Рудольф Штайнер - Лекция. Миссия единичных народных душ в связи с мифологией германского севера

• Название: Лекция. Миссия единичных народных душ в связи с мифологией германского севера
• Автор: Рудольф Штайнер
• Жанр: Философия

---

По внешней видимости как будто очень далеко от всей мифологиифилософия центральной Европы, — та философия, представителями которой еще в девятнадцатом веке являлись Фихте, Шеллинг и Гегель. И все же она есть ничто иное, как результат величественнейшего древнего ясновидения и завоеванного во внутреннем существе человека сотворчества с божественно-духовными силами. Только поэтому мог видеть Гегельв своих идеях нечто реальное, только поэтому на вопрос: «Что такое абстрактность? «- он смог дать этот странный ответ: «Абстрактность, например, — это единичный человек, исполняющий свои обязанности; допустим — плотник». Итак, то, что для абстрактно-мыслящего является чем-то конкретным, для Гегели это было абстрактным. То, что для абстрактно- мыслящего является только мыслями, для него являлось великими, мощными ваятелями мира. Мир идей Гегеля — это последнее величественнейшее выражение души сознательной, и в чистых понятиях он содержит в себе то, что человек Севера созерцал в связи с Я еще как чувственно-сверхчувственные божественно-духовные силы. И когда у Фихте находило своевыражение Я, — это было ничто иное, как отблеск того, что бог Тор дал душе человека, но охваченное у Фихте душой сознательной в по-видимости незначительной мысли: «я есмь», из которой исходит вся его философия. От одаряемости древнего северного народа существом Я, лучащимся силой бога Тора или Донара из духовного мира, и до этой философии тянется прямая линия развития. Все это должно было быть подготовлено этим богом для души сознательной, чтобы она исполнилась надлежащим ей содержанием, потому что ей предстоит охватить взором внешний мир и действовать в нем. Эта философия не наталкивается на лишь внешний, грубый, чувственный материалистический опыт, но находит во внешнем мире содержание самой души сознательной и рассматривает естество как идею, но в ее ином бытии. Задержитесь на этом действующем все далее импульсе — и в нем вынайдете миссию германо-северных народов центральной Европы. Так как всякое развитие должно идти вперед, спросим себя: как же продвигается эта эволюция? Нечто странное встречаем мы, обращая взор к истекшим древним временам. Мы уже отметили, чтов древней Индии, после развития соответствующих духовных сил, расцвету первойкультуры послужило эфирное тело. Но существуют еще культуры, сохранившие древнюю культуру атлантическую — и внесшие ее в человечество послеатлантического времени. Вте время, как индус с этой стороны подходит к своему эфирномутелу и, исходя из него, т. е. его силами, создает величие своейдуховной жизни, — с другой стороны, перед нами предстает культура, которая коренится в атлантизме и врабатывается в послеатлантическое время; культура, которая в ее основу и развитиекладет как бы вырабатывание другой стороны сознания эфирного тела. Это — китайская культура. Вы поймете частности китайскойкультуры, приблизившись к ней с этой точки зрения, — и если вывспомните, что атлантическая культура имела непосредственноеотношение к тому, что в наших прежних изложениях мы назвали» Великим духом». Таким образом, эта культура имела непосредственное отношение к высочайшим ступеням мирового развития. Но эта культура действует еще и на современные тела людей и, опять-таки, с совершенно иной стороны. Поэтому станет понятно, что как раз в этих двух культурах должны будут столкнуться обебольшие противоположности послеатлантического времени: в определенных границах способная к развитию Индия и замыкающийся всебе, застывший, повторяющий то, что было в древнее атлантическое время, Китай. Получаешь действительно впечатление оккультно-научно-поэтического характера, наблюдая в ее развитии Китайскую империю, когда думаешь о китайской стене, которая должна была замкнуть от всего окружения то, что возникло еще в праотдаленных временах и развилось в послеатлантическое время; действительно, нечто подобное поэтически-оккультному ощущению закрадывается в душу, когда сравниваешь китайскую стену с тем, что существовало некогда в далеких временах. На эти вещи я могу лишь намекнуть. Если вы сравните приведенное с уже существующими в наши дни научными результатами, вы найдете, скольнеобычайно показательны эти вещи. Рассмотрим ясновидчески древний континент атлантического мира, который нам надлежит искатьтам, где теперь находитсяАтлантический океан, между Африкой и Европой с одной стороныи Америкой — с другой. Этот континент омывался своего рода теплым течением, — течением, которое ясновидческое сознание — как бы это ни казалось странно — воспринимает идущим с юга через Баффинов пролив к северной Гренландии, омывая последнюю, затем, поворачивая на восток, оно постепенноохлаждалось и поворачивало — задолго до того, как Сибирь и Россия поднялись к земной поверхности — в области Урала вниз, изгибалось, затрагивая восточные Карпаты, и направлялось в областьсовременной Сахары, чтобы, наконец, в Бискайском заливе впасть в Атлантический океан, образуя собой, таким образом, совершеннозамкнутое течение. Вы поймете, что от этого течения могли сохраниться лишь самые последние остатки — и это Гольфстрим, который некогда омывал атлантический континент. — Теперь вы поймететакже, что душевная жизнь греков — это воспоминание. В них всплывал образ Океана (Океаноса), который есть воспоминание о том атлантическом времени. Образ их мира не так уж неверен, потому, что он брался из древнего атлантического времени. — Это-течение, которое как теплое течение охватывало Шпицберген, поворачивая и мало-помалу охлаждаясь и т. д., и эту замкнутую течением область китайцы совершенно воссоздали, повторили в их замкнутой стеной культуре, перенесенной из атлантического времени. История как таковая еще не существовала в атлантической культуре. Поэтому и китайская культура сохранила в себе некую безисторичность. Здесь перед нами нечто прединдийское, нечто, идущее из Атлантиды.

