновал китайскую парочку, которая вежливо аплодировала. Их он видел еще в Арле. Они были заметной и необычной парой. Так как невозможно было предположить, что они приехали сюда из самого Китая, то, должно быть, они являлись гражданами Европы. Боуман машинально подумал, чем может заниматься китаец в Европе, но тут же выкинул эти мысли из головы: у него были другие, более важные заботы. Он обогнул арену, прошел ярдов двести на юг вдоль дороги, перешел ее и повернул обратно, направившись с тыльной стороны к кибиткам каравана Кзерды, которые располагались двумя плотными рядами в стороне от дороги. Казалось, что в этот час лагерь был пуст.

Кибитка Кзерды не охранялась, не было охраны и около бело–зеленой кибитки, но в этот вечер не эти кибитки являлись объектом внимания Боумана. Та, которая его интересовала, как он и предполагал, охранялась: на площадке перед дверью сидел Мака с бутылкой пива в руке.

Боуман медленно приблизился к кибитке, Мака опустил бутылку с пивом и угрожающе взглянул на него. Боуман, не обращая на цыгана никакого внимания, подошел еще ближе и стал неторопливо разглядывать Мака и кибитку. Мака щелкнул пальцами, это, без сомнения, означало, что Боуману лучше уйти. Боуман не шевельнулся.

— Проходи, — грозно сказал Мака.

— Цыганская свинья! — с удовольствием произнес Боуман.

Мака, не веря своим ушам, на секунду замер. Затем бешенство переполнило его, и он, перехватив бутылку за горлышко, начал подниматься. Но реакция Боумана была молниеносной, он сильно ударил цыгана еще до того, как тот успел твердо встать на ноги. Удар Боумана в сочетании с собственным движением цыгана — он почти налетел на кулак — произвел поразительный эффект: глаза Мака едва не вылетели из орбит, он попятился как пьяный. Боуман ударил еще раз и с такой силой, что в тот же миг Мака потерял сознание и грохнулся бы на пол, если бы Боуман не подхватил его. Боуман подтащил Мака к кибитке и убрал с глаз долой от случайных прохожих.

Боуман быстро осмотрелся. Если кто–то и видел эту короткую схватку, то он должен сделать так, чтобы больше ни один человек не узнал об этом. Дважды Боуман обошел вокруг кибитки, но никого не нашел — никаких признаков опасности. Он поднялся по ее ступенькам и вошел внутрь. Эта часть кибитки была пуста. Дверь в следующую была завинчена двумя болтами. Боуман вывинтил их и проник туда.

Некоторое время он ничего не мог разобрать в сумраке. Окна были плотно завешены тяжелыми занавесками. Боуман раздвинул их. Близко к выходу стояла трехъярусная койка, которую он уже видел в прошлую ночь. Как и прежде, на ней лежали трое мужчин. Прошлой ночью это не имело особого значения: койки и предназначены для сна, и ни у кого не возникает подозрения, если они заняты ночью. Однако они были заняты и днем. Боуман был уверен, что именно так и будет.

Все трое не спали, они лежали, опершись на локти. Их глаза, которые привыкли к сумраку, мигали теперь от яркого света. Боуман подошел, нагнулся над человеком на нижней койке и взял его правую руку. Запястье было яриковано к стене кибитки. Боуман отпустил руку и проверил руки человека на средней койке — тоже прикован. Боуман не стал осматривать человека наверху. Он отступил на шаг и задумчиво оглядел всех троих. Затем произнес:

— Граф ле Обэно — муж Мари ле Обэно, мистер Танжевэк — муж Сары Танжевэк, а третьего я не знаю по имени. Как вас зовут? — Эти слова были обращены к человеку средних лет, с седеющими волосами и очень неординарной внешностью, лежавшему на нижней койке.

— Деймел.

— Вы отец Тины?

— Да. — Выражение его лица говорило о том, что он разговаривает со своим палачом, а не спасителем. — Ради Бога, скажите, кто вы?

— Боуман. Нейл Боуман. Я пришел, чтобы вывести вас отсюда.

— Мне нет никакого дела, кто вы! — вдруг заговорил человек на средней койке, который, похоже, тоже не был рад видеть Боумана. — Мне дела до этого нет. Уходите, ради Бога, иначе вы всех нас погубите!

— Вы граф ле Обэно?

Человек кивнул.

— Вы слышали о своем шурине? Александре? В глазах графа появился испуг.

— Что с ним?

— Он мертв. Его убил Кзерда.

— Что за чепуха! Александре мертв? Как же он может быть мертв? Кзерда обещал нам…

— И вы поверили ему?

— Конечно! Кзерде есть что терять…

— И вы оба поверили ему? Они одновременно кивнули.

— Человек, который поверил убийце, глупец. Вы все глупцы. Александре мертв. Я нашел его тело. Если вы считаете, что он жив, попросите Кзерду, чтобы он разрешил вам встретиться с ним. И вы, Деймел, почему бы вам не попросить Кзерду о встрече с вашей дочерью?

— Она, что… она?..

— Нет, она жива. Полужива, скажем так. Они содрали кожу с ее спины. Почему они это сделали? Почему они убили Александре? Потому, что оба они пытались кому–то что–то сообщить. Так что же они пытались сообщить, джентльмены?

— Умоляю вас, Боуман! — Испуг в глазах ле Обэно сменился ужасом. — Оставьте нас!

— Почему вы их так боитесь? Чем они так запугали вас? И не говорите мне, чтобы я ушел. Я не уйду, пока все не выясню.

— Ты никогда ничего не выяснишь, — сказал появившийся в дверях Кзерда.

Глава 8

Боуман медленно обернулся. Спешить теперь было некуда. На его лице не дрогнул ни один мускул, хотя в душе бушевали страсти. В дверях стояли Кзерда и Мазэн. Кзерда держал в руке пистолет с глушителем, а Мазэн поигрывал ножом. Оба и не пытались скрыть своих намерений. На их лицах играли широкие улыбки, но их никак нельзя было назвать доброжелательными. По знаку Кзерды Мазэн подошел и проверил наручники, которыми были прикованы лежащие на койках.