Александр Блок - Незнакомка (Лирическая драма)

• Название: Незнакомка (Лирическая драма)
• Автор: Александр Блок
• Жанр: Поэзия

Незнакомка — героиня лирической драмы А.А.Блока «Незнакомка». Образ Незнакомки впервые появляется в стихотворении того же названия. В нем описывается «скука загородных дач» и пошлая обстановка пригородного ресторана. Этой прозаической картине противопоставлено нездешнее видение прекрасной Незнакомки, которая в одиночестве проходит меж рядами пьяных. Она наделена всеми возможными романтическими атрибутами: одета в «упругие шелка», на ней «шляпа с траурными перьями», «в кольцах узкая рука». Появление Незнакомки имеет двойственную мотивировку: среди присутствующих ее видит один поэт, но при этом поэт пьян, и видение может быть истолковано равным образом как хмельная галлюцинация.

Лирическая драма «Незнакомка» (первоначально ее жанр определялся как «три видения», в окончательном тексте «видениями» называются действия пьесы) продолжала развивать противопоставление, на котором строилось стихотворение, между миром романтической мечты и действительностью. Но, как указывал сам Блок, в драме развиваются темы и других его стихотворений 1906 года: «Там дамы щеголяют модами…», «Твое лицо бледней, чем было…», «Шлейф, забрызганный звездами…», «Там, в ночной завывающей стуже…»

Ее герой — поэт, мечтающий встретить на земле возлюбленную, портрет которой он случайно приобретает у одного из посетителей кабачка. Его горячая мольба — «воплотись» — исполняется, и звезда, падая с неба, воплощается в прекрасную Незнакомку Марию. Но пьяный поэт не смог стать земной опорой для нее, точно так, же как и персонаж под именем Голубой. Не узнает ее в земной женщине и астроном, который давно наблюдает за звездой Марией и переживает ее исчезновение с небосклона. Незнакомка попадает в руки одного из пошляков; соприкоснувшись с земной пошлостью, она возвращается на небосклон.

---

Звездочет.

 Не вам говорить о звездах;
 Чересчур легкомысленны вы,
 И я попросил бы вас
 В мою профессию нос не совать.

Поэт.

 Все ваши обиды снесу!
 Поверьте, унижен я
 Ничуть не меньше, чем вы…
 О, если б я не был пьян,
 Я шел бы следом за ней!
 Но двое тащили меня,
 Когда я заметил ее…
 Потом я упал в сугроб,
 Они, ругаясь, ушли,
 Решившись бросить меня…
 Не помню, долго ль я спал…
 Проснувшись, вспомнил, что снег
 Замел ее нежный след!

Звездочет.

 Я смутно припомнить могу
 Печальную вещь для вас;
 Действительно, вас вели,
 Вам давали толчки и пинки,
 И был неуверен ваш шаг…
 Потом я помню сквозь сон,
 Как на мост дама взошла,
 И к ней подошел голубой господин…

Поэт.

 О, нет!.. Голубой господин…

Звездочет.

 Не знаю, о чем говорили они.
 Я больше на них не смотрел.
 Потом они, верно, ушли…
 Я так был занят своим…

Поэт.

 И снег замел их следы!..
 Мне больше не встретить Ее!
 Встречи такие
 Бывают в жизни лишь раз…

Оба плачут под голубым снегом.

Звездочет.

 Стоит ли плакать об этом?
 Гораздо глубже горе мое:
 Я утратил астральный ритм!

Поэт.

 Я ритм души потерял.
 Надеюсь, это — важней!

Звездочет.

 Скорбь занесет в мои свитки:
 «Пала звезда — Мария!»

Поэт.

 Прекрасное имя: «Мария»!
 Я буду писать в стихах:
 «Где ты, Мария?
 Не вижу зари я».

Звездочет.

 Ну, ваше горе пройдет!
 Вам надо только стихи
 Как можно длинней сочинять!
 О чем же плакать тогда?

Поэт.

 А вам, господин звездочет,
 Довольно в свитки свои
 На пользу студентам вписать:
 «Пала Мария — Звезда!»

Оба грустят под голубым снегом. Пропадают в нем. И снег грустит. Он запорошил уже и мост, и корабли. Он построил белые стены на канве деревьев, вдоль стен домов, на телеграфных проволоках. И даль земная и даль речная поднялись белыми стенами, так что все бело, кроме сигнальных огней на кораблях и освещенных окон домов. Снежные стены уплотняются. Они кажутся близкими одна к другой. Понемногу открывается -

Третье видение

Большая гостиная комната с белыми стенами, на которых ярко горят электрические лампы. Дверь в переднюю открыта. Тоненький звонок часто извещает о приходе гостей. На диванах, креслах и стульях уже сидят хозяева и гости; хозяйка дома — пожилая дама, как бы проглотившая аршин; перед нею — корзинка с бисквитами, ваза с фруктами и чашка дымящегося чаю; против нее — глухой старик с глупым лицом жует и хлебает. Молодые люди, в безукоризненных смокингах, частью разговаривают с другими дамами, частью толпятся стадами в углах. Общий гул бессмысленных разговоров. Хозяин дома встречает гостей в передней и каждому сначала деревянным голосом кричит: «А-а-а!», а потом говорит пошлость. В настоящий момент он занят тем же.

