Николай Гумилев - Том 1. Стихотворения

• Название: Том 1. Стихотворения
• Автор: Николай Гумилев
• Жанр: Поэзия
• Год: 1991
• ISBN: 5-280-01535-0, 5-280-01536-9

Собрание сочинений одного из виднейших представителей «серебряного века» русской изящной словесности Н.С. Гумилева (1886–1921) выходит впервые на его родине спустя семьдесят лет с момента трагической гибели поэта.

В первый том настоящего издания входят практически все поэтические произведения Гумилева, сопровождаемые подробными комментариями, проясняющими в необходимых случаях сложнейший историко-философский подтекст его лирики и небольших эпических произведений.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

12

Капли крови из свежей раны
Потекли, красны и теплы,
Как ключи на заре багряной
Из глубин мировой скалы.
Дивной перевязью священной
Заалели ее струи
На мерцании драгоценной
Золотеющей чешуи.
Точно солнце в рассветном небе,
Наливался жизнью дракон,
Крылья рвались по ветру, гребень
Петушиный встал, обагрен.
И когда без слов, без движенья
Взором жрец его вновь спросил
О рожденье, преображенье
И конце первозданных сил,
Переливы чешуи далече
Озарили уступы круч,
Точно голос нечеловечий,
Превращенный из звука в луч.

Песнь вторая

1

Мир когда-то был легок, пресен,
Бездыханен и недвижим
И своих трагических песен
Не водило время над ним.
А уже в этой тьме суровой
Трепетала первая мысль,
И от мысли родилось слово —
Предводитель священных числ.
В слове скрытое материнство
Отыскало свои пути: —
Уничтожиться как единство
И как множество расцвести.
Ибо в мире блаженно-новом,
Как сверканье и как тепло,
Было между числом и словом
И не слово и не число.
Светозарное, плотью стало,
Звуком, запахом и лучом,
И живая жизнь захлестала
Золотым и буйным ключом.

2

Скалясь красными пропастями,
Раскаленны, страшны, пестры,
За клокочущими мирами
Проносились с гулом миры.
Налетали, сшибались, выли
И стремительно мчались вниз,
И столбы золотистой пыли
Над ловцом и жертвой вились.
В озаренной светами бездне,
Затаив первозданный гнев,
Плыл на каждой звезде наездник —
Лебедь, Дева, Телец и Лев.
А на этой навстречу звездам,
Огрызаясь на звездный звон,
Золотобагряным наростом
Поднимался дивный дракон.
Лапы мир оплели, как нити,
И когда он вздыхал, дремля,
По расшатанной им орбите.
Вверх и вниз металась  земля.

3

Мчалось время; прочней, телесней
Застывало оно везде.
Дева стала лучом и песней
На далекой своей звезде.
Лебедь стал сияющей льдиной,
А дракон — земною корой,
Разметавшеюся равниной,
Притаившеюся горой.
Умягчилось сердце природы,
Огнь в глубинах земли исчез,
Побежали звонкие воды,
Отражая огни небес.
Но из самых темных затонов,
Из гниющих в воде корней,
Появилось племя драконов,
Крокодилов и черных змей.
Выползали слепые груды
И давили с хрустом других,
Кровяные рвались сосуды
От мычанья и рева их.

Альбомные стихи, надписи на книгах, экспромты, отрывки

Искатели жемчуга

От зари
Мы, как сны;
Мы цари
Глубины.

Нежен, смел
Наш размах,
Наших тел
Блеск в водах.

Мир красив…
Поспешим,
Вот отлив,
Мы за ним.

Жемчугов
И медуз
Уж готов
Полный груз.

Поплывет
Наш челнок
Все вперед
На восток.

Нежных жен
Там сады,
Ласков звон
Злой воды.

Посетим
Берега,
Отдадим
Жемчуга.

Сон глубин,
Радость струй
За один
Поцелуй.

