Наталия Андреева - Когда падают листья...

• Название: Когда падают листья...
• Автор: Наталия Андреева
• Жанр: Фэнтези

Неспешными багряными мазками ложатся краски Осени на полотно Мира. Но хитрит коварная хозяйка листопадов, перекраивает холст, вплетая новые, отчаянно кричащие цвета. И не под силу никому заставить Осень остановиться и поглядеть сквозь холодные реки на своих подопечных: ни угрюмым Путникам, ни ищущим Странникам, так же, как не под силу даже самым великим чаровникам обратить время вспять. Проклятие набирает силу, тая опасность в оборванных страницах для всех чаровников. Сможет ли один человек пройти сквозь горькие туманы, тающие грустью на лице? Сможет ли найти ответы на двуликие вопросы Госпожи Осени? Сможет ли победить сестру Красочной — саму Смерть?.. Ведь, в сущности, все предначертанное становится кристально ясным и чистым, когда падают листья…

---

— Ритуала?

— Для уничтожения артефакта. Вы можете съездить на Ярмарку в соседний город?

Яромир удивленно приподнял брови:

— А кроме нас никто не может этого сделать?

— Отец Алишер сказал, что так надо, — Велимира передала ему кусок пергамента, — я не смотрела, что там. Привезете?

— Ну, хорошо, — пожал плечами Ждан, — привезем… А дальше что?

— А дальше… — Девушка вздохнула и продолжила: — дальше уж как-нибудь. Выезжайте сейчас, ладно?

Ей очень не хотелось применять свой Дар против своих друзей, но пришлось. А иначе как бы они ей поверили? Лгать-то тоже не всякому дано…

А сама девушка, едва стемнело, выскользнула наружу и отправилась к храму.

Попрощаться или навеки заключить себя в оковы…

Веля тихонько затворила дверь и подняла глаза, осматривая комнату. Сушеные растения, подвязанные к веревке, тянувшейся из угла в угол, наискось, простой деревянный стол, пара стульев, образок Сонны Светоносной на стене…

Он сидел спиной, глядя в одну точку. Не услышал, как она вошла? Может быть.

Девушка, стараясь ступать как можно тише, подошла и аккуратно опустилась рядом, расправляя складки на платье, купленном днем: в штанах стало ходить совсем жарко. На Дара она бросила лишь один взгляд украдкой — и тут же отвернулась. До сих пор сердится? Или уже нет?

— Это тебе. — Она робко пододвинула к Дарену сверток: белую рубаху, вышитую красными нитями.

Войник молча развернул ее, несколько пылинок рассматривая. Потом бережно положил на колени и, не глядя на девушку, спросил:

— Простишь меня?

Велимира поперхнулась:

— Я?..

Войник криво усмехнулся и, все еще избегая ее взгляда, продолжил:

— Ну да, ты. Мне важно, чтобы ты простила… перед тем, как все это начнется.

— Ты считаешь себя виноватым? — удивленно переспросила девушка, — за что? За то, что я стану кошкой? Да еще может, и не стану!

Дарен улыбнулся и, наконец, посмотрел на нее:

— Я не о том. Это твое решение. Я извиняюсь за свою грубость.

— Так… это…

Велимира растерялась и, не смотря на Дара, все разглаживала невидимые уже складки на своем чужеземном и непривычном платье. Наконец, она сделала глубокий вдох и выпалила:

— Я и не обижалась. Правда.

— Да? Это хорошо, — он снова улыбнулся, — так будет лучше.

Девушка и припомнить не могла, чтобы он столько раз улыбался за день. Что, если она сейчас совершит ошибку?

— Ты… — она сглотнула, — ты уверен?

Дарен горько усмехнулся:

— Я уверен в обратном. Но… — Он внезапно замолк, так и не закончив предложение.

— Что — но?

— Ничего. Забудь.

Они еще немного помолчали, а потом Велимира, поборов страх, все-таки взяла его за руку. Дарен незамедлительно сжал ее, и оба подняли глаза. Сердце девушки билось часто-часто, как у пойманного мышонка. И она все никак не могла решиться на то, за чем пришла.

"Ну, давай уже! — ругалась сама на себя Веля, — от этого никто еще не умирал!".

Его глаза завораживали: они были чернее ночи, но на бледном лице горели так ярко, что лишь слепой не заметил бы их сияния. А Веля отнюдь не была слепой.

Она опустила глаза и медленно расстегнула первую пуговицу на платье.

— Веля…

— Молчи. Пожалуйста.

— Прекрати, — Дарен поймал обе ее руки.

Чаровница снова подняла взгляд, и в этот раз он уже не принадлежал запуганной девушке — такая решимость и мудрость прожитых лет горели в нем.

— Так надо, — тихо сказала Осень ее губами, — так надо, Подаренный.

— Но зачем…

"Чтобы тебя помнили! — крутилась последняя Велина мысль в застывшем разуме, — чтобы помнили!"

— Ты же знаешь, зачем! — Веля крепко зажмурилась и даже перестала дышать.

Почти тут же она почувствовала чужое дыхание где-то рядом, а потом Дарен аккуратно обнял ее, и Велимира прижалась к нему всем телом, стараясь раствориться, исчезнуть в его объятиях.

