Хелене Ури - Лучшие из нас

• Название: Лучшие из нас
• Автор: Хелене Ури
• Издательство: Амфора
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-367-01337-5

Большой роман из университетской жизни, повествующий о страстях и огромных амбициях, о высоких целях и цене, которую приходится платить за их достижение, о любви, интригах и умопомрачительных авантюрах.

---

Через несколько секунд Ринкель уже стояла рядом с Джеком Миллзом, он наклонился и поцеловал ее в щеку. Слишком долгий поцелуй, отметил Пол. Джек Миллз. Большой человек из США. Бесспорная звезда Четвертого симпозиума по вопросам лингвистических изменений в будущем. Знаменитость. Тот, кто выступит с основным докладом завтра на пленарном заседании. Тот, кем все восхищаются, тот, с кем все хотят пообщаться.

В конце 1980-х Миллз написал несколько статей для «Лингвистического журнала», вызвавших неподдельный интерес, где представил совершенно новый подход, абсолютно иной способ комбинирования морфологии, математической лингвистики и мнемотехники. Затем Миллз выпустил научно-популярную книгу о лингвистике «Наследие Евы». Было продано несколько сотен тысяч ее экземпляров, она была переведена на несколько языков, в том числе на шведский и датский. Только в Норвегии было продано 15 000 экземпляров «Наследия Евы» (включая около тысячи экземпляров шведского перевода). Спустя два года Миллз опубликовал продолжение, «Наследство Адама», которое повторило успех первой книги.

Джек Миллз — один из крайне немногочисленных лингвистов, имя которого известно и нелингвистам. Когда мама Пола пытается объяснить, чем занимается ее сын, она часто ссылается на Миллза. «Он как Джек Миллз, понимаете?» — «Ага, — отвечают люди, — как Джек Миллз». А женщины обычно добавляют: «Ага, как Джек Миллз, тот симпатичный американец? Красавчик Джек Миллз?» — «Именно», — отвечает мама. Джек Миллз часто выступает по телевидению, его цитируют в газетах, а уж в списке литературы в курсовиках студентов первых курсов хотя бы одна из его книг указывается обязательно. Другими словами, языковеды презирают Миллза. Он практически не занимается никакими научными исследованиями последние восемь-десять лет, бурчат они. Существует широко распространенное мнение, что «Наследство Адама» — крайне легкомысленная книга. С другой стороны, Миллз — невероятно популярный докладчик, который, если захочет, а он в определенной степени этого очень хочет, мог бы ездить с конференции на конференцию, а его расходы покрывали бы толпы поклонников. В особенности поклонниц, подумал Пол, почувствовав укол зависти, но отдавая себе отчет в том, что испытывает именно зависть.

Миллзу около пятидесяти. У него необычайно смуглая кожа, седые волосы зачесаны назад. Он высокий, наверняка на два-три-четыре сантиметра выше Пола. Пол и сам не маленького роста, он привык быть выше большинства людей, привык возвышаться над всеми, привык смотреть на других сверху вниз, но ни в коем случае не в переносном смысле, а только в буквальном значении. (Но если мы на мгновение вспомним о теории метафор Лакоффа и Джонсона, мы легко сможем представить, что едва ли случайным является наличие во многих языках, в том числе и в норвежском, таких выражений, как «смотреть сверху вниз», «унизить», «смотреть снизу вверх», «быть на высоте».)

Миллз имеет привычку откидывать голову немного назад, высоко поднимая подбородок. Но одновременно он наклоняет голову вбок, как дружелюбная белочка, и вежливо улыбается своему собеседнику. Великолепный выверенный баланс между властностью и снисходительностью, дружелюбием и приветливостью, тот баланс, на выработку которого потребовалось несколько лет, но которым в настоящее время Миллз владеет в совершенстве.

Вокруг Миллза, одетого в неброский темно-серый костюм, увивались четыре женщины. Одна из них необычайно красивая блондинка, высокая и длинноногая. На ней бледно-зеленое летнее платье с открытой спиной. Ее зовут Лоне Хюсгорд-Йенсен, она преподает в Копенгагенском университете. Совершенно случайно Полу было известно, что ее тело так же прекрасно без одежды, как и в ней, потому что они переспали в прошлом году во время семинара в Орхусе, перед тем как Пол встретил Сири. Рядом с Лоне стояла почти такая же красивая брюнетка, в которой Пол узнал матлингвистку, недавно принятую на работу в Институт торговли Копенгагена. Но он не мог вспомнить ее имени. Поодаль, но ни на секунду не выпуская из вида лицо Миллза, находилась еще одна блондинка. Пол раньше ее не встречал, но ему показалось, что она похожа на немку (впоследствии выяснится, что он не ошибся). И Эдит Ринкель. Она стояла очень близко к Миллзу. Издалека вообще создавалось впечатление, что она находится у него под мышкой, под углом между его рукой, которую он все время поднимал, жестикулируя в процессе разговора, и его крепким телом.

