Лев Толстой - ПСС. Том 24. Произведения 1880-1884 гг.

• Название: ПСС. Том 24. Произведения 1880-1884 гг.
• Автор: Лев Толстой
• Издательство: Государственное издательство художественной литературы
• Жанр: Религиоведение
• Год: 1957

«Это сочинение — обзор богословия и разбор Евангелий — есть лучшее произведение моей мысли, есть та одна книга, которую (как говорят) человек пишет во всю свою жизнь. Я имею на это свидетельство двух ученых и тонких критиков, обоих несогласных со мною в убеждениях. Оба, всегда прямо говорившие мне правду, признали сочинение неопровержимым.»

«Но, несмотря на все усилия толпы, избранные люди, сквозь всю грязь лжи, видят истину и проносят ее во всей чистоте чрез века и усилия лжи, и в таком виде учение доходит до нас. Тот, кто теперь, в наше время, будь он католик, протестант, православный, молоканин, штундист, хлыст, скопец, рационалист, какого бы ни был исповедания, тот, кто читает теперь Евангелие, находится в странном положении. Тот, кто умышленно не закрывает глаза, тот не может не видеть, что если тут не всё, что мы знаем и чем мы живем, то по крайней мере что-то очень мудрое и значительное. Но мудрое и важное это выражено так безобразно, дурно, как говорил Гёте, что он не знает более дурно написанной книги, как Евангелие, и зарыто в таком хламе безобразнейших, глупых, даже непоэтических легенд, и умное и значительное так неразрывно связано с этими легендами, что не знаешь, что и делать с этой книгой. Толкования к этой книге нет другого, как то, которое дают различные церкви. Толкования эти все исполнены бессмыслиц и противоречий, так что каждому представляется сначала только два выхода: или, осердясь на вшей, да шубу в печь, т. е. откинуть всё как бессмыслицу, что и делают ⁹⁹/₁₀₀, или покорить свой разум, что и велит делать церковь, и принять вместе с мудрым и значительным всё глупое и незначительное, что и делает ¹/₁₀₀ тех людей, которые или не имеют зрения, или умеют прищуривать глаза так, чтобы не видать того, чего не хотят видеть. Но и этот выход непрочен. Стоит показать этим людям то, что они не хотели видеть, и они волей — неволей бросают вместе с ложью и ту правду, которая была в ней замешана. И что ужасно при этом, это то, что ложь, смазанная с истиной, смазана с ней часто не врагами истины, но самыми первыми друзьями ее; то, что эта ложь считалась и была первым орудием распространения истины. Ложь о воскресении Христа была во времена апостолов и мучеников первых веков главным доказательством истинности учения Христа. Правда, эта же басня о воскресении и была главным поводом к неверию в учение. Язычники во всех житиях первых мучеников христианских называют их людьми, верующими в то, что их распятый воскрес, и совершенно законно смеются над этим.»

 «Я смотрю на христианство не как на исключительное божественное откровение, не как на историческое явление, я смотрю на христианство, как на учение, дающее смысл жизни. Я был приведен к христианству не богословскими, не историческими исследованиями, а тем, что пятидесяти лет от роду, спросив себя и всех мудрецов моей среды о том, что такое я и в чем смысл моей жизни, и получив ответ: ты случайное сцепление частиц, смысла в жизни нет, и сама жизнь есть зло — я был приведен тем, что, получив такой ответ, я пришел в отчаяние и хотел убить себя; но вспомнив то, что прежде, в детстве, когда я верил, для меня был смысл жизни, и то, что люди верующие вокруг меня — большинство людей, не развращенных богатством, — веруют и живут настоящею жизнью, я усомнился в правдивости ответа, данного мне мудростью людей моей среды, и попытался понять тот ответ, который дает христианство людям, живущим настоящей жизнью. И я стал изучать христианство, и изучать в христианском учении то, что руководит жизнью людей.»

«Я не знал света, думал, что нет истины в жизни, но убедившись в том, что люди живы только этим светом, я стал искать источник его и нашел его в Евангелиях, несмотря на лжетолкования церквей. И, дойдя до этого источника света, я был ослеплен им и получил полные ответы на вопросы о смысле моей жизни и жизни других людей, ответы, вполне сходящиеся со всеми мне известными ответами других народов и на мой взгляд превосходящие все.»

«Если читатель принадлежит к огромному большинству образованных, воспитанных в церковной вере людей, но отрекшихся от нее вследствие ее несообразностей с здравым смыслом и совестью (остались ли у такого человека любовь и уважение к духу христианского учения, или он, по пословице: «осердясь на блох, и шубу в печь», считает всё христианство вредным суеверием), я прошу такого читателя помнить, что то, что отталкивает его, и то, что представляется ему суеверием, не есть учение Христа, что Христос не может быть повинен в том безобразном предании, которое приплели к его учению и выдавали за христианство; надо изучать только одно учение Христа, как оно дошло до нас, т. е. те слова и действия, которые приписываются Христу и которые имеют учительное значение. Читая мое изложение, такой читатель убедится, что христианство не только не есть смешение высокого с низким, не только не есть суеверие, но есть самое строгое, чистое и полное метафизическое и этическое учение, выше которого не поднимался до сих пор разум человеческий и в кругу которого, не сознавая того, движется вся высшая человеческая деятельность: политическая, научная, поэтическая и философская.

