Ирина Лобановская - Искушение

• Название: Искушение
• Автор: Ирина Лобановская
• Жанр: Современная проза

---

- Катюшу надо лечить, - часто говорила бабушка. - Лара, тебе надо отвести ее к врачу.

Мать досадливо отмахивалась.

- Ничего у нее нет!

- А голова все время болит?

- Выпьет анальгин - пройдет. Дать тебе таблетку?

- Давай дай! - бормотала Катя.

Сколько можно их пить?..

- Мама, как ты думаешь, почему у капитанская дочка просит у Екатерины милости, а не правосудия? Разве милость выше всего?

- Наверное, выше. А Пушкин - гений. И незачем его обсуждать. Ты опять недоела котлеты. Совсем ничего не ешь, это безобразие! Есть надо, это топливо для организма.

- А песни Окуджавы тебе нравятся?

- Не знаю, почти не слышала. По телевизору как-то передавали... Очень заунывно. Ты вчера снова принесла из школы бутерброды, даже не тронутые. Тебе поправляться надо, откармливаться, посмотри на себя!

Когда Кате в старших классах сделалось совсем плохо, неустойчиво в этом мире, неуютно, а сам мир превратился в серый и тусклый, как дождь за немытым окном, когда вдруг душа отчаянно заметалась и жалобно заныла - отчего? почему? - Катя попросила мать отвести ее к врачу. Никогда не забыть, каким стало лицо матери: жестким, металлическим, пуленепробиваемым...

И снова привычное:

- У тебя ничего нет! Ты совершенно здорова! Никакой врач тебе не нужен!

Тогда даже страшно было представить, чем грозил визит к психиатру, это пятно на всю оставшуюся жизнь... Но хотя бы к невропатологу...

А сама Катя идти не решилась, побоялась. Она вообще выросла человеком робким, пугливым, патологически застенчивым.

- Прямо какая-то мимоза-недотрога. Всего боится, на все обижается... Что еще ей надо? - часто тосковала вслух мать. - Одета, обута, сыта...

Отец ответил лишь один раз. Вопросом на вопрос.

- Разве все ограничивается этим?

- А чем же еще?

- Еще есть душа...

- Ах, душа... Да ты сумасшедший!

Большинство преданных детям мамашек признают лишь две точки зрения: моя и неправильные. И все всегда решается не на уровне диалога, спора, дискуссии, а на совсем ином уровне - я так сказала, я так думаю, значит, так оно и есть.

Но мнение всегда неизменно правит миром, а жизнь без убеждений - это путь к шизофрении. Хотя только глупцы и покойники никогда не меняют своих мнений, а изменяемость - основа развития.

- Разве счастье в том, чтобы прожить благополучно? - спросил отец. - Оно в том, чтобы точно осознать и тонко ощутить, в чем оно может состоять.

Мать махнула рукой.

Катя жила враскорячку, как часто раздраженно говорила мать. Это означало, что пережившая слом эпох Катя, странно впитала в себя все старое и почему-то не сильно приняла новизну, не сжилась с ней, хотя именно новая эпохи лелеяла ее на крыльях перемен в виде интернета и общедоступной свободы. Но до конца не взлелеяла. Не сумела. Сломалось это чересчур новое время на Кате, тихой, замкнутой, но упорной в своих мечтах и убеждениях. Настаивавшей на них до тех пор, пока они сами не начинали рушиться на ее расстроенных глазах и нервах. Поэтому Катина жизнь состояла из цепочки разочарований, да таких тяжких и невыдуманных, что жить становилось все труднее и труднее.

Катя долго послушно следовала маминой воле. А мать руководить любила. Ну и пусть! До поры до времени Катю это вполне устраивало. Она жила в подчинении, поскольку оно стало - на время, только на время! - правилом и образом жизни. Удобное жизненное правило. Но до поры, до той самой поры...

Мать этого не учитывала и даже в расчет не принимала. Любые властители всех времен и народов всяких масштабов и калибров всегда уверены, что их власть на Земле бесконечна и безразмерна. На чем основывается такое неизменное убеждение, сказать трудно, но оно живуче и довольно въедливо и привязчиво.

Иногда Катя думала, почему люди всегда считают неблагополучными лишь те семьи, где все очевидно, все лежит на поверхности. Пьянство, например, воровство, разврат... А разве те семьи, где сохраняется внешнее благополучие, действительно хороши? Так ли все в них спокойно и свободно? Так ли там царствуют любовь и уважение? Да нет, конечно. Конечно, нет...

3

Александра Петровна известие о свадьбе сына встретила с неудовольствием, губы стиснула лезвием, брови сомкнула замком... И брякнула:

- Не люблю девок! Они грязные! Хорошо, что у меня два парня.

У Петра был старший брат, служивший в Мурманске.

Точно так же Александра Петровна всякий раз относилась к рождению у Петра и Тони дочерей.

Тоня собиралась отдать дочку в ясли и выйти на работу, но случилось несчастье: после родов Тоню парализовало. Причину врачи так и не установили.

