Наталия Андреева - Когда падают листья...

• Название: Когда падают листья...
• Автор: Наталия Андреева
• Жанр: Фэнтези

Неспешными багряными мазками ложатся краски Осени на полотно Мира. Но хитрит коварная хозяйка листопадов, перекраивает холст, вплетая новые, отчаянно кричащие цвета. И не под силу никому заставить Осень остановиться и поглядеть сквозь холодные реки на своих подопечных: ни угрюмым Путникам, ни ищущим Странникам, так же, как не под силу даже самым великим чаровникам обратить время вспять. Проклятие набирает силу, тая опасность в оборванных страницах для всех чаровников. Сможет ли один человек пройти сквозь горькие туманы, тающие грустью на лице? Сможет ли найти ответы на двуликие вопросы Госпожи Осени? Сможет ли победить сестру Красочной — саму Смерть?.. Ведь, в сущности, все предначертанное становится кристально ясным и чистым, когда падают листья…

---

Дарен задумчиво потер подбородок и, наконец, выдал, усмехнувшись:

— Выходит, прямо как в старых сказках. У меня, кроме чаровников, больше никого в роду не было? Козлов, например, на которых можно было бы повесить все чужие ошибки?

Служитель вздохнул:

— Это не сказка, мастер. Анродов амулет получал силу только в том случае, если находился у человека, которому не нужна была власть, ибо только в этом случае он не мог никому навредить.

— То есть, вся эта погоня за артефактом бессмысленна?

— Почему же бессмысленна? В конце концов, он же оказался у тебя.

Дар помолчал, а потом спросил:

— Если я сейчас уничтожу его, то дубликаты тоже исчезнут?

Жрец кивнул и снова внимательно посмотрел на войника.

— Тогда я не вижу проблемы. Давайте покончим с этим сейчас. Вы обретете возможность шагнуть в объятья Моарты, а за мной прекратится охота.

— Двойное проклятие — это не пустой звук, мальчик. На Нитях оно обрывается вместе с твоей жизнью.

Дарен приподнял брови в удивлении: жрец в Тальмане тоже говорил что-то о проклятии и об упущенном времени, но…

— Скорее всего, ты умрешь, мальчик, — заключил старик и продолжил: — та девушка, посвященная Осени, она все видела с самого начала. И, хотя и выбирала наиболее мягкую тропку — здесь соломки даже ей не подстелить. Хотя следует помнить, что нет ничего невозможного. Может быть, боги смилуются и оставят тебе жизнь… Кто знает?

Войник помолчал, потирая бровь ладонью, а потом спросил:

— А если я откажусь?

Но жрец лишь пожал плечами:

— На все воля Оарова. Я не знаю, что случится, если ты откажешься. Время чародейства прошло: одаренных детей рождается с каждым годом все меньше и меньше. А так… С исчезновением проклятья все чаровники вмиг станут кошками — чародейство умрет безболезненно. И так предрекла, смею надеяться, сама Осень.

Дар помолчал, обдумывая сказанное, а потом спросил:

— И Велимира тоже?

— Тоже?..

— Она тоже станет кошкой?

— Посвященная-то? — старик поглядел в окно, за которым уже стемнело, и пожал плечами: — не знаю. Это уж не мне решать. Но, думаю, она свой выбор сделала уже давно.

На столе горела свечка, и лицо старого, очень старого человека сейчас казалось каким-то потусторонним, хотя войник и не мог припомнить, чтобы жрец зажигал огонь. Сколько же времени они разговаривают?..

Последовать за Осенью и потерять жизнь? Что же будет тогда? Если бы только знать, что все будет не напрасно, если все же случится. Если бы только знать…

"Ты же не хотел жить, помнишь? И власть тебе тоже была не нужна…"

Клеймо на виске обожгло огнем.

Так вот кем был тот странный старик в лесу. Сам Анрод почтил его своим присутствием. Значит, он все еще жив? И его можно было бы спросить… Да, собственно, и спрашивать-то не о чем. Он ведь не лгал: артефакт действительно меняет судьбы. Просто никто раньше не мог додуматься до столь простой вещи: изменяя свою, ты меняешь судьбы всего Мира.

Простит ли Мир?

Нет, не простит.

Поймут ли друзья?

Вряд ли.

Дарена вдруг будто пронзило колом, и он надтреснуто произнес:

— Но я хочу жить.

Жрец грустно улыбнулся:

— Ты же понял это только сейчас?..

Войник долго молчал, и тогда старик, вздохнув, сказал:

— Что ж, Дарен… утро вечера мудренее. Тебе нужно отдохнуть, мальчик.

Дар так же молча поднялся и медленно последовал за темной фигурой, скрытой рясой, наверх.

"Простите меня за все, — мысленно прощался он, — наверное, я и вправду наделал слишком много ошибок".

И где-то в бедной деревянной гостильне в маленькой запыленной комнате заворочался во сне белобрысый паренек-растяпа, пару раз стукнув кулаком по подушке; нахмурился и кому-то пригрозил во сне солнечный изгнанник, старший сын одного из Шатрских князей; и так же, не просыпаясь, зажмурилась и чуть слышно застонала от тупой боли юная чаровница, которой от рождения было уготовано стать Посвященной Осени.

