Питер Тремейн - Покров для архиепископа

• Название: Покров для архиепископа
• Автор: Питер Тремейн
• Издательство: ИД "Флюид"
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-98358-255-2

Питера Тремейна (псевдоним английского писателя Питера Эллиса) называют создателем «кельтского триллера» — серии романов о проницательной и смелой ирландской монахине, сестре Фидельме из Кильдара, девушке королевского рода и наследнице древней кельтской мудрости. На этот раз Фидельма и ее напарник, монах Эадульф, ведут расследование в Риме по поручению самого Папы: архиепископ Кентерберийский, приехавший за папским благословением, оказывается, задушен в опочивальне Латеранского дворца, а привезенные им дары саксонских королей — похищены. Кому перешел дорогу честолюбивый архиепископ? И что за ниточки связывали его с легендарной Александрийской библиотекой?

---

— Наверное, солдаты. А, и еще брат Себби. Он был в коридоре, и он попросил меня разбудить настоятеля Путтока и сказать ему, что Вигхард мертв. Я так и сделал.

— Получается, вы провели в Колизее много часов, если вернулись так поздно? — вмешался Эадульф.

— Я не все это время был там.

— Куда вы еще ходили?

— Меня пригласили выпить вина на одну прекрасную виллу недалеко отсюда.

Эадульф и Фидельма раздраженно переглянулись.

— А кто пригласил вас на эту виллу, Эанред?

— Греческий врач, которого я часто видел здесь.

Фидельма удивленно подняла брови.

— Корнелий? Вы говорите о Корнелии Александрийском?

Эанред радостно улыбнулся и закивал.

— Да, его так зовут, сестра. Корнелий, да. Корнелий пригласил меня посетить его виллу здесь неподалеку, чтобы посмотреть старинные произведения искусства из его собрания и выпить с ним. Мне нравится слушать его рассказы о дальних странах, хотя у меня с латынью не очень хорошо, я же не ученый, понимаете.

— Значит, вы провели вечер с Корнелием, и он это подтвердит?

— Да, я был с ним, — нахмурился Эанред, видимо, не вполне понимая, к чему ведет Эадульф.

— Ясно. А когда вы вернулись и узнали о том, что случилось, вы сказали, что брат Себби велел вам разбудить настоятеля Путтока. Вы сделали это?

— Да.

— Настоятель Путток спал в своей комнате?

— Да, он крепко спал в своей комнате.

— И что было дальше?

— Настоятель был очень взволнован, надел ризу и пошел в покои Вигхарда, где было много людей.

— А вы что сделали?

— Я пошел в свою комнату, рядом с комнатой настоятеля, и уснул, потому что очень устал и выпил слишком много вина у врача-грека.

— И вам не было интересно, отчего умер Вигхард?

Брат Эанред равнодушно пожал плечами.

— Все мы умрем рано или поздно.

— Но Вигхарда убили.

Лицо монаха ничего не выражало.

— Брат Себби велел мне передать настоятелю, что Вигхард мертв. И все.

— Вы не знали, что его убили?

— Теперь знаю, сестра. Потому что вы так сказали. Мне уже можно идти? Настоятель хотел, чтобы я пришел к нему.

Фидельма посмотрела на него долгим тяжелым взглядом, потом тихо вздохнула.

— Хорошо. Можете идти.

Монах поклонился и вышел.

Фидельма повернулась к Эадульфу и Лицинию. Эадульф улыбался, качая головой.

— Да, ну что ж… Действительно, очень простой человек. Однако потому меня и удивляет, что Корнелий хотел провести с ним вечер, не говоря уже о том, что беседовал с ним об искусстве.

— Похоже, что беседа была односторонней, — согласилась Фидельма. — Есть множество людей, которые любят поговорить и не придают особого значения тому, диалог это или монолог. Вероятно, наш друг Корнелий из таких. Ему просто был нужен слушатель, а не собеседник.

— Вот уж кто не внушает благочестивых мыслей, так это настоятель Путток, — заметил Лициний.

— О да. Наглый, честолюбивый… — Фидельма вдруг остановилась. — Какова мера его честолюбия, хотела бы я знать?

Эадульф вдруг нахмурился и недоверчиво посмотрел на нее.

— Постой, Фидельма. Не надо забывать про Ронана Рагаллаха. Ты ведь не хочешь сказать, что подозреваешь настоятеля в убийстве Вигхарда?

Фидельма на миг улыбнулась.

— Эадульф, я не забыла о Ронане. Просто для меня этот вопрос еще не решен. Осталось кое-что неясное.

Фурию Лицинию, который все это время стоял, не произнося ни слова, явно надоело ждать, судя по выражению его юного аристократического лица.

— Вы все еще собираетесь пойти обыскать жилище брата Ронана? — спросил он.

— Да, Лициний, скоро. Я сначала хочу осмотреть все помещения на этом этаже. Ведь то, что мы не нашли ничего здесь, не означает, что не нужно искать в остальных комнатах.

— Но они все были заняты в час убийства. — Лицинию было явно не по себе.

