Фредерик Неваль - Гробница Анубиса

• Название: Гробница Анубиса
• Автор: Фредерик Неваль
• Издательство: АСТ : АСТ Москва : Хранитель
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-043129-8

О человеке по прозвищу Гелиос известно лишь, что он очень богат и коллекционирует уникальные древние артефакты.

Шантажом и угрозами он вынуждает знаменитого археолога Моргана Лафета, его брата Этти и юного ученика Ганса отправиться в опасную экспедицию.

Их цель — гробница древнеегипетского бога Анубиса, в которой, согласно легенде, хранится его золотая маска.

Однако прежде археологу и его друзьям предстоит отыскать отпирающие гробницу «ключи» — древний «крест вечной жизни» анк и таинственный жреческий посох.

Возможно, все эти предметы — лишь миф?

Но почему тогда охотников за маской Анубиса снова и снова пытаются убить конкуренты Гелиоса?

---

Легкому морскому бризу не удавалось ни освежить атмосферу, напоенную тяжелыми йодистыми испарениями, ни развеять характерный запах лимона, пропитавший корпуса судов.

Моего спутника, казалось, нимало не трогали ни зной, ни толчея, он в своем итальянском костюме держался как нельзя лучше, а я только и мечтал поскорее сорвать с себя майку, мерзко липнущую к телу.

— Будьте покойны, у нас отель с кондиционерами, его только в прошлом месяце полностью модернизировали, — сообщил он не без ехидства, глядя, как я, потея и потихоньку ругаясь, изнемогаю под бременем своего рюкзака.

Он кликнул такси. Водитель, лихо крутанув руль, развернулся в нашу сторону, едва не отправив к праотцам парочку прохожих, и выжал из своих усталых тормозов истошный скрежет лишь тогда, когда от его передних колес до моих берцовых костей оставалось меньше метра.

Проглотив те в высшей степени грубые слова, что так и просились на язык, я не без труда протиснулся на узкое заднее сиденье. Есть в Греции ряд местных особенностей, вовеки неизменных, и манера здешних жителей не столько вести, сколько пилотировать машину, бесспорно, из их числа.

«Кампос-отель», импозантное, свежевыкрашенное шестиэтажное строение, высится над причалами старого порта, гордо демонстрируя свои три звездочки над двойной стеклянной дверью с косяками в виде хромированных балясин.

Не успели мы переступить порог, как холод, показавшийся просто леденящим в сравнении с удушающим зноем, царящим снаружи, пробрал меня до костей. А когда лифт, минуя этаж за этажом, поплыл вверх, ощущение, что мы приближаемся к Северному полюсу, стало крепнуть с каждой секундой.

— Какой же вы привереда, доттор Лафет. Не лучше ли наслаждаться везением, что вам посылает случай, чем…

Едва лишь двери лифта открылись перед нами, я молча выхватил у него из рук ключ от номера с оттиснутым на нем гербом отеля.

Комната находилась в дальнем конце коридора, пол которого устилал безукоризненно свежий палас цвета беж. Окна выходили на порт. Отметив, что меблировка сплошь выдержана в лучших традициях фирмы «Икея», я спросил себя, где «Кампос-отель» умудрился раздобыть свои три звездочки. На двойном одеяле, гармонически расписанном сиреневыми и желтыми треугольниками, нас ждали белые полотенца и набор туалетных принадлежностей, а также две запечатанные конфетные коробочки с этикеткой «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!», на которых неуверенной, но игривой рукой были выцарапаны наши имена. Однако «мистер Морган Лафет» и «мистер Гиацинт Бертинелли», избрав достойную линию поведения, для начала поспешили распахнуть окна, чтобы дуновением теплого сквозняка хоть сколько-нибудь смягчить действие кондиционера, усердно подражавшего холодильнику.

— Как это вам удалось отыскать такой отель? — спросил я, в свой черед не упуская случая поиздеваться над спутником, который, несмотря на весь хваленый самоконтроль, весьма энергично растирал замерзшие руки.

— До недавней модернизации он был хорош, уверяю вас! — вздохнул он. — Однако, доттор Лафет, я, с вашего позволения, нырну в ванную первым. — Он передернулся, картинно демонстрируя, как ужасно озяб, и скрылся за дверью ванной, бросив напоследок: — Да, не забудьте же позвонить своему другу-лингвисту. Если у него для нас найдутся какие-нибудь сведения, так в добрый час.

Скинув влажную от пота одежду, я облачился в один из гостиничных халатов, по мягкости сравнимых разве что с наждаком. Присев на кровать, чудо какую удобную, что не могло меня не удивить, я отцепил мобильник от пояса джинсов. Он не находит сети.

Я откинулся назад, собираясь растянуться на кровати во всю свою немалую длину, но мои метр девяноста два уперлись в кроватную раму из растрескавшейся клееной фанеры, всю в шипах и занозах.

— О нет… — простонал я.

Смирившись, я встал, присел к маленькому письменному столу, придвинутому к стенке в глубине комнаты, снял трубку телефона, набрал номер Эрнесто Мендеса. Анжелина, его домоправительница, откликнулась после третьего звонка.

