Леонид Трефолев - Собрание сочинений

• Название: Собрание сочинений
• Автор: Леонид Трефолев
• Жанр: Поэзия

Леонид Николаевич Трефолев родился в городе Любиме Ярославской губернии в небогатой помещичьей семье. Окончил ярославскую гимназию и почти всю жизнь прожил в этом городе. Он поэт некрасовского направления, публицист и сатирик, возвышавший голос в защиту угнетенного народа. Творчество Трефолева отображало крестьянскую жизнь, было тесно связано с фольклором.

Работал в земстве, увлекался краеведением. Печатался с 1857. Сотрудничал в "Искре", "Будильнике", "Осколках". Последователь Н. А. Некрасова, Т. развивал демократические и реалистические традиции русской поэзии. Многие его стихи рисуют тяжёлую долю крестьянства и городской бедноты. Т. обличал в сатирических стихах столпов реакции и самого царя ("Царь наш — юный музыкант", "Музыкант", "Александр III и поп Иван"). В последние годы жизни в его творчестве отчётливо зазвучали революционные мотивы ("К свободе", "Кровавый поток" и др.). Стихи Т., тесно связанные с фольклором, пользовались широкой популярностью, некоторые стали народными песнями: "Песня о камаринском мужике", "Ямщик" ("Когда я на почте служил ямщиком…" — перевод стихов В. Сырокомли "Почтальон") и др. Переводил западноевропейских поэтов.

---

МОЛОДО — ЗЕЛЕНО

       Свыше нам сказано, свыше нам велено:
       "Не торопитеся! Молодо-зелено!
       Нужно сперва подрасти…"

       Так-то все так… Деревца мы зеленые,
       Жизненным опытом не закаленные;
       Выросли мы на пути

       К свежему, к доброму, к благу народному…
       Дайте же, дайте скорее свободному
       Деревцу вновь расцвести!

ЖЕЛЕЗНАЯ ПИЛА

       Мне не нужно золота,
       Не хочу.
       Я отдам все золото
       Палачу,
       Лишь бы друга милого
       Не губил,
       С плеч его головушку
       Не рубил.
       Мне не нужно звонкого
       Серебра:
       В серебре я золоте
       Нет добра.
       Но железо твердое
       Я люблю,
       Им решетки ржавые
       Распилю!
       Ничего не сделаю
       Без пилы,
       Не сниму я с узника
       Кандалы.
       Ой, пила железная,
       Не звучи —
       Чутко спят угрюмые
       Палачи.

АЛЕКСАНДР III И ПОП ИВАН

       Поп входит и благословляет царя,
       который целует у него руку

Царь

       Глаза мои покрыл туман:
       Страдаю я от муки адской…
       Ты кто такой?

Поп

       Я — Иоанн.
       Твой богомолец, поп Кронштадтский [11].
       Раскаяться желаешь?..

Царь

       Да…
       Я опасаюсь скорой смерти…
       Ведь и с царями иногда
       Невежливы бывают черти.
       Боюсь, что в "жупел" попаду…
       Спаси меня от черта, друже!
       Я не хочу сидеть в аду: —
       Он Гатчины гораздо хуже…
       О Гатчина, мой милый кров,
       Приют спокойный и любезный!
       Там без немецких докторов,
       Владея силою железной,
       Я был, как толстый бык, здоров.
       Там под "особенной охраной"[12].
       Любил я полуночный мрак, —
       От света пятился, как рак,
       И озарялся лишь… Дианой.

Поп

       Луною, сиречь?

Царь

       Точно так…
       Я мифологии когда-то
       Учился тоже, но потом
       Все позабыл…

Поп

       Умно и свято
       Ты поступил…

Царь

       Себя с кротом
       Любил я сравнивать бывало…
       Крот ненавидит светлый день,
       Ему в норе приятна тень,
       Ему до солнца дела мало!
       Пускай на небесах оно
       Горит и пышет, землю грея:
       Кроту забавно и смешно…

Поп

       Замечу на сие одно
       Тебе по долгу иерея:
       Ты судишь здраво… Мы — попы, —
       Псалтырь и святцы взявши в руки,
       Давно решили: для толпы
       И для царей — зачем науки?
       Тебе — царю, как пастуху,
       Чтобы пасти народов стадо,
       В руках иметь лишь плети надо,
       А не науку — чепуху!
       Она зловредна. Верь мне, чадо!

Царь

       Да, правда: в оны дни, попович,
       Профессор Константин Петрович
       Премудро наставлял меня.
       Что "ночь" гораздо лучше "дня"…

Поп

       Сие похвально! Крестоносцев
       Храбрей сей хитроумный муж?
       Заботясь о спасеньи душ,
       Воюет наш Победоносцев [13],
       Со "штундой" борется умно
       В союзе с праведным монархом;
       Его попы зовут давно
       Святым "гражданским патриархом",
       С Победоносцевым вдвоем
       Ты воевал, как божий воин!
       Ты рая светлого достоин,
       И о бессмертии твоем
       Молебен живо мы споем…

Царь

       Нет, не поможет твой молебен!