К Полу подошел худой мужчина с вытянутым собачьим лицом. На маленьком бейдже, прикрепленном к полосатой рубашке американца, было написано «Доктор Томасетти, Университет Атланты» (кстати говоря, не слишком авторитетный, так называемый «неаккредитованный» университет).

— Paul, how nice to see you![11] Мы встречались в Детройте, не так ли? — спросил Томасетти.

— Нет, это было в Исландии, — ответил Пол.

— Ах да, — сказал американец, — wonderful country.[12] Затем американец стал рассказывать Полу, что на улице жарко, с чем тот согласился, а также что Амстердам красивый город, чего Пол тоже не отрицал, а потом американец спросил про мисс Клив, талантливую и красивую девушку, работающую в Университете Осло. Пол никогда не слышал о ней. На самом деле американец говорил о Нанне Клев, и если бы Пол понял это и если бы он знал, как много она будет значить в его жизни, он бы очень заинтересовался рассказом Томасетти. Но Пол стоял и рассеянно слушал повествование Томасетти об этой мисс Клив, красавице, которая умудрилась произвести большое впечатление на самого Джека Миллза.

— А той темноволосой даме, — сказал Томасетти, указывая на Ринкель, — очень не понравилось внимание, которого удостоилась мисс Клив.

— Ага, — проговорил Пол, на самом деле не слыша, что сказал Томасетти, но взглянув на Ринкель.

Потом Томасетти стал говорить о своем докладе, который он представит на вечернем заседании. Взгляд Пола постоянно притягивал Миллз и его свита, ему было совершенно безразлично, что говорит доктор Томасетти.

— Жарко. — Пол подавил зевок.

В тот же миг Миллз шутливо, по-отечески обнял Лоне Хюсгорд-Йенсен за шею. Пол снова взглянул на рубашку Томасетти. Она казалась дорогой, но на ней было слишком много полосок, почти как на пижаме. Лоне улыбнулась Миллзу, то же самое сделали Ринкель и две другие женщины. Пол моментально почувствовал уверенность в том, что Джек Миллз будет сегодня спать не один, какой бы ни была его пижама.

Когда Пол был моложе, сразу после Того происшествия, он на протяжении нескольких месяцев был убежден, что его кожа приобрела свойство менять цвет и фактуру в зависимости от окружающей обстановки. В течение нескольких лет Пол не мог избавиться от этого ощущения. Но оно появлялось только в ситуациях, когда он был не уверен в себе и смущен. Теперь это ощущение посещало его крайне редко. В последний раз он испытывал нечто подобное в самолете по дороге в Грац, сидя рядом с Ринкель. И он не мог до конца понять, чем именно это ощущение было вызвано. Должно быть, контрастом между многообещающим общением в поезде по дороге в аэропорт, приятным, почти интимным, и ледяным равнодушием, которым она почтила его в самолете. Но она ведь сделала это не намеренно? Нет, он ничего не понимал. Есть в Ринкель что-то непредсказуемое, что-то хищническое, что-то обманчивое. Сейчас она положила ладонь на руку Миллза с собственническим выражением лица и разразилась своим хрустальным смехом. Американец с лицом овчарки продолжал что-то говорить. Пол кивал, но понятия не имел чему.

«Я страдаю гиперконвергенцией», — подумал Пол. Для него эта мысль была не нова, и сам диагноз не нов, но ему нравилось думать об этом, а когда он несколько лет назад посмотрел фильм Вуди Аллена «Зелиг», то понял, что он не один такой. Он с юмором относится к своему состоянию, но одновременно практикует четкий аналитический подход к ситуации. Пол критически осмысливает каждый приступ хамелеонства с энтузиазмом и основательностью профессионального исследователя. Он улыбнулся сам себе при мысли о том, что не так давно ему казалось, будто он слился с бежевым креслом самолета.

Среди животных мимикрировать способны, например, представители семейства Chamaeleontidae. Как представитель Homo sapiens sapiens Пол в этом отношении отличается от других. На самом деле вполне нормально, если на тебя оказывает влияние, к примеру, манера речи собеседника. С этим фактом хорошо знаком каждый лингвист. Но сразу после Того происшествия эта особенность стало проявляться у Пола в значительно большей степени, чем обычно, к тому же против его воли: он подражал мимике собеседника и языку его тела, а также голосовому регистру, высоте голоса, темпу речи, акценту и произношению. Но поскольку все считают свою манеру речи наиболее естественной, большинство людей даже не замечали склонности Пола.