Феликс Керстен - Пять лет рядом с Гиммлером. Воспоминания личного врача. 1940-1945

• Название: Пять лет рядом с Гиммлером. Воспоминания личного врача. 1940-1945
• Автор: Феликс Керстен
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-9524-1283-1

Эта книга воспоминаний известного мануального терапевта, который успешно лечил Гиммлера и пользовался полным доверием второго по значимости руководителя Третьего рейха. Керстен рассказывает о постоянных встречах с главой СС, об откровениях кровавого палача, виновного в гибели миллионов и в то же время считавшего негуманной охоту на фазанов. Автор в своей поразительной книге дает всесторонний портрет руководителя карательного аппарата Германии.

---

Когда-то мне доставляло величайшее наслаждение изучать списки чиновников в старых прусских государствах и в моей родной Баварии. Какие сокровища государственной мысли в них скрыты! Во время нашей борьбы за власть, когда чиновники притесняли нас так, как умеют только они, я нередко клялся, что положу конец всей этой системе в тот момент, когда мы придем к власти. Теперь, зная историю Прусского государства, я изменил свое мнение. Чиновники необходимы. Но нужно проникнуть в их образ мысли перед тем, как использовать их.

Управлять ими можно посредством орденов, званий, повышений и грамот за пять, пятнадцать или двадцать лет верной службы, которые низшие чиновники могут повесить у себя в комнате – а высшие, конечно, тоже в глубине души не прочь это сделать. Веймарское правительство поступило очень глупо, что отменило ордена и тем самым лишило себя дешевого и очень важного орудия.

Однако вы только представьте презрение промышленника к таким наградам. Он видит, что за ними стоит на самом деле. После войны мы введем совершенно новую систему поощрений и званий; мы сделаем все возможное, чтобы справиться с тщеславием и комплексом неполноценности у гражданских служащих, пока не воспитаем человека нового типа, которому больше не понадобятся подобные уступки человеческому тщеславию. Он станет воплощением девиза СС: «Жизнь глубже, чем она кажется». Но на это понадобится время.

– Значит, вы считаете все награды ничего не стоящими?

– Ни в коем случае, – запротестовал Гиммлер. – Например, медаль за спасение жизни или Железный крест обладают истинной ценностью, хотя и влекут к себе массу подлецов. Лучшая из всех наград – Материнский крест; когда-нибудь она станет самой почетной в Великой Германии. Часовые будут брать на караул при виде женщины с золотым Материнским крестом; она получит право на аудиенцию фюрера и на бесчисленные почести по всей стране. Вы улыбаетесь, господин Керстен, – вероятно, думаете, что у меня романтическое воображение. Но вы еще увидите, как делегация женщин – кавалеров Материнского креста на парадах будет идти впереди гвардии фюрера, – и подумайте только, какой это произведет эффект!

– А что, если матери будут рожать по десять детей только для того, чтобы получить золотой Материнский крест?

Гиммлер засмеялся:

– Не хотите же вы сравнивать матерей с чиновниками, Керстен! Я бы только приветствовал такое стремление, поскольку женщины идут на него, рискуя жизнью. Слава богу, у нас много таких матерей.

Сегодня я много думал об этом разговоре. Что же за человек Гиммлер? Суровый рационалист, знакомый с человеческими инстинктами и расчетливо пользующийся ими для достижения своих целей? И в то же время романтик? Он с глубоким чувством говорил мне о том, как немецкие женщины с золотым Материнским крестом будут идти на парадах перед внутренними войсками; и он планирует, чтобы СС салютовали любой женщине с Материнским крестом, даже с ординарным. Но все его высказывания колеблются между двумя этими полюсами и мешают ему видеть реальность.

При случае я спрошу Гиммлера, каковы его критерии продвижения по службе в СС. Насколько я могу видеть, здесь он играет на человеческих слабостях не меньше, чем в случае с гражданскими служащими, которых так глубоко презирает. Он открыто признался мне, что людям нравится красивая униформа, она льстит их самолюбию и превращает их в верных слуг Гиммлера. Воплощением этой идеи служит форма, придуманная им для так называемых почетных вождей, которые получают звание, соответствующее их административному положению.

V Гомосексуализм

Гут-Харцвальде

10 ноября 1940 года

В конце сегодняшнего сеанса Гиммлер рассказал мне о случае, который глубоко его тревожит: около года назад он узнал, что один из вождей СС, человек с хорошим послужным списком, обладает гомосексуальными наклонностями, временами приобретающими активный характер. Гиммлер приказал расследовать этот случай, и факты подтвердились. Этот человек был понижен до чина рядового в СС и дал слово чести, что откажется от этой склонности; ему позволили восстановить свое доброе имя активной службой на фронте.