1906

Наталье Владимировне Анненской

В этом альбоме писать надо длинные, длинные строки, как нити,
Много в них можно дурного сказать, может быть, и хорошего много;
Что хорошо или дурно в этом мире роскошных и ярких событий!
Будьте правдивы и верьте в дьяволов, если Вы верите в Бога.
Если ж Вы верите в дьяволов, тех, что веселое, нежное губят,
Знайте, что духи живут на земле, духи робкие, бледные, словно намеки,
Вы их зовите к себе, и они к Вам придут, вас полюбят,
Сказки расскажут о счастьи, правдивые, как эти длинные, длинные строки.

1906

Ва<лентину> Кривичу

Вот книга странная,
Арена, где гиены и жирафы
Крадутся от страницы до страницы,
Раскидистые пальмы и платаны
Изгибами уходят за поля.
Вот книга странная
И скучная, быть может.
Что ж! Ласково всегда встречались
У Вас иные и еще слабее.

<1908?>

«Микель-Анджело, великий скульптор…»

Многоуважаемой Вере Евгеньевне Арене

Микель-Анджело, великий скульптор,
Чистые линии лба изваял.
Светлый, ласкающий, пламенный взор
Сам Рафаэль в минуты восторга писал.

Даже улыбку, что нету нежнее,
Перл между перлов и чудо чудес,
Создал веселый властитель Кипрей —
Феб златокудрый, возничий небес.

<1908?>

«Вы пленены игрой цветов и линий…»

Вы пленены игрой цветов и линий,
У Вас в душе и радость, и тоска,
Когда весной торжественной и синей
Так четко в небе стынут облака.

И рады Вы, когда ударом кисти
Вам удается их сплести в одно,
Еще светлей, нежней и золотистей
Перенести на Ваше полотно.

И грустно Вам, что мир неисчерпаем,
Что до конца нельзя его пройти,
Что из того, что было прежде раем,
Теперь идут все новые пути.

Но рок творцов не требует участья,
Им незнакома горечь слова — «жаль»,
И если все слепительнее счастье,
Пусть будет все томительней печаль.

1909

Акростих Кате Кардовской

Когда Вы будете большою,
А я — негодным стариком,
Тогда, согбенный над клюкою,
Я вновь увижу Ваш альбом,
Который рифмами всех вкусов,
Автографами всех имен —
Ремизов, Бальмонт, Блок и Брюсов —
Давно уж будет освящен.
О, счастлив буду я напомнить
Вам время давнее, когда
Стихами я помог наполнить
Кар дон нетронутый тогда,
А Вы, Вы скажете мне бойко:
«Я в прошлом помню только Бойку!»

<1909>

Акростих («Мощь и нега…»)

Мощь и нега —
Изначально!
Холод снега,
Ад тоски,
И красива, и могуча,
Лира Ваша так печальна,
Уводящая в пески.
Каждый путник
Утомленный
Знает лютни
Многих стран,
И серебряная туча
На груди его влюбленно
Усмиряет горечь ран.

<1909–1910?>

«Гляжу на Ваше платье синее…»

Гляжу на Ваше платье синее,
Как небо в дальней Абиссинии,
И украшаю Ваш альбом
Повествованием о том.

1910

Акростих («О, самой нежной из кузин…»)

О, самой нежной из кузин
Легко и надоесть стихами,
И мне все снится магазин
На Невском, только со слонами.
Альбом, принадлежащий ей,
Любовною рукой моей,
Быть может, не к добру наполнен,
Он ни к чему… ведь в смене дней
Меня ей только слон напомнит.

1911

Акростих («Можно увидеть на этой картинке…»)

Можно увидеть на этой картинке
Ангела, солнце и озеро Чад,
Шумного негра в одной пелеринке
И шарабанчик, где сестры сидят,
Нежные, стройные, словно былинки.
А надо всем поднимается сердце,
Лютой любовью вдвойне пронзено,
Боли и песен открытая дверца:
О, для чего даже здесь не дано
Мне позабыть о мечте иноверца.

1911

Мыльные пузыри

Какая скучная забота —
Пусканье мыльных пузырей!
Ну так и кажется, что кто-то
Нам карты сдал без козырей.

В них лучезарное горенье,
А в нас тяжелая тоска…
Нам без надежды, без волненья
Проигрывать наверняка.

О нет! Из всех возможных счастий
Мы выбираем лишь одно,
Лишь то, что синим углем страсти
Нас опалить осуждено.

1911