Наталия Андреева - Когда падают листья...

• Название: Когда падают листья...
• Автор: Наталия Андреева
• Жанр: Фэнтези

Неспешными багряными мазками ложатся краски Осени на полотно Мира. Но хитрит коварная хозяйка листопадов, перекраивает холст, вплетая новые, отчаянно кричащие цвета. И не под силу никому заставить Осень остановиться и поглядеть сквозь холодные реки на своих подопечных: ни угрюмым Путникам, ни ищущим Странникам, так же, как не под силу даже самым великим чаровникам обратить время вспять. Проклятие набирает силу, тая опасность в оборванных страницах для всех чаровников. Сможет ли один человек пройти сквозь горькие туманы, тающие грустью на лице? Сможет ли найти ответы на двуликие вопросы Госпожи Осени? Сможет ли победить сестру Красочной — саму Смерть?.. Ведь, в сущности, все предначертанное становится кристально ясным и чистым, когда падают листья…

---

— Дарен! — Веля рванулась к войнику, разом сбросив с себя всю свою броню выдержки, — Дар!

Он обернулся и поймал ее в кольцо рук. Шон тактично отошел в сторону, ближе к отцу Алишеру. Веля уткнулась носом в его неизменную черную рубашку и прерывисто задышала, чтобы не зареветь.

— Веля?..

Велимира помотала головой.

— Жалеешь о том, что произошло?

Она не ответила, и Дар так и не понял, что же значило ее молчание, а потому немного неловко сказал:

— Не бойся. Все будет хорошо. Правда, будет. Веришь?

"Я верю тебе, Подаренный, верю!"

Жрец нетерпеливо окрикнул:

— Не медлите, надо начинать ритуал!

Дарен погладил Велю по волосам.

— Слышишь? Мне надо идти. Давай, соберись, ты же умница, ты справишься, — и решительно отстранился, чтобы зашагать к холодному камню, на котором чернела бесконечная вереница знаков, в каждом из которых плескалась сама смерть.

— Я справлюсь, — как молитву повторила Веля и, на миг крепко зажмурившись, устремилась вслед за Шоном, жрецом и… и за ним.

Отец Алишер заботливо помог снять рубашку и лечь на алтарь.

— Холодный, — поморщился Дарен.

"Ты сумасшедший, — подумала девушка, глядя на то, как прямо между пятым и шестым ребрами бил тоненький лучик золотого света, — сумасшедший… мой сумасшедший, который никогда не станет моим".

Жрец встал у изголовья камня и вытянул руки вперед, будто собирая в ладони солнце.

— А камень снимать не надо? — поинтересовался Дар.

— Не надо, — усмехнулся Шон, вставший напротив Вели и вслед за жрецом протянувший руки под струю света.

Затем и Веля поднесла под нее руки: пальцы дрожали, и девушка покраснела.

— Что ж… Начнем, — отец Алишер взглянул войнику в глаза и чуть виновато сказал: — прости за все, мальчик. Видит Осень, здесь нет нашей вины.

— Быстрее, — Дарен закрыл глаза, — я могу и передумать.

О, как же Велимире хотелось, чтобы он передумал! Но озвучить свою мысль вслух она не осмелилась: стоило ли столько идти к цели, чтобы потом развалить все, что строилось? Только вот правдива ли цель? Оправданы ли средства?

Чаровница для верности проверила Нить: но нет — туман был на месте, и чернота, нависшая над ним — тоже.

— Готовы?

Шон медленно кивнул.

Веля опустила голову за ним.

Отец Алишер улыбнулся и первым подставил ладони под мощный луч, брызнувший с вершины купола. Велимира быстро протянула руки вслед за Шоном и напряглась, едва выдерживая напор солнечной силы.

Три голоса слились в один, и все больше поднимались вверх, к самой вершине храма, обретая силу и наполняясь божественной, первородной мощью. Они не вспоминали слова: они, давно ставшие частью сути чаровников, сами слетали с их губ, обретая силу и смертельное воплощение. Последнее воплощение…

Солнечный вихрь закрутился, завертелся, скручиваясь, как канат, в смертоносное орудие забвения и смерти, белея, искрясь, ворочаясь из стороны в сторону, будто стараясь вырваться из-под чужих наглых рук, возомнивших себя хозяевами самого света.

Кожа Дарена побелела и будто бы засверкала. Камень нагрелся так, что войник чувствовал, как он прожигает кожу. Неприятный запах собственной паленой плоти ударил в нос, но Дар не стал открывать глаза: зачем? Запомнить ту, которую успел полюбить, как свою убийцу?..

— И да будет принесена жертва во имя того, что было! Того, что будет! И того, чему только суждено быть!

Раздался хлопок. Луч вырвался из тюрьмы рук чаровников, отбросив их волной воздуха к стенам храма и через миг ввинтился в белую грудь…

— А! — Веля зажала рот рукой и широко открыла глаза.

Дарен выгнулся дугой, его охватил такой свет, что люди невольно закрыли глаза руками, чтобы не ослепнуть.

Крика не было.

И больше ничего не было.

На долгое-долгое мгновение воцарилась тишина: смертельный свет поглотил в себе все: предметы, звуки мысли… А потом резко исчез.

Раздался облегченный вздох и протяжный вой новорожденного взрослым кота.

