Луи Жаколио - Пожиратели огня

• Название: Пожиратели огня
• Автор: Луи Жаколио
• Издательство: Юнацтва
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1992
• ISBN: 5-7880-0952-9

Увлекательный приключенческий роман французского писателя Л. Жаколио (1837–1890) повествует о приключениях героев в глубине австралийского буша и об их борьбе с тайным обществом «невидимых».

Печатается по изданию: Жаколио Л. Пожиратели огня: Роман. Петрозаводск, 1991. 497 с. Перевод с французского

Художник: В. П. Слаук

---

— Как знать? Быть может, нам даже не понадобится внешняя помощь.

— Что вы хотите сказать?

— Мне вдруг пришло в голову… Я даже не решаюсь сказать, что именно. Однако вот что: нас, вероятно, слушают. Стоит приложиться ухом к стене, чтобы в этом убедиться. Снаружи до нас доходят звуки. Мы можем тоже слушать. Давайте. Тише теперь: кто-то там ходит.

Послышался стук дверного молотка. Кто-то побежал отворять. Все трое приложились ухом к металлической доске.

До них явственно донеслись фразы, которыми господин Люс обменялся с пришедшими.

— Ну, что же? — спросил голос, чрезвычайно похожий на голос итальянского консула. — Удалось вам?

— Удалось, — отвечал Люс, — они тут все трое. Пружины действовали прекрасно, и доски опустились с быстротою молнии.

— Труда большого не было?

— Они попались, как бараны. Мне даже жалко и совестно было. Они шли по коридору так уверенно, так наивно, что у меня язык чесался крикнуть им: стойте, не ходите!

— Как это могло вам прийти в голову! — вскричал чей-то сердитый голос, незнакомый пленникам.

— Но ведь я же этого не сделал, а за мысли человек не отвечает, — возразил Люс. — Я ведь тоже человек, а не зверь. Я исполняю то, что мне приказано, но голоса совести не могу, не умею заглушить. Вам до этого дела нет, но мне-то самому ужасно тяжело и больно!

— Если ты когда-нибудь попадешься ко мне в руки, — прошептал канадец, — то эти слова тебе зачтутся и я пощажу тебе жизнь. Я тоже сумею пожалеть тебя, несчастный!

— Как вы добры, Дик, — сказал Оливье, кладя ему на плечо свою руку.

— Берегитесь, сударь, — возразил сердитый голос, — с такими убеждениями нельзя быть Невидимым.

— Странно, но я слышал этот голос где-то прежде, — сказал Оливье. — Только где именно?..

— И я слышал, — согласился Дик. — А! Теперь вспомнил! Помните наш плен у дундарупов?

— Замаскированный незнакомец! — вскричал Оливье с невольною дрожью. — Опять он!

Этими словами пленники обменялись наскоро, не переставая слушать продолжавшийся тем временем разговор.

— До сих пор я не подавал повода к неудовольствию, — говорил Люс, — но теперь это безжалостное преследование графа… Я не могу этому помешать, даже содействую, но тем не менее мне тяжело, тяжело сознавать, что я работаю для чужого интереса.

— Что вы этим хотите сказать?

— Что графа преследуете вы, именно вы, и главным образом потому, что видите в нем счастливого соперника.

— Мой соперник в Мельбурне! — чуть не вслух произнес Оливье.

— Оставим этот разговор, — сказал, смягчая голос, незнакомец. — Скажите лучше, все ли так сделано, как я говорил?

— Повторяю: они заперты в железной клетке.

— Следовательно, он отклонил наши предложения?

— Понятно, отклонил.

— Вы знаете, что нужно делать дальше?

— Мне приказано содействовать вам в захвате графа и его товарищей. Они захвачены. На этом моя обязанность кончается.

— Как? Значит, вы не преградили доступа воздуху?

— Нет, я не считаю это своим делом. Я не убийца и не желаю им быть. Доканчивайте сами как знаете.

— Ничего не значит, — вмешался итальянский консул, все время молчавший. — Я к вашим услугам, сударь. Располагайте мною.

— Что он сказал? — спросил Оливье, не расслышавший конца разговора.

— Не знаю! — отвечал Дик.

Но Дик сказал неправду. Он все понял, — понял, что их собираются задушить, и весь похолодел от ужаса.

Настало молчание, потом послышался звук как бы заводимых стенных часов с гирей, потом все опять стихло.

Наконец до пленников долетели слова:

— Вы отвечаете за последствия. Все должно кончиться через час. До свидания. — И дверь захлопнулась.

Канадцу послышался словно чей-то вздох, и затем кто-то медленными шагами направился во внутренние комнаты дома. Все кругом затихло, как в могиле.

На соборе пробило два часа.

Дику сначала показалось, что он не так понял и что доступ воздуха не прегражден, но вскоре он почувствовал, что ему нечем дышать. Товарищи его молчали. Наконец Оливье сказал:

— Не находите ли вы, что здесь душно, Дик?

