Варвара Туркестанова - Дневник княгини Варвары Туркестановой, фрейлины Ее Императорского Величества Марии Фёдоровны, за 1818 год.

• Название: Дневник княгини Варвары Туркестановой, фрейлины Ее Императорского Величества Марии Фёдоровны, за 1818 год.
• Автор: Варвара Туркестанова
• Издательство: Типография Императорского Университета
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1884

Княжна Варвара Ильинична Туркестанова (26 декабря 1775 — 20 мая 1819) — представительница знатного грузинского рода, фрейлина императрицы Марии Федоровны, фаворитка императора Александра I.

В 1808 году Варвара Ильинична была пожалована во фрейлины императрицы Марии Фёдоровны и сразу стала украшением императорского двора. Красавицей она не была, но привлекала к себе особым обаянием, приветливым обхождением, добрым характером. Умом и разносторонней образованностью она выделялась среди придворных.

Скоро при дворе стали замечать особый интерес императора Александра I к фрейлине Туркестановой, как впрочем, и её интерес к нему. Сначала их отношения были дружескими, но в 1813 году, после отъезда на некоторое время за границу фаворитки М. А. Нарышкиной, император все чаще стал обращать свой взор на Варвару Ильиничну. В свете даже поговаривали о новой фаворитке императора.

В 1818 году помимо императора у 42-летней княжны Туркестановой развивался новый роман — с 24-летним князем Владимиром Сергеевичем Голицыным (1794–1861), сыном Варвары Энгельгардт. Веселый и остроумный Голицын пользовался в свете большим успехом, в особенности у женщин. Варвара Ильинична влюбилась в него, но что чувствовал к ней сам Голицын, неизвестно. Одни говорили, что будто бы он заключил пари, что соблазнит Туркестанову; другие, что Голицын хотел даже жениться на ней, но, застав у нее однажды ночью Александра I, отказался от мысли о браке.

Варвара Ильинична оказалась в трудном положении, как ни скрывала она свои оба увлечения, слухов вокруг неё было много. К её нравственным страданиям добавились физические недомогания, она была беременна. В таком состоянии, которое Туркестанова вынуждена была скрывать от окружающих, ей предстояло сопровождать Марию Фёдоровну в её длительной поездке по Европе. А. Я. Булгаков писал П. А. Вяземскому в августе 1818 года: «А едут с императрицей Марией Фёдоровной: Александр Львович Нарышкин для шуток, Альбедиль — для денег, Туркестанова — для ума, графиня Самойлова — для рожицы…» Дневник этого путешествия и предлагается вниманию читателей.

В Петербург княжна Туркестанова вернулась в конце 1818 года. В апреле 1819 года она родила дочь Марию. После этого, доведённая до отчаяния, она приняла яд, который подействовал не сразу. Промучавшись несколько недель, княжна Туркестанова умерла 20 мая 1819 года. Официально при дворе было сказано, что фрейлина Туркестанова умерла от холеры. Похоронили её в Александро-Невской лавре.

---

22 ноября.

Сегодня утром я совершила чудесную пешеходную прогулку вместе с госпожой Эделинг. Мы гуляли в парке, который в буквальном смысле находится у меня под рукой. Он чудесно расположен и там поддерживается удивительная чистота. Было четыре — пять градусов ниже нуля, что делало воздух таким свежим, как мне нравится. Снег еще не выпал, и мы могли идти, не встречая никаких преград. Правящая семья устроила обед. Там присутствовал только двор, не было никого из посторонних. Я там увидела еще одного Его Светлость: юного принца Сакс-Мейнингенского, который учится недалеко отсюда, в Йенском университете. Он приятно выглядит и немного похож на Карла XII в том виде, в каком того изображают на портретах. Говорят, что он очень прилежный и воспитанный молодой человек. После обеда старая великая герцогиня пригласила меня к себе на чашку чая. Отказать ей я не решилась. Я отправилась туда вместе с графиней Ливен. Там мне предложили сыграть партию в вист с тремя кавалерами, однако я предпочла вести беседу. Около девяти часов все принцы откланялись, чтобы провести остаток вечера у императрицы, и я осталась одна вместе с великой герцогиней и госпожой Генкель. Мы вели приятную беседу о временах прошедших и настоящих. Старая великая герцогиня полностью завоевала мое сердце. Она хорошо выглядит, как и положено великосветской даме, достигшей определенного возраста. К обеду сюда приехал князь Меншиков. Он сказал, что император прибудет в полночь. Как я и предвидела, он не захотел присутствовать на церемонии официальной встречи.