Прошло несколько долгих мгновений тишины, ценою в несколько вечностей, прежде чем девушка снова разлепила веки и с недоверием посмотрела на собственные руки: нет, руки выглядели так, как и должны были.

Она осталась человеком.

"Я же сама выбрала, да, Осень?"

Та, которую называли Осенью, молчала. Велимире даже показалось, что она и не услышала ее мыслей.

Рука сама легла на еще плоский живот. Что ж…

Веля поднялась на ноги, посмотрела по сторонам: около противоположной стены сидел, поджав под себя хвост темно-серый кот с голубыми льдистыми глазами. А от жреца, Алишера, не осталось даже праха: рассеялся, исчез старик в солнечном свете и ушел тропами Моарты в вечное царство мертвых.

Девушка попыталась заглянуть в небытие, чтобы посмотреть на след Нити бывшего чаровника, но не увидела ничего: лишь пустота окружала ее там, где раньше все так светилось и было понятным и ясным, как день…

— Вот видите, как все вышло, Шон, — горько усмехнулась она, обращаясь к коту, — так долго шли к цели, чтобы умереть… Глупо, правда?

— Мур-р, — не согласился кот и подошел ближе, чтобы потереться об ногу, — мур-р…

Веля упрямо не смотрела в сторону алтаря. Было страшно, больно и пусто. Везде: и внутри, и снаружи.

Кот нетерпеливо подтолкнул ее в ногу: мол, давай, подойди, проверь.

И она подошла.

Его черная коса растрепалась, и без того бледное лицо, казалось, побелело еще больше, и на нем не было улыбки, которой так часто одаривали сказители своих погибших героев. Наверное, не будь Веля так уверена в том, что он мертв, она подумала бы, что он спит.

На миг ее охватило такое слепящее чувство надежды, что Велимира почти поддалась ему…

Дарен не спал. Его грудь не вздымалась, а там, где раньше билось горячее молодое сердце, была лишь пустота. Бывшая чаровница не знала, как бы она справилась с этой пустотой, если бы точно не знала, что частичка его будет жить в этом мире, лишенном чародейства.

Велимира провела рукой по его груди, рассеивая пыль, в которую превратился самый могучий из всех могучих артефактов, созданных человеком. А потом дико расхохоталась, комкая в руках черную рубашку. Безумный смех взлетал вверх, к куполу, откуда еще недавно бил луч, разом уничтоживший Анродов камень, все чародейство в Мире и унесший с собой то, что было дороже золота и любых драгоценностей…

— Нет! — вскрикнула Веля, опускаясь перед алтарем и прижимая к груди черную рубашку, — не унес! Не унес… и никогда, никогда не унесет, слышите?!

И лишь одна одинокая слезинка скатилась по ее щеке.

* * *

День клонился к вечеру.

Лошади неспешно бежали по дороге, неся всадников обратно в город.

— Вот интересно, — протянул Ждан, — а что все-таки в этой коробочке?

— Не знаю, — устало отмахнулся Яромир, — тебе-то какое дело?

— Ну так любопытно же! А то ведь полдня потратили, чтобы ее найти…

— Слушай, если неймется, залезь и посмотри.

— А можно?!

— Мы никому не скажем, — усмехнулся шатренец, — хотя…

— Да ладно, я только одним глазком, — Ждан лихорадочно начал отстегивать ремешки на коробочке.

Те сначала не поддавались, и парень уже почти разозлился, но тут коробочка открылась.

Ждан открыл рот и замер.

— Ну, что там? — окликнул его Яр.

— Тут… э-э…

— Да не мямли ты, скажи нормально!

— Сам посмотри…

Шатренец развернул лошадь и выхватил кожаную шкатулку из рук у Ждана. Открыл крышку и тоже замолк, глядя на то, как поблескивает кольцо, сначала подаренное ему бывшим другом, а потом украденное Жданом…

— Ждан, — металлическим голосом позвал он, — почему Велимира не отправилась с нами, если ритуал нельзя было начать без этого кольца?

Парень пожал плечами.

— Ну, мало ли. Может, у нее дела какие в городе были…

— Какие дела, дьябол тебя побери?! Нас с тобой одурачили, как детей! — Яр дернул поводья, — пошла!

"И может быть оно к тебе вернется, но уже навсегда очищенное от крови товарища…"

— Да что такое случилось, ты можешь объяснить?

— Не знаю, но чувствую что-то… Надо ехать быстрее.

И они погнали лошадей так, что пыль заслонила их собственные фигуры и, казалось, даже солнце над их головами.

Они спешили, но не знали, что окончательно и бесповоротно опоздали.

— Храм заперт! — воскликнул Ждан, первым кинувшийся к двери и дернувший за резные ручки, — проверь окна!

Яромир подтянулся и схватился за решетку: но ставни тоже были закрыты.

— Там тоже заперто! — пары пылинок ему хватило на то, чтобы принять окончательное решение: — будем ломать двери!

— Двери храма? Ты спятил? Можешь хотя бы сказать, что там?

— Ответы на наши вопросы! — прорычал шатренец и закричал: — правда, отец Алишер?!

Ответом ему была лишь тишина. И тогда Яр вогнал сразу оба меча в дерево и дернул на себя. Двери на поддавались. Шатренец вытащил лезвия и снова загнал в дверь — в щель между створками.