— Буэнас ночес, Анжелина, — приветствовал я ее и так же по-испански сообщил, что это Морган… В ответ послышались рыдания.

— Анжелина! — закричал я. — Анжелина! Вы плачете? Что случилось? Анжелина!

Полузадушенным от слез голосом бедная женщина, увязая в тяжеловесной мешанине испанских и английских слов, объяснила. Уж как умела. Ее длинный монолог завершился душераздирающим стоном, и она положила трубку. Не могла больше говорить. Потрясение оказалось слишком сильным.

Да и я со своей стороны застыл на неудобном казенном стуле, будто разбитый параличом, уставясь на телефонную трубку, которую все еще машинально сжимал в руке.

Таким меня и застал Гиацинт, когда вышел из ванной.

— Морган, что это с вами? Вы совсем бледный. Дурные вести? Морган!

Я повернул голову, одурело глянул на него.

— Профессор Мендес… — Собственный голос вдруг показался мне незнакомым, я прокашлялся, но язык все равно заплетался. — Эрнесто Мендес, он…

Мой спутник плюхнулся на одну из кроватей, одинаковых, как близнецы:

— Умер?

— Автомобильная катастрофа, — пояснил я, все еще в шоке. — Прошлой ночью. Он… Полиция говорит, что он потерял управление и его машина врезалась в стену Монмартрского кладбища. Автомобиль… он взорвался.

Гиацинта передернуло.

— Взорвался?

— Это невозможно… Прошло уже больше пятнадцати лет с тех пор, как Эрнесто перестал водить машину. Он был очень болен, наполовину парализован! Ему даже просто сесть за руль было не под силу!

— Взорвался? — снова повторил мой спутник.

— «No queda nada,» — так мне сказала его домоправительница. От него ничего не осталось.

Я сжал ладонями виски, пытаясь прогнать видение охваченной пламенем машины и обугленного тела.

— Автомобиль взорвался? — назойливо твердил Гиацинт. — Врезался в стену? Посреди города, где улицы такие узкие, что даже невозможно развить скорость более шестидесяти километров в час? И так-таки ничего не осталось?

— Плевать я хотел, взорвалась эта чертова колымага или нет! — заорал я, потеряв терпение. — Я же вам говорю: Эрнесто не мог вести машину!

Сохраняя спокойствие, будто и не слышал меня, мой собеседник изрек:

— Возможны только две разновидности водителей, которые, сидя за рулем машины, начиненной взрывчаткой, гонят ее прямиком на препятствие. Это или психи, или мертвецы. Первые так поступают, чтобы вызвать сочувствие, вторые — чтобы избавиться от собственного тела.

Тут до меня дошло, к чему он клонит, и я прилег на кровать — земля уходила из-под ног.

На следующее утро, когда нам подали аппетитный завтрак и мы уселись за стол выстуженного гостиничного ресторана, огромного, как античный цирк, мне показалось, что кофе отдает цикутой.

— Не было ли у него какого-нибудь врага? — предположил Гиацинт. — Хоть кого-нибудь, кто бы мог иметь на него зуб или принять близко к сердцу его едкие замечания?

— Эрнесто никогда за словом в карман не лез, но чтобы возбудить у кого-то желание убить его… Нет, в это я ни на секунду не поверю. Как странно, Этти словно предчувствовал. «Три-четыре часа — что они значат в твоей жизни? А он может умереть уже завтра». Так он сказал, когда мы вышли от Эрнесто.

— Морган, у вас на уме что-то, в чем вы не решаетесь мне признаться. Я это вижу по вашему лицу. Что вас мучает?

Я отставил в сторону кофейную чашку и отпил из горлышка глоток апельсинового сока.

— А вдруг Гелиосу не понравилось, что документы, которые вы мне передали, попали в руки Эрнесто?

— Вы хотите сказать, что он способен устранить единственного человека, который до сей поры мог снабдить нас конкретной положительной информацией и помочь в дальнейших изысканиях? Во-первых, я бы об этом знал. Во-вторых, Гелиос предусмотрителен, он не идиот.

— Кто в курсе наших поисков?

— Теперь, когда ваш друг мертв, нас четверо: Гелиос, ваш брат, вы и я.

— Это все?

— Насколько я знаю, да. Дело, которым мы занимаемся, не более чем заурядные изыскания из числа тех, о которых Гелиос чуть не каждый день запрашивает ваших коллег. Ничего такого, что бы стоило убийства.

— Такой же пустяк, как доспехи Александра Великого? — съязвил я.

— Да что же здесь общего? По сравнению с той вашей миссией у нас с вами сейчас, так сказать, каникулы, мой дорогой.

— Если это такое обычное дело, как вы утверждаете, чего ради Гелиос так на меня давил?

Мой собеседник наклонился ко мне, доверительно понизил голос:

— У каждого из нас свои капризы, Морган. Только Гелиос в отличие от нас с вами их не обуздывает, ведь у него достаточно средств, чтобы исполнять их, как и когда вздумается. — (Я, морщась, допил свой кофе.) — Сожалею о смерти вашего друга, но должен вам напомнить, что мы здесь с вполне определенной целью. Так с чего начнем? У вас есть какая-нибудь идея?