И не было в мире ночи темнее, а снов глубже. Да только уносили эти сны вовсе не в светлые сказки…

Утро принесло с собой очередную перебранку. Но в этот раз Веля даже выяснять не стала, что не поделили Яромир со Жданом, а лишь тихо проскользнула к двери так, что, похоже, никто из мужчин ее и не заметил.

Виски неприятно покалывало, татуировка жгла огнем, а в голове настойчиво звенел чужой шепот.

"Ну, подожди! — мысленно воскликнула девушка, — не пожар же, успеем!"

Второй чаровник, ждавший ее около забегаловки, явно нервничал. Велимира, огибая смуглых мужчин и женщин, закутанных с ног до головы, под их же неодобрительными взглядами неслась к источнику чужого голоса. Сейчас, еще чуть-чуть!..

— Постойте.

Ловкая рука ухватила Велимиру за локоть, и девушка, споткнувшись, чуть не упала. Она уже хотела возмутиться, но тут же почувствовала, что голоса в голове больше нет.

Перед Велей стоял странный мужчина с абсолютно белыми волосами; лицо было не красивым, но притягательным, а глаза — пустыми, как и глаза всех Змеев… Картинку снова обожгло огнем. Девушка поморщилась.

— Ах, это вы…

— Не здесь, милая девушка, не здесь.

Голос у него оказался приятнее, чем внешность.

Веля вздохнула и послушно поплелась за чаровником под крышу какой-то забегаловки.

— Могу я узнать ваше имя?

Девушка покосилась на непроницаемое лицо Змея и, пожав плечами, ответила:

— Велимира. А как зовут вас?

— Зовите меня Шоном.

— Вы когда-нибудь пробовали кофе, Велимира?

— Нет…

— О, тогда я просто обязан угостить вас.

— Может, не надо? — жалобно спросила Веля, покосившись на мужчину.

Но тот будто и не слышал ничего. Посадил ее за стол, жестом подозвал разносчика, объяснился с ним на чистом яцирском и снова повернулся у девушке.

— Меня послал Лексан.

— Его высочество?

— Без титулов, пожалуйста, — чуть изогнул губы чаровник, — скажите, Посвященная, это случится сегодня?

— Нет! — поспешно воскликнула Веля и тут же добавила: — завтра, все завтра. Вы уже заходили к отцу Алишеру?

— Нет, не успел.

Шон снова повернулся к разносчику и расплатился.

— Наш кофе, пробуйте. Осторожно, горячий.

Девушка со вздохом притянула к себе чашку с чем-то тяжело пахнущим и под пристальным взглядом чаровника сделала глоток. Закашлялась.

— Не нравится? — огорчился тот и отхлебнул из своей чашки, — жаль, я вот в восторге от этого напитка.

Велимира отрицательно помотала головой и через силу снова сделала глоток этой горькой жидкости. Желудок попросился наружу, но девушка мужественно подавила этот позыв и снова подняла глаза на мужчину.

— Вы знаете, что мы должны делать?

— Разумеется. Вы — Феникс, я — Змей, жрец — Чистая Сила. Все, как положено.

Велимира осторожно поинтересовалась:

— Тогда зачем я вам?

— Не поверите, — Шон усмехнулся, — здесь имеют место быть лишь сугубо меркантильные интересы. Я хотел своими глазами посмотреть на Посвященную. А то завтра после ритуала… Мало ли, что может произойти?

"Действительно, — мысленно повторила девушка, — мало ли что?.."

— А вы… не боитесь?

— Стать котом? Не знаю. Наверное, нет. А вы?

Веля помотала головой и добавила вслух, но тихо:

— Нет.

— Ну вот, видите, как все славно… Что будем делать с вашими друзьями?

— А что с ними надо делать?

— Они не должны помешать ритуалу, — улыбнулся непонятливости девушки Змей, — вы ведь не будете против, если их отправить на Ярмарку в соседний город? Он в двадцати верстах отсюда.

Шон вложил ей в руку кусок пергамента. Велимира сглотнула.

— Нет. Я не против.

— Вот и славно. Приятно было познакомиться, — Шон снова улыбнулся и подал руку Веле.

Девушка поднялась и поняла, что коленки у нее все-таки дрожат.

— Что ж… удачи Вам, Посвященная. И до завтра.

И пошел в противоположную сторону.

"Ладно, — решила чаровница, с тоской смотря ему в след, — чему быть — того не миновать, а все остальное покроется желтыми листьями…".

Шон шел вперед по улице и думал, думал, думал… Боялся ли он? Да, конечно, он боялся.

Но выбора ни у кого из них не было…

Едва она явилась в гостильню, как тут же к ней смазанными тенями метнулись Ждан с Яромиром:

— Ты где была?! — до чего же слаженно получилось!

— Разговаривала с отцом Алишером, — соврала Веля, — ему нужно кое-что для завтрашнего ритуала.

— Ритуала?

— Для уничтожения артефакта. Вы можете съездить на Ярмарку в соседний город?

Яромир удивленно приподнял брови:

— А кроме нас никто не может этого сделать?

— Отец Алишер сказал, что так надо, — Велимира передала ему кусок пергамента, — я не смотрела, что там. Привезете?