Если читатель принадлежит к тому ничтожному меньшинству образованных людей, которые держатся церковной веры, исповедуя ее не для внешних целей, а для внутреннего спокойствия, я прошу такого читателя, прежде чем читать, решить в душе вопрос о том, что ему дороже: душевное спокойствие или истина? Если спокойствие, то прошу его не читать; если же истина, то прошу его помнить, что учение Христа, изложенное здесь, несмотря на одинаковость названия, есть совершенно другое учение, чем то, которое он исповедует, и что потому отношение его, исповедующего церковную веру, к этому изложению учения Христа есть то же, как отношение магометанина к проповеди христианства, что вопрос для него не в том, согласно ли, или несогласно предлагаемое учение с его верою, а только в том, какое учение согласнее с его разумом и сердцем — его ли церковное учение, составленное из согласования всех писаний, или одно учение Христа. Вопрос для него только в том — хочет ли он принять новое учение, или оставаться в своей вере.

Если же читатель принадлежит к людям, внешне исповедующим церковную веру и дорожащим ею не потому, что они верят в истину ее, а по внешним соображениям, потому что они считают исповедание и проповедание ее выгодным для себя, то пусть такие люди помнят, что сколько бы у них ни было единомышленников, как бы сильны они ни были, на какие бы престолы ни садились, какими бы ни называли себя высокими именами, они не обвинители, а обвиняемые, — не мною, а Христом. Такие читатели пусть помнят, что им доказывать нечего, что они уже давно сказали, что имели сказать, что если бы они даже и доказали то, что хотят доказать, то доказали бы только то, что доказывают каждый для себя все сотни отрицающих друг друга исповеданий церковных вер; что им не доказывать нужно, но оправдываться. Оправдываться в кощунстве, по которому они учение Иисуса Бога приравняли к учениям Эздры, соборов и Феофилактов и позволяли себе слова Бога перетолковывать и изменять на основании слов людей. Оправдываться в клевете на Бога, по которой они все те изуверства, которые были в их сердцах, свалили на Бога Иисуса и выдали их за его учение. Оправдываться в мошенничестве, по которому они, скрыв учение Бога, пришедшего дать благо миру, подставили на его место свою святодуховскую веру и этою подставкою лишили и лишают миллиарды людей того блага, которое принес людям Христос, и, вместо мира и любви, принесенных им, внесли в мир секты, осуждения и всевозможные злодейства, прикрывая их именем Христа.

Для этих читателей только два выхода: смиренное покаяние и отречение от своей лжи или гонение тех, которые обличают их за то, что они делали и делают.

Если они не отрекутся от лжи, им остается одно: гнать меня, на что я, оканчивая свое писание, готовлюсь с радостью и со страхом за свою слабость.»

ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ

ИЗДАНИЕ ОСУЩЕСТВЛЯЕТСЯ ПОД НАБЛЮДЕНИЕМ ГОСУДАРСТВЕННОЙ РЕДАКЦИОННОЙ КОМИССИИ

СЕРИЯ ПЕРВАЯ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

ТОМ 24

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ МОСКВА 1957

Перепечатка разрешается безвозмездно

ПРОИЗВЕДЕНИЯ 1880—1884

ПОДГОТОВКА ТЕКСТА И КОММЕНТАРИИ H. H. ГУСЕВА

Текст воспроизводится по экземпляру, находящемуся в фонде РГБ: Толстой, Лев Николаевич; Полное собрание сочинений. Том 24. Произведения 1880–1884; Государственное издательство художественной литературы, 1957; Российская государственная библиотека, 2006 (электронный документ в формате Adobe Reader)

Особая благодарность старшему преподавателю кафедры истории русской литературы и журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова Ирине Викторовне Петровицкой за выложенное в общий доступ Полное Собрание Сочинений Л.Н. Толстого (90–томник) в формате Adobe Reader.

Настоящее юбилейное издание первого полного собрания сочинений Л. Н. Толстого печатается на основании постановлений Совета Народных Комиссаров СССР от 25 июня 1925 г., 8 августа 1934 г. и 27 августа 1939 г.

Редактор O. A. Гозанова Технический редактор Л. М. Сутина Корректор К. Полетика

Подписано к печати 12/VIII–57 г. Бумага 68X100¹/₁₆—63¹/₄ печ. л. 77, 79 усл. печ. л. 55, 76 уч. — изд. л. Тираж 5000. Зак. 1705.