Хозяин дома (в передней). А-а-а! Ну и закутались же вы, батюшка!

Голос гостя. И холод же, доложу я вам! В шубе — и то замерз.

Гость сморкается. Так как разговор в гостиной почему-то исчерпался, слышно, как хозяин конфиденциально говорит гостю:

А где шили?

Гость. У Шевалье.

Из двери торчат фалды хозяйского сюртука. Хозяин рассматривает шубу.

Хозяин. А сколько платили?

Гость. Тысячу.

Хозяйка, стараясь замять разговор, кричит:

Cher[1] Иван Павлович! Идите скорее! Только вас и ждали! Вот, Аркадий Романович обещался нам сегодня спеть!

Аркадий Романович, подходя к хозяйке, делает различные жесты, долженствующие показать, что он невысокого о себе мнения. Хозяйка жестами же старается показать ему обратное.

Молодой человек Жорж. Совершенная дура твоя Серпантини, Миша. Так танцевать, как она вчера, значит — не иметь никакого стыда.

Молодой человек Миша. Ты, Жорж, ровно ничего не понимаешь! Я совершенно влюблен. Это — для немногих. Вспомни, у нее совсем классическая фигура — руки, ноги…

Жорж. Я пошел туда затем, чтобы наслаждаться искусством. На ножки я могу смотреть и в другом месте.

Хозяйка. О чем это вы там, Георгий Николаевич? Ах, о Серпантини! Какой ужас, не правда ли? Во-первых — интерпретировать музыку — это уж одно — наглость. Я так страстно люблю музыку и ни за что, ни за что не допущу, чтоб над ней надругались. Потом — танцевать без костюма — это… это я не знаю, что! Я увела мою дочь.

Жорж. Я совершенно согласен с вами. А вот Михаил Иванович — другого мнения…

Хозяйка. Что вы, Михаил Иванович! По-моему, здесь двух мнений не может быть! Я понимаю, молодые людям свойственно увлекаться, но на публичном концерте… когда ногами изображают Баха… Я сама музыкантша… страстно люблю музыку… Как хотите…

Старик, сидящий против хозяйки, неожиданно и просто выпаливает:

Публичный дом.

Продолжает хлебать чай и жевать бисквиты. Хозяйка краснеет и обращается к одной из дам.

Миша. Ах, Жорж, все вы ничего не понимаете! Разве это — интерпретация музыки? Серпантини сама — воплощение музыки. Она плывет на волнах звуков, и, кажется, сам плывешь за нею. Неужели тело, его линии, его гармонические движения — сами по себе не поют так же, как звуки? Тот, кто истинно чувствует музыку, не оскорбляется за нее. У вас отвлеченное отношение к музыке…

Жорж. Мечтатель! Завел машину. Строишь какие-то теории и ничего не слушаешь и не видишь. Я о музыке даже не говорю, и мне в конце концов наплевать! И я был бы очень рад видеть все это в отдельном кабинете. Но согласись же, не объявить на афише, что Серпантини будет завернута в одну тряпку, — это значит поставить всех в пренеловкое положение. Если б я знал, я не повел бы туда мою невесту. (Миша рассеянно шарит в корзинке с бисквитами.) Послушай, оставь бисквиты. Ведь противно есть, если все перетрогаешь. Смотри, как на тебя смотрит кузина. А все оттого, что ты рассеян. Эх, мечтатели.

Миша, сконфуженно мыча, удаляется в другой угол.

Старик (внезапно, хозяйке). Нина! Сиди смирно. У тебя на спине платье расстегнулось.

Хозяйка (вспыхнув) Да полно, дядя, нельзя же при всех! Вы слишком… откровенны…

Старается незаметно застегнуть платье. В комнату впархивает молодая дама, за ней идет огромный рыжий господин.

Дама. Ах, здравствуйте, здравствуйте! Вот, позвольте вас познакомить: мой жених.

Рыжий господин. Очень приятно.

Угрюмо удаляется в угол.

Дама. Пожалуйста, не обращайте на него внимания. Он очень застенчив. Ах, представьте, какой случай!..

Торопливо пьет чай и шопотом рассказывает хозяйке что-то пикантное, судя по тому, что обе ерзают по дивану и хихикают.

Дама (вдруг оборачивается к жениху). У тебя мой платок?

Жених угрюмо вытаскивает платок.

Дама. Тебе жалко, что ли?

Рыжий господин (неожиданно угрюмо). Пей, да помалкивай.

Молчат. Пьют. Вбегает молодой человек и радостно бросается к другому. В последнем легко узнать того, кто увел незнакомку.

Молодой человек. Костя, друг, да она у дверей дожида…

Запинается на полуслове. Все становится необычайно странным. Как будто все внезапно вспомнили, что где-то произносились те же слова и в том же порядке. Михаил Иванович смотрит странными глазами на Поэта, который входит в эту минуту. Поэт, бледный, делает общий поклон на пороге притихшей гостиной.

Хозяйка (с натянутым видом). Мы только вас и ждали. Надеюсь, вы прочтете нам что-нибудь. Сегодня престранный вечер! Наша мирная беседа не клеится.