Я не мог сдержать смеха, столь гротескной показалась мне эта ситуация. Гиммлер заметил это и злобно спросил:

– Чему вы смеетесь? Для меня это невероятно серьезная проблема. Она касается существования одного из моих людей.

– Меня позабавило, – ответил я, – что вы и ваши люди верите, будто гомосексуалистов можно излечить, взяв с них слово чести. Если бы этот метод работал, как упростилась бы жизнь! Только попробуйте изменить сексуальную жизнь тридцатилетнего человека посредством его честного слова: вскоре вы обнаружите, что природа намного сильнее, чем любые обещания.

– Нормальный секс – это совсем другое дело, господин Керстен, – возразил Гиммлер. – А перед нами ненормальный случай.

– С вашей точки зрения, господин Гиммлер, но не с точки зрения гомосексуалиста. Согласно его психологии, нормален он, а мы ненормальны. Могу представить, что произошло в данном случае. Этот человек конечно же нарушил данное слово, и это послужило для вас поводом дальнейших гонений на него. Но винить-то надо вас, господин Гиммлер, потому что у вас нет права требовать обещаний от такого человека.

Гиммлер признал, что я прав, и рассказал мне, что этот человек успел отличиться и получил назначение на еще более высокий пост, а теперь имеются свежие доказательства его извращенного сексуального поведения. Ответ на это лишь один: дальнейшее падение, изгнание из СС, тюремное заключение и, наконец, концентрационный лагерь. Ужасно так поступать, но выхода нет; следует быть логичным. Гиммлер спросил меня, не могут ли что-нибудь сделать врачи, чтобы дать этому человеку еще один шанс.

Я сказал, что смогу ответить, лишь когда увижу его протеже и обследую его лично. Психотерапевты изучили данную проблему с такой основательностью, на какую я не могу претендовать. Но я в целом знаком с их исследованиями, по этому вопросу издавалась обширная литература. Гомосексуализм иногда связывают с ненормальным развитием желез; но, если конкретный человек являет собой просто случай замедленного развития, речь всегда идет о расстройстве всей личности. Проблема гомосексуализма носит преимущественно медицинский, а не нравственный характер. Очень сомнительно, что государство должно наказывать за гомосексуализм. То, что Гиммлеру не нужны гомосексуалисты в СС, вполне понятно; но не так легко понять в свете упомянутых мной исследований, почему этот человек должен расплачиваться за свои склонности заключением в концлагере.

– Я могу сказать вам почему, господин Керстен, – ответил Гиммлер. – Потому что мы хотим полностью искоренить гомосексуализм. Он представляет собой угрозу для здоровья нации. Подумайте только, сколько детей никогда не родится из-за этого явления и что происходит с душой и телом человека, когда им овладевает эта чума. Если человек вступает в связь с хорошенькой секретаршей, в крайнем случае она получит некоторое влияние на него, но его работоспособность останется незатронутой. При некоторых обстоятельствах у них даже будут дети. Но когда человек из службы безопасности, СС или правительства имеет гомосексуальные наклонности, он отказывается от нормального порядка вещей ради извращенного мира гомосексуалистов. Такой человек всегда увлекает за собой еще десятерых, иначе он просто не выживет. Мы не можем допустить, чтобы стране грозила такая опасность; гомосексуализм должен быть совершенно уничтожен.

Наши предки знали, что делали, когда топили гомосексуалистов в омуте, но, когда те принадлежали к покоренным народам – например к римлянам, – не трогали их и даже поощряли. В политическом смысле это были разумные меры, которые нам стоит взять на вооружение. Гомосексуалист – предатель своего народа и поэтому должен быть искоренен.

– А если у него есть дети? – возразил я. – Есть немало людей с бисексуальными тенденциями. Они ведут нормальную семейную жизнь и заводят детей в немалых количествах.

– Тем хуже, – был ответ Гиммлера, – потому что те унаследуют гомосексуальные наклонности. Я долго размышлял над тем, не будет ли уместно сразу же кастрировать любого гомосексуалиста. Это помогло бы и ему, и нам.

– Это лишь принесет вам новые проблемы и совершенно погубит личность данного человека. Кроме того, он никогда не сможет вернуться к нормальной жизни. Однако в ряде случаев удается продолжить прерванное развитие. Умный психиатр может устранить те коренные причины, которые искажают личность.

Очевидно, Гиммлер слышал об этом впервые.

– Не собираетесь же вы сказать, что психиатры могут излечить гомосексуализм? Они – просто банда, растаскивающая человеческую душу по кусочкам, а во главе их стоит Фрейд, почетный президент-еврей, хотя они могут потихоньку отречься или избавиться от него, если это будет им выгодно.