— Нет, — ответила Фидельма. — Например, мы только что узнали от Эанреда, что его комната была свободна — он вернулся сюда уже после убийства.

— И ты намерена обыскать все комнаты? — иронически поинтересовался Эадульф. — Покои Путтока, например?

Тессерарий сделал несчастное лицо:

— Покои настоятеля там, в конце коридора, но кто может заподозрить настоятеля…

Фидельма гневно фыркнула.

— Если мне поручено заниматься этим, мне нужны все возможные сведения, — раздраженно ответила она стражнику. — Сначала мне говорят, что обыск проведен. Потом выясняется, что в покоях Вигхарда никто не искал. Теперь мне говорят, что искали не во всех комнатах на этаже. А только в тех, о которых вы думали, что они были не заняты!

От ее внезапного гнева молодой тессерарий слегка побледнел.

— Простите меня, но это была обязанность декуриона… — Тут он заметил, что пытается все свалить на другого, и удрученно замолк. — Я просто думал…

— Давайте думать буду я, — перебила Фидельма. — А вы просто скажете мне правду — все, как есть и в точности, не более и не менее.

Фурий Лициний неуверенно пожал плечами.

— Но обыскивать покои настоятеля Путтока точно нельзя. Он… в конце концов, он настоятель…

Фидельма презрительно фыркнула в ответ на этот довод, и тессерарию пришлось искать другое объяснение:

— Но он был у себя во время убийства. Убийца не мог бы ничего спрятать там, не потревожив настоятеля…

Фидельма повернулась к Эадульфу.

— Проверь, ушли ли уже Путток и Эанред на встречу с епископом Геласием. Если ушли, мы сейчас пойдем осматривать их покои.

Лициний выглядел возмущенным.

— Но…

— У нас есть на это полномочия, тессерарий, — оборвала его Фидельма. — Мне стоит напомнить вам об этом?

Эадульф вышел, прошел по коридору и вскоре вернулся.

— Они ушли, — доложил он.

Фидельма отправилась в комнаты настоятеля и его слуги. Осмотр покоев Путтока не занял много времени. Ясно стало одно: Путток любил побаловать себя, поскольку его комната не отличалась той простотой и скромностью, какую Фидельма ожидала от человека, вступившего на путь смирения и благочестия. Видно было, что Путток накупил домой на память немало драгоценных вещиц. Однако ничего не указывало на то, что в этой комнате спрятано что-то, похожее на сокровища из Вигхардова сундука.

Здесь было такое же окно, как и в комнате Эадульфа, выходившее во внутренний двор. Под окном шел узкий карниз, тянувшийся по всей длине здания. Так как он был всего несколько дюймов в ширину, Фидельма поняла, что спрятать что-либо вне комнаты тоже невозможно.

— Комната Эанреда — следующая? — раздраженно спросила она, выйдя в коридор.

Лициний спокойно кивнул. Ему не хотелось еще раз вызвать гнев этой женщины, сказав что-нибудь не то. Никогда прежде он не встречал женщин, что командовали мужчинами и повышали на них голос, как эта ирландка.

Фидельма зашла в комнату монаха-слуги. Это была бедная и простая каморка. Там не было почти ничего ценного, если не считать мешка-саккулюса, в котором Эанред держал свои скудные пожитки — запасную пару сандалий, нижнее белье и принадлежности для бритья.

Фидельма стояла, сложив ладони, и разглядывала каморку. Потом подошла к окну и выглянула. Комната эта находилась под прямым углом к другому крылу и тоже выходила в квадратный внутренний двор, однако туда нельзя было попасть из палат гостей. От ее наметанного глаза не укрылось, что штукатурка и черепица этого здания были новее, а значит, он построен позже. Наверное, этим объяснялось то, что здания не были соединены между собой. Однако она заметила, на втором здании под окнами шел такой же карниз, только архитектор не пожалел материала и сделал его пошире. Тот имел целый фут в ширину, а поскольку окно этой комнаты было совсем близко к углу между корпусами, перешагнуть на карниз соседнего здания не составляло труда.

— Вот видишь, — сказал Эадульф за ее спиной. — По-моему, Фурий Лициний прав. Мы взяли ложный след.

Она обернулась.

— Комната Эанреда довольно аскетична, правда?

— Да, кажется, Эанред не любит излишеств, — согласился Эадульф. Он повернулся и вслед за Лицинием вышел в коридор. Фидельма осталась одна. Постояла немного, подумала, потом пожала плечами. Может быть, Эадульф прав. Может быть, у нее просто разыгралось воображение. Но она не могла избавиться от ощущения, что упускает что-то важное.

— Нам еще нужно обыскать покои Инэ и Себби, — сказала она.

Она вышла в коридор, и вдруг, когда она закрывала дверь, ее взгляд упал на дверной косяк. На высоте около трех футов от пола деревянный косяк был расщеплен, и на нем висел крошечный кусочек ткани, зацепившийся за торчащую щепку.

Она наклонилась и протянула руку, чтобы снять его.

Эадульф смотрел на нее, хмурясь.

— Что это?

Она покачала головой.

— Точно не знаю. По-моему, лоскут мешковины.