Земфира Кратнова - Рандеву с незнакомкой

• Название: Рандеву с незнакомкой
• Автор: Земфира Кратнова
• Жанр: Эротика

Красивые эротические рассказы Земфиры Кратновой

---

И кто такая я, чтобы говорить такие же слова тебе?

Встречаясь, мы не задавали друг другу дурных вопросов. Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь. Так говорил Екклесиаст.

Что толку нам знать о других, если главная ценность друг для друга – это мы?

Были ли у тебя другие женщины? Уверена, что да, просто ты мне об этом не говорил. Ты в том возрасте, когда надо периодически доказывать самому себе, что ты чего-то стоишь как мужчина.

И точно так же я уверена, что ни с кем тебе не было так хорошо, как со мной. Ведь я часто смотрю в твои глаза. А там написано куда как больше того, что могут сказать губы.

И мое признание тебе – это просто сохранение равновесия. Равновесия боли. Равновесия любви. Равновесия бесконечности, сколько бы ее у нас еще ни осталось…

Это те правила в наших отношениях без правил, которые должны соблюдаться.

Нам не быть вместе. Я не хочу говорить слово «никогда». Потому что зарекаться нельзя. Но ситуация у нас такова, что ни ты, ни я не сможем бросить свои города ради мифического «нечто». Даже если этот миф будет компенсироваться прекрасной реальностью нашего общения. Но просто мы с тобой достаточно опытны и циничны и знаем, что быт может погубить сказку. И пусть же наше чувство остается таким, как оно есть – недостижимой мечтой. Ведь когда мечта сбывается, она умирает как мечта.

…Утром я проснулась от аромата кофе и лимона. Где-то я слышала, что это самый лучший запах для побудки. Ты сидел в кресле напротив кровати и, закинув ногу за ногу, пил чай. Я вспомнила, как мы однажды обсуждали, почему молодые люди, соблазняя девушку, приглашают зайти на чашечку чая. Ты тогда съехидничал: "Лучше уж приглашать по честному: на чашечку кофе".

– Почему "по честному"? – Не поняла я.

– Потому что чай пьют вечером, а кофе утром, – улыбнулся ты. – Но для тебя я согласен пить чай и утром тоже. При условии, что у нас вместе будет впереди не одна ночь.

Ночь была далеко не одна. Я перестала ночевать в гостиницах. Прямо с вокзала мы ехали к тебе домой и первое, что делали, переступив порог – занимались любовью. Дико, горячо, страстно. И только потом начинали думать о работе. Если на то у нас хватало сил.

Засыпая рядом с тобой, я чувствовала сквозь забытье, как ты касаешься губами моей шеи. Сладко жмурясь своим грезам, я осознавала, что сейчас ты здесь, рядом со мной. Сказка, которая есть и которая растает, как только я покину город. Но все-таки – пока она здесь. Возможно, потом ночами я буду отодвигаться к стенке, освобождая место рядом с собой для фантома, потому что привыкла быть рядом с тобой, и горько усмехаться, понимая, что тебя нет рядом. Но это – потом. А сейчас ты здесь.

Именно с такими мыслями я погружалась в сны, когда мы были вместе. И сны эти были безумны и прекрасны. И так же прекрасны были пробуждения, когда любимый человек не исчезал вместе с утренним сном, а оставался рядом, горячий и страстный.

– Доброе утро, любимый.

– Доброе утро, любимая. Как спалось?

– Спасибо, просто замечательно. Снилась разная мура. – После секундной паузы не удерживаюсь и ехидничаю: – Как обычно, рядом с вами.

Старая традиция – не упускать возможности «покусать» друг друга.

– Неужели? – Ты удивленно поднимаешь брови. – Тебе снился я? Ай-яй-яй, какой ужас! Где ваши седые волосы, любимая? Терпеть меня целые сутки, да еще и во сне – это невыносимо. Но вы не поверите, сударыня, мне тоже снились кошмары.

Ты отхлебываешь чай и смотришь долгим взглядом поверх кружки.

– Мне снилось, что вы изволили говорить разные глупости, душа моя. Надеюсь, такие сны больше не повторятся. – Ты выдерживаешь паузу и грустно улыбаешься. – Потому что, боюсь, такие сны могут очень быстро перекочевать в реальность и закончится все это нехорошо. А мне бы этого очень не хотелось. Все-таки, ты стала мне удивительно близким человечком, любимая моя девочка.

Отставив чай на журнальный столик, ты встаешь из кресла, подходишь к кровати, опускаешься на колено и берешь меня за руку.

– Самая страшная наша ошибка или самое великое наше счастье – мы умеем любить. Так, как могут далеко не многие в нашем сумасшедшем мире. Ты меня понимаешь?

Я киваю, не сводя с тебя глаз.

– Это действительно великий подарок судьбы, девочка моя. То, что я нашел тебя. То, что познал, как это восхитительно – любить безнадежно. То, что живу и дышу тобой. Откуда мне знать – быть может, я последний раз в жизни смог так сойти с ума?

