Василий Немереж - М.О.Рфий

• Название: М.О.Рфий
• Автор: Василий Немереж
• Жанр: Современная проза

МО РФ — Министерство обороны Российской Федерации.

Морфей — в греческой мифологии бог сновидений, сын бога сна Гипноса. Изображался обычно крылатым. Перен. — «погрузиться в объятия М.» — уснуть и видеть сны.

Морфий — наркотическое и болеутоляющее вещество, добываемое из млечного сока мака. (С. И. Ожегов).

МО РФий — название моей книги. Так решил… (автор).

---

Свернув с асфальта и проехав несколько сот метров по проселку, «жигули» остановились у речки. Корнеев давно облюбовал это место для отдыха. Сюда было относительно легко добираться, и, что самое главное, здесь было безлюдно.

В этот год осень выдалась на редкость теплая. Несмотря на октябрь, еще вовсю зеленела трава. На скошенном поле сквозь стерню пробивались новые всходы. Надя сначала сбегала к воде, потом завернула к ближайшим кустикам. Для порядка прокричала: «Отвернись! Пиво просится наружу». И нисколько не стесняясь, грациозно присела на корточки за редкими прутиками кустарника. Корнеев не стал отворачиваться, только улыбнулся в усы и с горечью подумал про себя: «Что тебе надо от этого ребенка? Старый ты болван…»

Сделав свое дело, Надя как ни в чем не бывало стала обследовать окрестности.

— Смотри, боярышник какой крупный! Его можно сушить для чая. Ой, иди сюда скорее! Смотри! Смотри! Одуванчик заблудился!

— Одуванчик как одуванчик, что тут особенного?

— Эх ты, недотепа. А месяц сейчас какой? Он же заблудился во времени! Ему давно спать пора, а он цвести надумал, теплу и солнцу октябрьскому поверил… Скоро морозы будут, а он свою желтую панаму примерил. Вот глупый, замерзнет же.

6 Клапанище, клапанок и клапаночек

Сразу после традиционного для понедельника утреннего совещания всего главка Корнеев зашел в отдел кадров и взял для ознакомления личные дела офицеров отдела. Официальный повод — приближаются оргштатные мероприятия. На самом же деле Николай хотел подумать над мучившим его вопросом, кто стал подрабатывать в молодежной газете в качестве «надежного источника».

Изучать содержимое этих внушительных красных папок было делом малополезным. Все документы, находившиеся в них, писались казенным языком. Одна папка от другой отличались только фотографиями офицеров в конверте, приклеенном внутри папки с левой стороны да скупыми датами биографии: родился, поступил в высшее военно — учебное заведение, служил в должностях… Решительно никакой информации о характере человека, его склонностях там невозможно было почерпнуть. Все это Корнеев прекрасно знал и все — таки взял папки. Они его дисциплинировали.

Не успел он раскрыть первую, как в кабинет постучались. Это была Галина, ведущий специалист секретариата. В ее обязанности входило разносить всевозможные документы офицерам. И на этот раз в ее руках была внушительная по объему стопка бумаг.

— И это все, конечно, мне?!

— Нет, что вы, Николай Васильевич! Вам сегодня всего лишь семь документов. Распишитесь.

Всего лишь семь! Святая наивность. Да за каждой из этих бумаг, как правило, стоит такая проблема, что голова кругом идет. А у меня сегодня в наличии три офицера!

Первый документ был адресован на имя министра обороны, а значит, начинался с огромного клапанка, можно сказать, клапанища, а не клапаночка.

Для непосвященных должен сделать пояснение. Клапанок — это небольшой (как правило, 1/8 часть стандартного листа) кусочек бумаги, на котором старший начальник принимает решение и расписывает, какой конкретно младший начальник будет работать с данным документом. К сожалению, история умалчивает, кто изобрел этот гениальный в своей простоте бюрократический шедевр. По своей гениальности его можно сравнить разве что с «Черным квадратом» Малевича. Можно предположить, что клапанок находится в самом ближайшем родстве с теми записками, которыми на своих пленумах обменивались верные ленинцы.

По идее создателя, клапанок крепился к документу для того, чтобы на нем большой начальник написал свое отношение к данной теме и дал указание для меньшего начальника. Но вскоре большие начальники поняли, что неразумно ставить перед собой невыполнимых задач — для этого есть подчиненные. Этим открытием они вдохнули новую жизнь в его «величество клапанок». Теперь он служит чем — то вроде «черной метки», ищет несчастного ответственного за «провал безнадежного дела».

Так было и в этом случае. Документ требовал принятия решения по проблеме… проблеме…, ну, назовем ее для краткости проблемой «Н». Она по самым скромным подсчетам требует двух — трех миллионов рублей. Таких свободных денег у министра нет. Но дело важное — государственное. Прямой отказ общественность не поймет, опять же пресса… Как быть? Спасает его величество клапанок!