23 ноября.

Этим утром я выходила на прогулку, поскольку должна была нанести визит госпоже Фицтхум. Я прошла почти через весь Веймар. По правде говоря, город состоит из единственной улицы с прилегающими к ней проулками. После того как я вернулась домой, меня навестил император. Ему не терпится попасть в Петербург. Он рассчитывает туда попасть 29 декабря, а мы — по-прежнему 31, когда у господина Нарышкина иссякнут слезы. Я считаю несчастным того, кто не хочет возвращаться к себе домой! У правящего великого герцога состоялся обед, на котором присутствовали два новых гостя: принц Леопольд Кобургский, супруг покойной принцессы Шарлотты Английской, и принц Реус очередной, не знаю о нем ничего. Все в один голос утверждают, что принц Леопольд очень изменился. Несомненно, его лицо еще отмечено печатью грусти. Принц Реус — вылитый генерал Дибич и лицом, и манерами. Во второй половине дня я была у маленьких принцесс, а вечером — на спектакле, где смотрела «Танкереда», который вскоре станет на меня производить такое же впечатление, как Мельникъ[20], русская опера незапамятных времен. Император на спектакль не приехал.

24 ноября.

Сегодня у вас именины, госпожа графиня. Я пью за ваше здоровье и желаю вам счастья, какое только может быть на этом свете, а себе желаю продолжения вашей дружбы. Не будете ли так любезны сказать Екатерине Рибопьер, что я ее не забыла, а госпоже Самойловой, что ее дочь и я вдвоем пели ей хвалу. В одиннадцать часов мы присутствовали на мессе, куда пришли в утренних платьях. Император и все принцы были в повседневных мундирах. В три часа состоялся званный обед, а вечером — большой бал, который только что закончился. Во время бала приехали родственники, которых мы видели в Нюрнберге — принц Гильбургхаузен с супругой.

25 ноября.

В течение всего дня я плохо себя чувствовала и не смогла пройтись пешком, несмотря на хорошую погоду. Я поднялась к госпоже Эделинг, чтобы представить госпожу Самойлову, которая еще не нанесла ей визит. Обедали мы у великой княгини Марии. В ее комнате было так жарко, что я чуть не лишилась чувств. Чтобы избежать неприятности, я была вынуждена украдкой выйти из-за стола. Поскольку император завтра уезжает, двор собрался в семейном кругу. Я ушла к себе отдыхать. Около девяти часов я почувствовала себя лучше и снова поднялась к госпоже Эделинг, где осталась до одиннадцати. Вот уже три дня, как меня преследует господин Лайзер, которого вы, несомненно, помните. Его выгнали со службы за то, что он не заступил на пост в назначенное время. Он утверждает, что с ним поступили несправедливо и во всем винит князя Волконского. Я ему обещала поговорить с Волконским, а также с Меншиковым. Однако мои усилия вернуть его на службу не увенчались успехом. Господина Лайзера не хотят вновь принимать на военную службу, но если он согласится служить по гражданской части, ему готовы присвоить чин коллежского советника. Но поскольку он полковник, то требует для себя чина государственного советника. Боюсь, как бы ему совсем не отказали. Но я всё-таки попытаюсь смягчить этих господ! А пока господин Лайзер свидетельствует вам свое почтение.

26 ноября.