Обратимся теперь к тому, кто следует за германо-северным народным духом. Что происходит, когда дух народа ведет свой народ таким образом, что особенного развития достигает самодух? Вспомним, что в индийской культуре развиваетсяэфирное тело, в персидской — тело ощущений, в египетско-халдейской-душа ощущающая, в греко-латинской — душа рассудочная или сама-душевность, в нашей — еще не завершенной культуре — душа сознательная. Затем следует — что мало-помалу должно быть подготовлено заданием шестой ступени культуры — охватывание душой сознательной самодуха, свечение в душе сознательной самодуха. Эта культура, которая отменным образом должна стать культурой — в-себя-приятия, потому что ей надлежит в полной самоотдаче ожидать проникновения самодуха в душу сознательную, подготавливается народами западной Азии и продвинутыми постами славянских народов европейского Востока. Последние не зря продвинуты с их народными душами; они продвинуты по той причине, что все, чтодолжно прийти в будущем, должно пройти перед этим через своего рода подготовку, должно выдвинуться, чтобы положить начаткибудущего развития. Высокий интерес представляет изучение этихвыдвинутых постов народной души, которая готовится на будущие времена. Отсюда своеобразность живущих на восток от нас славянских народов. Вся ихкультура производит на западного европейца впечатление подготовительной стадии, и через медиум передовых постов они странным образом открывают то, что по духу является чем-то совсем иным, чем любая из мифологий. Сравнивать эту выступающую с Востока в ее стадии ожидания культуру с тем, что несут в себе западно-европейские народы в импульсе их прямолинейного развития, источник которого берет все свое начало еще в древнем ясновидении, — это значило бы не понятьее существа. Своеобразность душиэтихвосточно-европейскихнародов выражается во всем их отношении к высшим мирам. Этоотношение совсем иное, чем то, которое мы встречаем в нашейзападно-европейской мифологии с ее удивительными, вплоть доиндивидуального проработанными фигурами богов. То, что оно нампоказывает как непосредственное откровение народной сущности, мы можем сравнить с нашими различными планами или мирами, благодаря которым мы подготавливаем себя к постижению высокой духовной культуры. Запад принял следующие друг за другом, находящиеся один подле другого миры. На Востоке же перед нами, прежде всего, отчетливое сознание о мире космического отца. Все, чтотворчески деятельно в воздухе и в огне, вообще в элементах, находящихся в Земле и над Землей, что выступает нам навстречув великом, объемлющем общем понятии, которое в то де времяявляется и общим ощущением, — в понятии небесного отца. Какмы, например, представляем себе мир девахана оплодотворяющим нашу Землю, так с Востока нам выступает навстречу этот небесный мир отца, оплодотворяющий то, что ощущается как материнское начало духа Земли. У нас нет никакого иного выраженияи никакого иного средства для того, чтобы представить себеуниверсального духа Земли, как только образ оплодотворения материнского существа Земли. Здесь противостоит друг другу неразличные индивидуальные фигуры богов, а два мира. И этим двум мирам как третий мир предстает то, что ощущается как благословенное дитя обоих. Это не индивидуальное существо, не душевное ощущение, но нечто рожденное от небесного отца и матери-Земли. Так ощущается духовное отношение девахана к Земле. То, чтовозникает здесь как благословение, как весна, какрасцвет и рост в материальном теле, — это ощущается совершеннодуховным, а что расцветает и растет в душе — это ощущается какмир, который в то же время ощущается как благословенное дитянебесного отца и земной матери. Эти представления в их универсальности мы находим в продвинувшихсяна Запад славянских народах. Подобного универсального ощущения мы не встречаем ни вкакой западно-европейской мифологии. В ней мы встречаем ярко проработанные облики богов, но не то, что мы излагаем, говоря о духовных планах; последние мы скорее встречаем в небесном отце, в земной матери и в благословенном дитяти Востока. В благословенном дитяти опять-таки заключается мир, проникающий собой другой мир. Этот мир, правда, представляется уже индивидуальным, потому что он связан с физическим солнцем и его светом.