– Да ну, прекрати. – Отмахиваюсь я. – Ты меня тысячу раз забудешь.

– Еще бы, – ты целуешь кончики моих пальцев. – Именно это я и собираюсь сделать. И ты тоже, естественно, предашь мое скромное имя забвению через пару-тройку романов.

– Не дури.

– И ты тоже.

– Я люблю тебя.

– Я люблю тебя.

Я притягиваю тебя к себе – и забываю обо всем на свете. Потому что забвение, возможно, это тоже величайший дар, который мы не всегда осознаем.

Через несколько часов, строгая, деловая, подтянутая, я буду спокойно сидеть в твоем офисе и нарочито холодно смотреть сквозь тебя. Продолжая начатую когда-то игру. Зная, что ты выдерживаешь мой взгляд, медленно закипая. Понимая, что этот твой пыл вечером превратится в сжигающий дотла пожар…

Но это будет потом. И лед, и пламя.

А сейчас… Сейчас я хочу быть счастливой. И буду ей – вопреки всему. Или не вопреки. А во имя равновесия любви.

Того равновесия, которое мы оба можем осознать.

Того равновесия, которое нам дано свыше.

Того равновесия, которое создаем мы оба. Плюс и минус. Чет и нечет. Боль и радость. Ты и я. Люди, понимающие любовь, живущие и сгорающие во имя ее. Ведь настоящая любовь сжигает себя в пепел. И возрождается из него.

Чаще так ломается жизнь.

Реже так выкристаллизовывается истинное чувство. И ради него стоит тысячи раз идти против течения. Чтобы потом не раскаиваться – а жить, замирая в твоих объятиях…

…Когда стихнет звон в ушах.

…Когда заглохнет эхо моего долгого стона.

июль 2005 г.

Утонувшая во взгляде

"Если вам нечего сказать про внешность мужчины, скажите что-нибудь о его глазах – и вы никогда не ошибетесь"

Ах, как я смеялась совсем недавно над этой, такой незатейливой, и такой циничной фразой! Женская народная мудрость гласит, что мужчина должен быть чуть симпатичнее обезьяны, хотя, право слово, я некоторое время работала в зоопарке и могу сказать, что среди представителей хомо сапиенс попадаются такие экземпляры, рядом с которыми шимпанзе выглядит просто Томом Крузом. Впрочем, я опять отвлекаюсь.

И на старуху бывает проруха. Никогда не говори "никогда" – как жаль, что я забыла эту истину. Одним словом, довелось мне все-таки понять, как мужчина кладет женщин глазами. Уж простите, что такой каламбур получился, ну да ладно.

Зовут его… Впрочем, неважно. Есть такой человек. Не молод, но и не старик. Тридцать четыре года. Замечательный возраст для открытий и перспектив, когда щенячья восторженность позади, пресловутый "кризис тридцати" уже преодолен, а перспектива пенсии и увядания кажется призрачной и далекой.

Не красавец. Но и не урод.

И только глаза у него… Ах, какие у него глаза! Пронзительно синие, с угольно черным дулом зрачка – именно дулом, кружком пистолетного ствола, не раздевающего, а расстреливающего, проникающего СКВОЗЬ ТЕБЯ, навылет…

И какой-то первобытный инстинкт, оставшийся в наследство от далекого-далекого предка, не умеющего мыслить логически, а соображающего спинным мозгом, потаенное чувство, самое мудрое из всех, шепчет, не объясняя: "Не смотри".

Но я же упряма. Упряма и настойчива. И всегда иду вопреки здравому смыслу. Поэтому я поднимаю взгляд и скрещиваю его с этим синим льдом.

… И все. Обжигающая волна пробегает по моему позвоночнику сверху вниз, начинаясь где-то на холке – была бы я пантерой или какой другой кошачьей породой, ах как бы я зарычала призывно-грозно, подняв шерсть на загривке! – и спускаясь ниже, ниже, совсем низко, разливаясь внизу предательской влажностью, которую мужчина… Чует, чует – я знаю, иначе почему вдруг так на мгновение сощурились его глаза, промелькнула в них этакая удаль-насмешка?

Но нет, я же сильная, я сильнее многих, неужели я способна дать задний ход, испугавшись каких-то глупых домыслов? И поэтому я встречаю снова его взгляд – как, я отвела глаза? ну так это не слабость! – и уже сама чуть подаюсь вперед, играя, дразня, завлекая в эту древнюю, как мир, игру… И понимаю, что уже не будет теперь никакой моей гордости, никакого "я". Будем только "мы".

Пусть на короткие мгновения.

Пусть на безумно малый срок в моей и без того суматошной жизни.

Пусть – будет.

Чтоб почувствовать в этом взгляде…

… первую радость и первую разлуку…

"Прости, милый мальчик, нам просто надо остаться друзьями, ты ведь младше меня, ну подумай сам, из нашего романа ничего не выйдет". – "Но почему? Почему?". – "Ты когда-нибудь все сам поймешь".