— Еще бы не было душно, граф, в такой тесноте!

— Совершенная могила! — вздохнул граф.

Канадец вздрогнул: он и сам уже потерял надежду.

Тут он услыхал стук в дверь, потом шаги и отрывки разговора, из которого он понял, что Люс куда-то уходит из дома. Но от этого узникам было не легче. Воздух исчезал с невероятной быстротой.

— Дик! Дик! — прокричал опять Оливье. — Спасите!.. У меня в ушах стучит, голова пылает, мне душно, душно… Да что же это такое делается, Дик?

— Негодяи! — пробормотал Дик.

Лоран тяжело дышал в своем углу. Он тоже чувствовал, что ему приходит смерть. Ему и Дику, как наиболее сильным физически, приходилось особенно плохо. Узники хрипели.

— Дик, Дик! — прокричал опять Оливье. — Спасите!.. Спасите!.. Умираю!.. Ох!.. Умираю!..

— Все в Божьей воле, граф! — только и мог ответить верный канадец.

Но тут произошло нечто неслыханное, невероятное… Обезумев от боли и отчаяния, канадец уперся ногами и спиною в две противоположные стены тюрьмы и, собрав всю свою мускульную силу, поднатужился. Началась глухая борьба между живым человеком и бездушным веществом. Бездушное вещество не уступало, но и живой человек не терял еще энергии. Оливье вскрикнул в последний раз:

— Помогите!.. Умираю!.. О Боже мой! — И, прокричав это, затих, как ребенок.

Не помня себя от ярости, канадец бешено собрался в последний раз с силами, напряг мускулы и разом выпрямился, точно стенобитный таран, пущенный в ход могучею пружиной.

Послышался металлический треск… Ура! Победа! Железная стенка треснула в пазах, подалась и вылетела вон на паркет коридора. Обессиленный богатырь упал бесчувственной массой рядом со своими товарищами.

Но это ничего не значило. Воздух, благодетельный воздух незримою, но ощутительною волной хлынул в западню и уже начал проникать в отекшие легкие пленников.

Узники были спасены.

Первым встал на ноги Лоран. Открыв глаза, он удивился, увидав своих товарищей распростертыми на полу в обмороке. Он успел забыть все, что с ним было, и лишь понемногу начал припоминать и соображать. Его изумление не имело границ, когда он увидал зияющий пролом, сделанный богатырским усилием мышц канадца. Из полуотворенной двери в кабинет консула тянулась по полу полоса света, которая позволила Лорану разглядеть обстановку. Первой его заботой было поспешить на помощь Оливье и Дику, которые еще не могли говорить, но уже делали усилия встать. Он помог им присесть, прислонившись спиной к стене, и начал, как мог, приводить их в чувство.

— Пить! — проговорил канадец, истомленный не столько страданием от духоты, сколько нечеловеческим напряжением сил.

Лоран осторожно подошел к полуотворенной двери, толкнул ее и, не видя никого в комнате, переступил через порог. У самого входа стоял столик, на котором было приготовлено все, что нужно для грога: графин с водой, несколько стаканов, сахарница и бутылка с коньяком. Взяв два стакана, Лоран сделал в них грог и обеими руками поднес их разом своим друзьям. Те выпили грог залпом и очнулись вполне.

— Мы спасены! Во второй раз вы нас спасаете, Дик! — таковы были первые слова, произнесенные графом д'Антрэгом.

Молодой человек понял все с первого же взгляда на окружающую обстановку. Он увидал выломанную доску на полу и кровь на бороде у Дика. Канадец между тем вернул к себе все свои силы.

— Однако позвольте: что это такое с нами было? — продолжал граф, еще не вполне отдавая себе отчет в происшедшем.

— Нас заперли в западню с железными стенами, — отвечал Дик. — Негодяи хотели нас извести посредством недостатка воздуха… Но теперь не время для объяснений, граф; бежим скорее: негодяи с минуты на минуту могут сюда войти, а нас мало.

Три друга взяли в руки свои револьверы и пошли к двери.

— Она заперта на два поворота, — сказал канадец, — но это пустяки. Я сейчас выломаю замок.

Где-то вдали раздался собачий лай.

— Точно Блэк лает! — заметил Оливье.

Лай слышался ближе и ближе, мешаясь с торопливым топотом приближающихся людских шагов.

Три друга прислушались, затаив дыхание.

— Они пришли сюда… остановились, — сказал канадец. — Не робейте, друзья. Сколько бы их ни было, идем вперед!

Ответом на его слова был треск взводимых курков, затем все стихло. Настала томительная тишина.

— Я брошусь на нападающих первый; вы бросайтесь за мной, — распорядился Дик. — Как только они отворят дверь, я оттолкну их назад и…

Послышался звук вводимого в замок ключа, который с обычным визгом повернулся в замке два раза. Дверь отворилась, и отпиравший ее Джильпинг, отступив назад, пропустил вперед нагарнуков.