Итак, на клапанище, тот что из секретариата министра, начертано: «Начальнику Генерального штаба — исполнить!». Но начальник Генерального штаба, так же как и министр, хорошо знает, что на это дело нет решительно ни копейки. Ему тоже взять их неоткуда. Потому и он, не долго думая, крепит свой клапанок. На нем строго приказывает: «Исполнить!» — начальнику главного управления, в данном случае нашего.

Но и наш начальник не лыком шит! Он не глуп, и у него тоже нет денег исполнить то, что надо исполнить. Откуда он их достанет? Вот он и достает в свою очередь новый клапанок поменьше и тоже пишет: «Исполнить!» теперь начальнику управления генерал — майору Скорняжному. А уж СВ тем более стреляный воробей! Его на мякине не проведешь! Он крайним не останется ни — ко- гда! Его резолюция самая строгая и многословная: «Начальникам первого, второго и четвертого отдела! Срочно! Исполнить решение министра обороны! В двухдневный срок проработать и представить мне план реализации данного проекта».

Корнеев почесал затылок, взял ручку и уже на клапанке Скорняжного (ему как начальнику отдела по статусу не полагалось лепить свои клапанки) начертал: «Тов. Федорову С.Ф.! Срочно! Исполнить!»

Николай знал, не пройдет и пяти минут как Сергей Федорович робко постучится в кабинет. Затем, краснея и заикаясь, начнет по простоте своей душевной объяснять Корнееву то, что он и без него хорошо знает. Но таковы правила игры. Федорову уже не на кого сделать «распасовку». Потому поворчит, повозмущается и возьмет ручку, чтобы сочинять заведомо никому не нужный и невыполнимый «план по реализации плана». Затем его надо будет правильно «упаковать». Это тоже не простое дело. Целая «наука побегать» по инстанциям.

Надо подготовить текст письма на имя начальника управления за подписью начальника отдела с просьбой подписать письмо на имя начальника главка. Там же будут проекты писем начальника главка на имя начальника Генерального штаба и проект письма начальника Генерального штаба на имя министра обороны, в которых будет говориться приблизительно то же, что и в известном анекдоте: «С баней договорился. Бани не будет!» В каждом из этих писем (не дай Бог ошибиться!) ссылки на входящие и исходящие номера всех писем. Да все это положить в красивую папку, да напечатать на хорошей бумаге, да чтобы картридж новый! А чтобы начальнику долго и нудно не перечитывать весь этот гроссбух — внимание! Вот он момент истины! Вот вам переход количества в качество — в правом верхнем углу папки должен быть новый клапаночек! Теперь уже с кратким изложением сути дела (ведь начальству недосуг изучать тонкости дела). В данном случае он будет звучать приблизительно так: «О проблеме «Н».

А всего — то было — министру черкнуть на документе одно слово: «Отказать!»

Не успел Николай расписать (читай — распасовать) шестой документ, как в дверь, постучавшись, заглянула Ирина Петровна из отдела режима секретности.

— Какие секреты сегодня доверила мне Родина — мать? — дежурной шуткой встретил ее Корнеев. А про себя добавил: «Мать ее …»

Последняя нецензурная мысль не имела отношения к Ирине Петровне. Это была вполне приличной и скромной женщиной лет сорока пяти с волосами, собранными в строгий пучок.

— Сводка происшествий и нарушений за Вооруженные Силы и шифротелеграмма. — Она присела на краешек стула и с готовностью стала ждать, пока Корнеев внимательно прочитает документ.

— Ирина Петровна, вас не затруднит принести шифротелеграмму за 1 октября. Мне надо кое — что уточнить. А я пока эти документы изучу. — Корнеев решил еще раз взглянуть на ту злополучную шифротелеграмму. Может, будет какая — нибудь зацепка.

Не успела закрыться за ней дверь, как в кабинет влетел полковник Лукин из организационного отдела:

— Николай Васильевич, кто от вашего отдела поедет в 42–ю дивизию в составе комплексной проверки? Вы не забыли, что сегодня срок сдачи ваших предложений в план строительства Вооруженных Сил до 2010 года. Предложения сдать в текстовом и электронном варианте в 110- й кабинет!

— Помню, старина, помню. А с фамилией определимся к концу дня, хорошо?

Через минуту зазвонил телефон служебной АТС министерства обороны, так называемый «эровский» (от сокращения АТС — Р). В трубке рассерженный голос заместителя начальника управления:

— Месяц уже начался, а вы до сих пор план работы отдела не утвердили! Не спите там! Срочно надо дать ваши предложения в календарный план главка и предложения в план проведения сборов с руководящим составом.