Алиса Эльфман - Сердце куклы

• Название: Сердце куклы
• Автор: Алиса Эльфман
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Вы верите в сказки?.. Что ж, в таком случае я вынуждена вас разочаровать. На самом деле, все обстоит совершенно иначе. Прекрасный принц может оказаться кровожадным вампиром… А отдать сердце бессмертному — значит подписать себе приговор. Ведь в реальной жизни Дети Ночи не влюбляются в людей — они только играют с ними, пьют их кровь… убивают.

Я верила в любовь, верила в сказку. И поплатилась за это собственным сердцем. Я жила по правилам чужого мира, по правилам тех, кто не знает слова "человечность"… Теперь я начинаю свою игру — игру с красивым названием "вендетта". Мой убийца узнает, как мстят забытые игрушки вампиров.

---

Порыв резкого ветра распахнул неплотно закрытое окно, и на парочку обрушился поток ледяного дождя, подгоняемого Бореем. Но семаргл лишь крепче прижал девушку к себе, гладя ее по волосам, по холодной спине, в попытке хоть немного унять ее дрожь.

… Ну а взгляд холодных глаз вампирессы был устремлен в бушующую за окном непогоду. Там ей мерещилась темная фигура самой смерти, которую не могла победить любовь… Могла лишь отогнать на время.

* * *

Флай, вошедшая в комнату, так и застыла с раскрытым ртом. К ее счастью, дальше поцелуев у странной пары "вампиресса — Охотник" дело не зашло. Но брюнетка все равно отвела взгляд и пробормотала.

— Извините, я правда не хотела этого видеть.

Первым порывом Долл было отскочить от Антона подальше, но она остановила себя и спокойно, неспешно отстранилась от него. В конце концов ей не четырнадцать лет, а Флай не ее обеспокоенная родительница. И тем более…

— Тебя стучать не учили? — оскалилась девушка в сторону Охотницы, — И вообще, как вы умудряетесь попадать в мою квартиру!? Никакие замки не помогают!

Охотница в ответ неопределенно хмыкнула.

— Замки, тоже мне… Чтобы не дать мне куда-то попасть, нужно что-то посерьезней, чем кусочек метала со скважиной. Вот раньше было: дубовые ставни в полметра толщиной, да к тому же металлом обшитые в два слоя, с десяток запоров, каждый с оглоблю, а на верху заостренные колья — вот это я понимаю, обезопасить свое жилище… Ладно, что-то меня на ностальгию потянуло, — Флай помотала головой, будто прогоняя какие-то картины из своего разума. — К тому же, во-первых, я попросила прощения, а во-вторых, нам пора обсуждать план действия, — Флай насмешливо фыркнула, — Хотя вы, похоже, решили теорий не заморачиваться, а сразу к практике перейти.

— Иди к черту, — с улыбочкой посоветовала Долл, на что Флай ответила ей вполне серьезно.

— Поверь, мне доводилось пережить такое, что ад по сравнению с этим покажется райскими кущами.

Вампиресса ошарашено замолкла, обычно она за словом в карман не лезла, но тут ее запас язвительных фразочек неожиданно иссяк. Да и как-то сложно было насмешничать, когда в словах Флай девушка почуяла плохо спрятанную боль, хорошо знакомую ей самой. К тому же, несмотря на постоянные подколы, Охотница вела себя довольно доброжелательно, и у Долл просто не было повода проявлять агрессию.

Следующая фраза, произнесенная Флай буквально добила и без того шокированную девушку.

— Ты вообще как себя чувствуешь?

— Э-э, нормально в принципе — учитывая то, что умираю… — напомнила она.

Флай отрицательно покачала головой.

— Пока еще не умираешь, а только вновь становишься человеком. А вот, когда обратное превращение завершится…

Последняя ее фраза навела Долл на кое-какую любопытную мысль. "Бред, конечно", — мелькнуло у нее в голове, — "Но а если все-таки нет. Хм…".

— У тебя есть с собой оружие из золота? — быстро спросила вампиресса, обращаясь одновременно и к Антону и к Флай.

Первой ответила Охотница, моментально вытащив (непонятно оттуда именно) небольшой кинжал желтого цвета.

— Учти, убивать я тебя не буду. Мой брат расстроится, — предупредила она.

— Просто дай сюда, — потребовала Долл и протянула руку.

Флай с сомнением уставилась на бледную ладошку девушки, будто перед ней находилась не человеческая конечность, а сложная математическая задача, требующая длительного и вдумчивого анализа.

— Ну, как знаешь, — пожала она плечами. Антон попытался было это остановить, но вампиресса уже ухватила сверкающий кинжал за рукоятку. Флай уже поморщилась, готовясь увидеть и почувствовать знакомый дымок от горящей плоти создания ночи, соприкоснувшегося с солнечным металлом. Но сама Долл, казалось, не испытывала ни малейшего дискомфорта от соприкосновения с золотом, да и клубов дыма не было заметно.

— Тебе не больно? Не жжет? — первым прервал изумленное молчание семаргл.