Когда ночь вступила в свои права и укрыла их в себе от взглядов посторонних глаз — девушка уже не принадлежала себе: лишь Осень до краев наполнила ее, став с ней единым целым и запрятав все страхи глубоко под замок того неба, которое плескалось у нее в глазах.

Смешно ли, всю жизнь ждать этого момента?

Наверное, все-таки смешно.

Утро принесло с собой необычные ощущения. Оказывается, было так здорово лежать на чьей-то груди и просто слушать, как бьется чье-то сердце…

"Не чье-то, — поправила себя девушка и окончательно проснулась, — его!".

— Проснулась?

Девушка не стала отвечать, боясь спугнуть чудный миг своим собственным голосом.

Дарен чуть помолчал, тоже растягивая мгновения этого утреннего счастья и перебирая золотые волосы Велимиры, рассыпавшиеся по белоснежным простыням. Растянуть мгновение золотистой струной — и кануть в вечность… Вот их удел.

Мужчина вздохнул:

— Нам пора.

— Подожди еще чуть-чуть, — тихо попросила Веля, — пожалуйста.

Он не стал возражать: ему самому не хотелось никуда идти. И, дьябол побери все и вся, теперь ему как никогда хотелось жить! Жить, чувствуя кожей солнце, видя синее небо и зная, что рядом всегда будет эта странная девушка, перевернувшая в его жизни слишком многое, чтобы это можно было исправить.

— От тебя пахнет яблочным повидлом, — улыбнулся вдруг Дарен.

— Да?

— Веля-Веля… — войник снова вздохнул и выпустил из рук золотую прядь, — что же мы с тобой делаем?

"Мы с тобой" неожиданно приятно кольнуло где-то в районе груди и опустилось вниз, ближе к животу, чтобы устроиться там мягким клубочком.

Чаровница не стала отвечать на вопрос: на него не было ответа.

— Ты приглядишь за Броней?

— Конечно, о чем ты говоришь…

— Он не обыкновенный конь, понимаешь? Он, как человек…

— Я знаю, Дар, знаю.

Прощаться с Бронием Дарену было тяжело. Он, наверное, сказал тысячу слов накануне, да только разве могли бы все эти слова заменить то, что скоро будет отнято?

— Ты знаешь… — Веля приподнялась, чтобы смотреть Дару в глаза, — у одного народа есть предание…

Она замолкла, и Дарен спросил:

— И о чем же оно?

— О том, что люди, уходя из этого мира, прорастают цветами, — она помолчала, а потом добавила: — красиво, правда?

Но войник не улыбнулся в ответ: нахмурился и резко сел на кровати, отвернувшись от Велимиры. Девушка нерешительно положила ему руку на плечо.

— Что?..

Спина войника, перечерченная косыми шрамами, едва заметно вздрогнула. Цепочка на шее, на которой висел проклятый камень, чуть дернулась, будто от рывка.

— Ничего. Мне пора.

Сердце девушки болезненно сжалось, но как еще она могла его задержать? Веля поджала колени и, обхватив их руками, молча стала смотреть, как он одевается. А потом, когда Дар уже подошел к двери, не удержалась и тихо окликнула его:

— И ты вот так просто уйдешь, да?..

Но Дарен не ответил.

Лишь постоял на пороге еще с пылинку и, даже не оглянувшись, вышел за дверь.

Солнце светило в окно, и все так же синело небо над головой, как и вчера. Мертвое горячее светило и не подозревало о том, что сегодня должно случиться.

"Все, хватит, — оборвала себя Велимира, — ты всегда знала, чем все закончится".

Когда девушка пришла на назначенное место, все уже было готово к проведению ритуала. Двери и окна храма были наглухо закрыты, и весь свет давали лишь свечи, заботливо расставленные вокруг жертвенного алтаря и по полу.

Шон, чаровник школы Змея, стоял, прислонившись к стене, и о чем-то разговаривал с Дареном.

— Вы знакомы? — удивилась девушка.

Мужчины почти одновременно ей кивнули и снова вернулись к разговору. Велимира подошла к жрецу, отцу Алишеру и стала наблюдать за тем, как он рисует руны на каменном круге. Каждой клеточкой своего тела она ощущала, как наполняется первородной силой каждый из начертанных символов. Страсть, как любопытно!

— Да, девонька, долго же я жил, — вдруг усмехнулся старик, — а ты не бойся. Все равно ничего не сумеешь исправить.

— Знаю… Но все равно боюсь. — Веля вздохнула, — а Вы? Вы не боитесь?

Жрец рассмеялся:

— А чего мне бояться-то? Смерти? Так я пятый век ее ожидаю.

— Так вы не пойдете тропами Эльги в кошачьем обличии?

— Нет, не пойду, — старик почему-то развеселился еще больше, — я уже прожил сверх тех кошачьих жизней, которые бы мне даровали, так что теперь мне выстелена дорожка прямиком к шатру Моарты.

Девушка снова вздохнула.

— Да не вздыхай, девонька, так тяжко, все образуется.

— Как же: образуется, — тихо сказала девушка, — он же умрет.

— Этого мы не можем знать наверняка, — жрец улыбнулся и поглядел наверх, откуда, из тонкого отверстия в куполе потихоньку начал струиться свет, — о, надо же, уже почти полдень, нам пора начинать.