Гослитиздат Москва, Б–66, Ново-Басманная, 19

Ленинградский Совет народного хозяйства. Управление полиграфической Промышленности. Типография M 1 «Печатный Двор» имени А. М. Горького Ленинград, Гатчинская, 26.

---

В этом предположении подтверждает и то, что заповеди не убий, не блуди, не кради, не лги, стоят в том порядке, в котором они стоят у Моисея. Заповедь же чти отца и мать упомянута последнею, когда она стоит прежде. Я полагаю, что Иисус перечисляет 4 заповеди только для того, чтобы сказать, что он не отрицает заповедей Моисея, но в конце присоединяет свою, про которую сказано прежде, что в ней закон и пророки. Он говорит: заповеди и те Моисеевы, и эту последнюю, в которой всё заключено: люби Бога и ближнего, признаешь ты их?

Мф. XIX, 20. Юноша говорит ему: всё это сохранил я от юности моей; чего еще недостает мне?

И говорит начальник: всё это я держу с младых лет. Чего же еще не доделал?

Мр. X, 21. Иисус, взглянув на него, полюбил его и сказал ему: одного тебе недостает. 1

Мф. XIX, 21. Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за мною.

Иисус взглянул на него и улыбнулся и говорит: одного еще не доделал: если хочешь исполнить всё, поди, продай всё, что у тебя есть, и раздай нищим, и будет у тебя сокровище в Боге; тогда приди сюда и иди за мной.

ПРИМЕЧАНИЕ

1) «Одного еще не доделал», — очевидно, насмешка. Иисус повторяет его слова и говорит: одного маленького не доделал, того, чтобы исполнять эти заповеди.

Мр. X, 22. Он же, смутившись от того слова, отошел с печалью, потому что у него было большое имение.

Человек огорчился на это слово и пошел прочь, потому что у него большое было имение.

23. И посмотрев вокруг, Иисус говорит ученикам своим: как трудно1 имеющим богатство2 войти в царствие Божие!

И приметив, как он огорчился, Иисус, оглянувшись говорит своим ученикам: вот видите, как несообразно тем, у кого есть имение, войти в царство Божие.

24. Ученики ужаснулись от слов его. Но Иисус опять говорит им в ответ: дети! как трудно надеющимся на богатство войти в царствие Божие!

Ученики ужаснулись на это слово. А Иисус, обратившись к ним, сказал им: да, дети, опять говорю вам, вот как несообразно тем, у кого есть имение, войти в царство Божие!

ПРИМЕЧАНИЯ

1) Δύσκολος собственно значит: неудобопереживаемый; δύσκολος же употребляется обыкновенно в смысле: неудобно, неподходяще, несвойственно, несообразно. Слова эти выражают то самое, что сказано в Нагорной проповеди о том, что нельзя служить двум господам: Богу и маммону.

2) У Марка и Луки сказано не богатым, а прямо тем, у кого есть собственность.

Мр. X, 25. Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в царствие Божие.

Способнее верблюду в ушко иголки пролезть, чем богатому в царство Божие войти.

26. Они же чрезвычайно изумились и говорили между собою: кто же может спастись?

Они же пуще ужаснулись и говорят друг другу: так кто же может жизнь сохранить?

27. Иисус, воззрев на них, говорит: человекам1 это невозможно, но не Богу; ибо всё возможно Богу.

И посмотрев на них, Иисус сказал: по-людскому кажется, что этого нельзя сделать, а по-Божьи всё можно.

ПРИМЕЧАНИЕ

1) Пαρά с дательным здесь имеет значение того, что зависит от суждения кого-либо. 1 Петр. II, 20; Римл. II, 13; Гал. III, 11 и друг. Значение это особенно ясно при слове θεφ — иметь власть, возможность. Ученикам показалось, что это невозможно, он и говорит: по-людски судить, точно, невозможно, но по-Божьему — возможно.

ОБЩЕЕ ПРИМЕЧАНИЕ

Смысл беседы тот, что богатый и важный человек приступает к Иисусу и говорит: ты учитель блага и счастья, так скажи же, какому благу и счастью ты учишь?

Иисус говорит; я учу не благу и счастью, благ и счастлив только Бог отец, а я учу жизни, тому, как получить жизнь. И чтобы получить жизнь, надо исполнять заповеди вот какие: кроме старых: не убий, не прелюбодействуй, не укради, но лжесвидетельствуй, еще: чти Бога так, чтобы любить ближнего, как самого себя.

Богатый человек говорит: я все эти заповеди исполнил. Иисус говорит: если бы ты исполнил две последние заповеди, хоть одну последнюю, у тебя не было бы имения.