Петр возил жену в инвалидном кресле и нянчил Машу. Александра Петровна помогала нехотя и без конца то ругалась, то причитала. А тут подоспело распределение Петра - и уезжать ему требовалось из Москвы к месту службы вместе с семьей.

Тот день выдался страшным: Петр вернулся из училища и сел на стул. Маша голосила на руках у обозленной бабки. Тоня вжалась в свое кресло...

- Машу можно отправить в Донецк... - прошептала она.

- А тебя куда, несчастная? - закричала Александра Петровна.

- Мама... - начал Петр.

- Молчи! - гавкнула та. - Жену выбрать - и то не сумел! Она даже мыло не так кладет, как надо. А туда же теперь, служить, Родину защищать! Защитник хренов! Я всегда терпеть не могла все эти ваши военные училища. И куда зашлют, неизвестно. Во всякую тьму-таракань, где будешь сидеть безвылазно, как мышь в подполе! А денежки можно заработать и другим путем, без формы и погон.

Петр совсем заугрюмел и через силу усмехнулся.

- Мышь выбирается из подпола погулять и поискать себе еды...

- По ночам! Боясь вся и всех! Ты, Петька, идиот! Как и твой брат!

Тоня слушала, смотрела - как-то отстраненно, словно из далекого далека - и вдруг сделала над собой невероятное усилие и встала...

Причину врачи так и не установили. Но в том теперь и нужды никакой не было.

Служить уехали втроем. А там Тоня вновь забеременела.

Узнав об этом, Петр сорвался впервые в их семейной жизни.

- Мне что, опять тебя на кресле возить?! А моя служба?! А Машутку куда?! Нет, Тося, ты как хочешь! Я тебя люблю и не отрекаюсь ни от тебя, ни от дочки! Но никаких больше детей, понятно?!

Только Тоня пропустила по неопытности все сроки и теперь с ужасом ждала, что будет. Те месяцы - жуткие - как они их прожили?..

Родилась Даша - и словно принесла в семью Васильевых свет. Ничего с Тоней не случилось, забегала она быстрей прежнего, завертелась возле двоих дочек и мужа. И Петр однажды негромко выговорил:

- Сына бы нам... Чего одни девки кругом?..

Но сына им Бог не дал - родилась Саша. Три сестры.

- Ладно, переживем... - пробурчал Петр. - Лишь бы не было войны...

Он звал дочерей Машутка, Дашутка и Сашутка.

Наверное, потому, что в семье так ждали парня, оказалась младшенькая сорванцом и хулиганкой, в отличие от старших сестер, озоровала отчаянно. В детстве выучилась скакать на лошадях, стрелять - Петр в полк водил - ходила на руках и делала "колесо", на турнике подтягивалась, как заправский солдат.

Старшие сестры только ужасались, они обе росли смирными и спокойными, Тоня всякий раз ахала - но Саша жила по-своему, упрямая и бесстрашная. И трудностей с ней было - не счесть. То вся с ног до головы в грязи, то - в шоколаде... Бегала очень быстро. Ей надо колготки менять, а она в руки не дается - давай лови! Иногда сестры или мать носились за ней, проворной, по всей квартире, а поймать не могли.

В три года Саша увлеченно рассказывала соседям:

- Вот гараж, и папа там собирает сам машину, а я смотрю, как он собирает.

Через день информация приобретала несколько иной характер.

- Мой папа в гараже собирает машину, а я ему помогаю.

Затем эволюция могучей фантазии мчалась еще дальше:

- Я в гараже собираю машину, а папа мне помогает.

И наконец, последовало завершение полета воображения - ребенок заигрался:

- Я собираю эту машину сама, а папа смотрит, как я собираю.

Полный оборот.

- Крутые извивы сочинительства! - бурчал Петр. - Пуля дырочку найдет.

Звучали и такие байки:

- Я еду, рулю, нажимаю гудок. А рядом у меня лежит коробка с сигаретами, как у папы. И я то покурю, то порулю.

В четыре года Саша заявила, что Миша - соседский мальчик, с которым она дружила - на ней женился. И объявляла всем, приводя окружающих в некоторый шок:

- Миша теперь - мой муж!

Чересчур юный "муж" нисколько не смутился новым статусом и весьма положительно воспринял новую идею. А Саша бегала к соседям почти каждый день, обедала там и объясняла потом матери и сестрам:

- Я теперь могу свободно ходить к ним домой - я ведь жена Миши.

На вопрос, кем она хочет стать, отвечала твердо:

- Астронавтом.

- Кем? - переспрашивали ее недогадливые взрослые. - Космонавтом?

- Не космонавтом, а астронавтом, - терпеливо поправляла привыкшая к их тупости Саша. - Хочу летать на какие-нибудь далекие планеты на звездолете, высаживаться в неизведанных мирах туманностей. - Она мечтательно всякий раз поднимала глаза к небу. - А космонавты, ну, что они... Запустят их на земную орбиту, покрутят там, повертят да и назад. Разве это интересно? Чепуха!