Девушка медленно покачала головой и повернулась к Флай.

— Говоришь, я становлюсь человеком? Похоже, это можно использовать для…

— Борьбы с Каином, — завершили фразу Охотник и Охотница одновременно и переглянулись. В их глазах сверкнуло согласие с совершенно безумным планом… который все же мог сработать.

* * *

Люди всегда кидаются в крайности. Одни из них делят мир строго на черное и белое, не признавая наличие третьих сторон. Другие же, напротив, дробят все существующее на множество полутонов, как в градиентной заливке. И нельзя твердо сказать, что права только одна из сторон, а другая ошибается. Однако второй тип все же больше склонен к обману, прежде всего самообману.

Порой третьего не дано. Например, существует правда и существует ложь. Все, что не является истиной — оказывается ложью, каким бы крошечным не был процент неправдивых "примесей". Это очень просто, и в такой же степени сложно. В жизни вообще не существует ничего однозначного, на любой предмет можно и нужно смотреть с разных сторон.

Итак, правда или ложь? Кто делает этот выбор? Конечно, мы сами, по крайней мере, в большей степени. С другой стороны, обстоятельства порой диктуют свои условия — вряд ли найдется хоть один человек, говорящий стопроцентную правду (следовательно, все в той или иной степени врут). И опять-таки все предельно понятно… на первый взгляд.

Человек надевает маску, играет, притворяется. Но временами граница между личиной и личностью теряется. Не всегда можно понять, где кончается притворство и начинаешься ты настоящий. Что делать, если привыкнув обманывать других, ты уже не можешь быть честным с самим собой?

Долл упорно спрашивала у себя: ЧТО она чувствует? И не могла найти ответ. Однако она не могла сказать, что не чувствует ничего — состояние, в котором она находилась последние полгода прошло, лед растаял. Было ли это связано с тем, что фактически Долл перестала быть вампиром, или имело под собой другие подоплеки: неизвестно. Девушка не могла назвать свое нынешнее состояние хорошим или приятным. Ей было больно. Ей было страшно. И еще, в самой глубине души теплилась, подавляемая всеми силами разума, хрупкая надежда. Надежда на банальный хэппи-энд, столь нелюбимый ей в вымышленных историях. В глубине души Долл понимала, что стопроцентно счастливого финала не будет все равно. Перед ней стоял выбор, а выбирать — всегда значит причинять боль кому-то. Если рассматривать оптимистичный вариант развития событий, Каина победить удастся, и Алекс освободится от его власти… Что делать тогда ей? Остаться с Антоном? Или вернуться к вампиру, из-за которого она страдала все это время? Дилемма была нелегкой, Долл начинала задумываться о том, что умереть для нее было простейшим выходом. Не облегчал решение задачи и тот факт, что девушка не могла сказать точно: любит ли она Антона. То что она к нему испытывала, больше походило на необходимость в поддержке и заботе, абсолютно эгоистичную по сути своей. Тогда как в том, что Алекса она если не любит, то по крайней мере, любила — сомнений не было.

Не прибавляло оптимизма Долл и ощущение Смерти, которая нарезала постепенно сужающиеся круги вокруг девушки. Это чувство было таким реальным, почти осязаемым; в каждой тени бывшая вампиресса видела Тьму, уже знакомую ей.

И, тем не менее, она не позволяла себе сдаваться, хотя безысходность не собиралась отпускать девушку так легко. Дни до "Рождественского" бала пролетали как во сне. Долл сама удивлялась, как ей удается продолжать ходить в школу, вести себя нормально, привычно изображая самовлюбленную красотку, получающую удовольствие от всеобщего обожания… Вот только взгляд печальных пронзительно зеленых глаз сбивал с девушки всю напускную браваду. Антон почти все время был с ней и это было одновременно облегчением и испытанием для Долл. Облегчением, потому что с ним она могла расслабиться, перестать изображать самоуверенную стерву. Рядом с семарглом не было нужды играть на публику. Ей было спокойно рядом с Охотником, каким бы странным это не казалось… И в тоже время с ним девушке приходилось притворяться гораздо сильней, чем перед кучкой подростков в школе. Долл не говорила о своих чувствах — точнее не говорила о чувствах к Антону. Но ей казалось, что случайно оброненная фраза — что у девушки не получается обманывать семаргла — оказалась пророческой, и Антон прекрасно знает, что она не до конца искренна с ним.

Под впечатлением последних дней Долл решилась сделать еще одну запись в своей тетради. Первую за долгое время. Сначала боль была слишком сильной, чтобы ее можно было излить на бумагу. Потом настала холодная вампирская пустота, записывать которую также не имело никакого смысла. Но сейчас она испытала непреодолимое желание сохранить все происходящие с ней события.

Ошибаются те, кто считают что циники не нуждаются в любви. Не стоит забывать, что циничность в большинстве случаев неотделима от эгоизма. Именно поэтому мы жаждем любви, заботы и внимания, гораздо больше, чем остальные. Но является ли жажда быть любимым, ЛЮБИМОЙ… является ли это чувство самой любовью?..