Поп

       Отчаянье — есть смертный грех.
       Верь мне, властитель полумира,
       Еще крепка твоя порфира…

Царь

       Нет, слишком много в ней прорех.
       Она в дырах, она в заплатах,
       Не рыцарь я в блестящих латах… [14]

ДЛЯ МЕНЯ И ДОВОЛЬНО (Песня умирающего комика)

       Дни за днями бегут над твоей головой,
       И годам улетать не закажешь.
       Бедный комик, окончив путь жизненный свой,
       Жалкий шут, ты в могиле спать ляжешь.
       На вершине небес дух твой должен блуждать,
       Как на сцене, уныл, безотраден;
       А под черной землей труп актера глодать
       Будут массы прожорливых гадин.

       На тебя не возложат лавровых венков,
       Ни медалей, ни знаков отличий;
       Разве вспомнят: "Нед_у_рен был в нем _Хлестаков_,
       А, под старость, хорош _Городничий_".
       Разве молвят еще: "Удивительно глуп
       В нем был _Чацкий_ — ботлив и амурен;
       Но зато в нем предстал наяву _Скалозуб_,
       И как _Фамусов_ был он недурен".

       А подруга твоя, утаив в сердце лед,
       С голой грудью в "Елене" предстанет.
       Друг актера (к несчастью, плохой рифмоплет)1,
       Над могилой стишонками грянет.

       Вот и все для тебя! Огонек твой потух,
       Догорело в светильнике масло…
       Где же песни твои? Где веселый твой дух?
       Все исчезло, погибло, угасло!"

       Так я песню мою напеваю тайком…
       Пред кончиной мне видятся грезы,
       Что несется она — эта песнь — ветерком
       И дробится… на мелкие слезы.
       Их не видит никто, кроме бога. Лишь он,
       Бесконечной любовью владея,
       И в весельи людском услыхать может стон,
       И простит он шута-лицедея.

       Я был раб, вечный шут; но в актере-рабе,
       В старом комике, есть вдохновенье…
       После смерти моей проживу ли в тебе,
       В грустной песне, одно лишь мгновенье?
       Гой ты, песня шута, горделивой не будь,
       За тебя и смешно мне и больно.
       Но когда мою песнь повторит кто-нибудь
       И вздохнет — _для меня и довольно_!

ЛАПТИ

       Не думай, гордый мой поэт,
       Что ты в поэзии владыка!
       Тебя сильнее нищий дед,
       Плетущий лапоть свой из лыка.
       И он плетет, и ты плетешь;
       Но между вами сходства мало;
       Все, чем гордится молодежь,
       Твое перо не понимало.
       Плетешь ты рифмы без души;
       Твои "изделья" сон наводят…
       А лаптя крепки, хороши,
       И в них мильоны братьев ходят…
       Себе пощады не проси!
       Твои "изделья" в печку бросят…
       А лапти ходят на Руси
       И пользу родине приносят.
       Бесследно пропадет твой бред
       Рифмованный, безумно-гордый…
       А лапти свой оставят след,
       След прозаический, но твердый.

К СВОБОДЕ

       Незримая для русского народа,
       Ты медленно, таинственно идешь.
       Пароль мой: "Труд, желанная Свобода!"
       А лозунг твой: "Бодрее, молодежь!"
       Свободное слово, опять ты готово
       Сорваться с пера…
       Чего же ты хочешь? О чем ты хлопочешь?
       Не та, друг, пора!
       Молчи и таися. Каткову [15] молися,
       Печатью он правит и мигом отправит
       Тебя — за Урал.

ДЕРЕВЕНЬКА (Песня)

       Ноченька осенняя, деревенька темная…
       Слева — сосны, елочки; справа — степь огромная.
       Вдаль пойдешь — заблудишься, и с душою робкою
       Вспять назад воротишься проторенной тропкою.

       Ляжешь спать на лавочку, как лежали прадеды, —
       Матушка ругается: "А ходил куда-де ты?
       Аль в притон за девицей — белою лебедкою?
       Аль ходил к учителю?.. Полно, Калистратушко!
       Лучше всех наставников для сыночка матушка…"

       "Не брани, родимая, не корми учителем!
       Был он мне защитником, был моим спасителем.
       Разве в том вина его, что противна ложь ему?
       Что стоял за правду он по веленью божьему?..

       И напрасно, матушка, ты им озабочена:
       Нет его здесь, бедного, школа заколочена;
       Пусто в ней, темнехонько. Больше нам не встретиться,
       Только у кабатчика огонечек светится!"

ДОПОЛНЕНИЕ 1