Если бы ты точно исполнил эту заповедь о любви к ближнему, как к самому себе, не было бы у тебя ничего своего, ты всё бы уже роздал тем, у кого нет, а хочешь исполнить, так поди раздай.

Начальник нахмурился и, ушел. Тогда Иисус и говорит ученикам: видите, что правда, что я говорил, что нищим принадлежит царство Божие, что вам нельзя служить Богу и маммону. Никак нельзя тому, у кого есть собственность, войти в царство Божие.

Ученики ужаснулись. А он опять сказал им: нельзя войти в царство Божие тому, у кого есть имение; легче верблюду в игольное ушко пройти, чем тому, у кого есть именье, войти в царство Божие. Они еще более ужаснулись и говорят: как же это можно? А он говорит: судя по-человечески нельзя, а судя по духу, по-Божьему, не только можно, но и нельзя подумать иначе.

Никакая притча, кажется, не давала своим толкователям более труда, чем эта. Вот что говорит церковь (Толк. Ев. Мф., стр. 352, 355):

Если хочешь быть совершенным: таким, который для получения жизни вечной не имеет уже ничего недоконченного, недостающего, для которого нет никаких препятствий к достижению жизни вечной.

Иди, продай имение и пр. Юноша хвалился, что он исполнил заповеди закона. Закон же требовал, чтобы он любил ближнего своего, как самого себя, и любил господа Бога своего более всего. Господь и говорит юноше, что если он в самом деле стяжал такую любовь, или даже если только хочет стяжать ее, если любит и хочет так любить Бога и ближнего, как требует закон, то он должен посвятить Богу и ближнему и себя самого и всё, что имеет, следовательно и богатства свои. Продай имение, раздай его нищим и следуй за мною.

Следуй за мною: будь моим учеником.

Будешь иметь сокровище на небесах: вот награда за этот подвиг. Иисус повелевает юноше оставить свое богатство, показывая, впрочем, что он не только не отнимает у него богатство, но еще присовокупляет к оному новое, превышающее то, которое повелевает раздать, столько превышающее, сколько небо превышает землю и еще более. Притом сокровище это называет он обильною наградою, единственным и таким, которое никто похитить не может, представляя оное юноше сколько возможно по-человечески. Итак, не довольно презирать богатство, надобно еще употреблять оное в пользу нищим и, особенно, последовать за Христом, т. е. делать всё то, что ни повелит он, быть готовым на страдания и даже смерть, (Злат.) Заповедь сия о раздаче имущества бедным дана условно: если хочешь быть совершенным. О ней тоже можно сказать, что выше сказано о безбрачии: не все вмещают слово сие. Кто может вместить, да вместит.

Трудно богатому и пр. Христос словами своими не богатство порицает, но тех, кои пристрастились к нему.

Опасность богатства в деле спасения или нравственного совершенствования лежит не в нем, а в том, что грешной природе человека оно представляет множество соблазнов и препятствий к исполнению требований закона и воли Божией, когда человек пристращается к нему.

Удобнее верблюду и пр. это было народное присловие у иудеев, доселе еще употребительное между арабами. Чтобы показать, что известное дело невозможно или чрезвычайно трудно исполнимо, говорили, что скорее верблюд или слон пролезет в игольные уши, чем то дело сбудется. Впрочем, некоторые разумеют под верблюдом не животное, а толстый канат, употребляемый корабельщиками при бросании якорей для укрепления корабля. В этом и другом случае не должно, конечно, принимать этих слов в буквальном смысле; ими только показывается невозможность или необычайная трудность. Но для чего же сказал Иисус Христос ученикам своим, что трудно богатому войти в царство небесное, когда они были бедны и даже ничего не имели? Конечно, для того, чтобы научать их не стыдиться бедности и как бы оправдаться перед ними в том, почему он прежде советовал им ничего не иметь.

Кто же может спастись: ежели так трудно спастись богатым, которые имеют столько возможности и способов делать добро, то кто же после сего может спастись? Заключение учеников от большего к меньшему.

Или же: если так трудно спастись богатым, то спасется ли кто из них, кто из них спасется?

Воззрев: это замечено и у ев. Марка, как особенность при этом ответе господа, что он воззрел. Кротким и тихим взором он успокоил волнующие их мысли и разрушил недоумение; это самое и замечает евангелист, сказав: воззрев.

Человеком это невозможно и пр., т. е. чтобы богач спасся, это самим людям по человеческим их средствам невозможно, люди бессильны сделать это, но Бог всесилен, и для него ничего нет невозможного. Его милующая и спасающая благодать сильна сделать то, что человек никак не может сделать своими силами и средствами. Но каким же образом невозможное сделается возможным? Если ты откажешься от своего имения, раздашь оное нищим и оставишь злые вожделения, ибо слова Иисуса Христа не приписывают дела спасения исключительно одному Богу, но вместе выражают и трудность сего подвига для нас, что видно из следующего.