Император уехал сегодня утром в девять часов. Великая княгиня Мария провожала его до ближайшей почтовой станции. Брат настойчиво звал сестру приехать весной в Петербург. Но одному Богу известно, сможет ли она. Местные уверяли меня, что здесь к подобным поездкам относятся очень плохо. Что касается ее дорогого супруга, то для него нет ничего лучшего, чем находиться где угодно, только не у себя дома, где ему совершенно не нравится. Надо признаться, сейчас он глупее и неприятнее, чем когда-либо. Его страсть к танцам не ослабела. Надо видеть, какие фигуры он выделывает. Можно даже заплатить, чтобы полюбоваться им и принцессой Марией Мекленбургской. Обед состоялся у правящей семьи, а вечером нам преподнесли сюрприз, который весьма удался. Нам предложили сыграть в шараду. Загаданным словом было Аполлодорус. Сначала мы увидели, как появился стол, чтобы стало понятно, что произойдет дальше. Затем вошли Аполлон в сопровождении Гениев и другие персонажи, составляющие его свиту. Вошедшие два или три раза обошли зал под звуки торжественной музыки и пение хора. Я полагаю, что тем самым они выражали свою радость от встречи с императрицей. Вторая сцена изображала греческий храм, который поддерживали четыре колоны, выполненных в дорическом стиле. В сопровождении артистов появился Дорус, король Пелопоннеса, придумавший этот стиль. В храме был установлен бюст Реи. Музы, Гении, жрицы Аполлона совершали возлияния в честь богини и зажгли священный огонь. В третьей сцене, которая должна была показать полное слово шарады, появился художник Аполлодорус вслед за Контуром, Светом, Тенями и тремя главными красками. Он остановился перед храмом и погрузился в размышления. Вдруг он увидел, как подплыла лодка, ведомая Временем и Судьбой. В лодке рядом друг с другом лежали две фигуры: одна воплощала собой Европу, а вторая — Азию. Счастливая мать Латона, также находившаяся там, защищала их своим присутствием. На борту лодки был прикреплен своеобразный хоругвь с изображением Северной звезды, под которой виднелась буква «А». Ниже шли начальные буквы имен всех членов императорской семьи. Аполлодорус, пораженный видением, собрал вокруг себя Контур и Краски и нарисовано то, что открылось его взору. Если бы мне не сказали, что ответом будет «Аполлодорус», я бы сама никогда не догадалась, поскольку не знала, какое слово загадано — немецкое или латинское. Боги, богини, Музы, Гении, Контур, Краски и все принадлежности художника были одеты в чудесные костюмы. Я предполагаю, что очень многие вещи в их распоряжение предоставила великая княгиня Мария. Они были слишком дорогими, чтобы их смогли купить сами актеры. Затем состоялся бал. Мы танцевали до полуночи и только что вернулись к себе.

27 ноября.

Сегодня был ничтожный день. Погода стоит отвратительная, пасмурная, сырая, наводящая грусть. Я неважно себя чувствую и волей-неволей мне пришлось прибегнуть к помощи Рулля. Воздух, пропитанный туманом, совсем не подходит мне. Я уверена, что если завтра подморозит, мне станет лучше. Я выходила, чтобы присутствовать на мессе, а затем на обеде у великой княгини Марии. Жара, стоящая в этой галерее, чуть не убила меня. Вечером, когда весь двор отправился в театр, где давали «Милосердие Тита», оперу Моцарта, я осталась с графиней Ливен. Пришли маленькие принцессы и мы беседовали с ними. Они просто очаровательны. Но особое предпочтение я отдаю Августе. После окончания спектакля Фицхум пригласил нас к себе на чай. Мы пошли к нему вместе с госпожой Самойловой. Господин Гаников читал стихи собственного сочинения, а затем все разошлись.

28 ноября.

Сегодня стоит не такая плохая погода, как вчера. Утром я наносила визиты Их Светлостям: сначала герцогине Вюртенбергской, которая не приняла нас; затем принцессе Мекленбургской, никуда не выходившей накануне из-за сильной простуды. Когда я находилась у нее, пришла госпожа великая герцогиня. В ходе беседы я узнала, что императрица намеревается отправиться в «Бельведер». Я испугалась, что императрица потребует к себе кого-нибудь из нас и поспешила в замок. Но напрасно, поскольку императрица уехала вместе с дочерью. Таким образом, я вернулась к себе. Обедали мы у правящей семьи. Выйдя из-за стола я пошла к графине Ливен, которая здесь вновь стала играть со мной в дурака[21]. Вечером состоялся детский бал, в котором приняли участие и взрослые, как это всегда и бывает. Я играла в бостон с графиней Шулембург, фрейлиной великой герцогини, госпожой Эделинг и господином Виламовым. Составив партию госпоже Шулембург, невозможно проиграть более пяти рублей. Она просто не допускает более крупного проигрыша. Судите сами о ничтожности ставок! Ее опасения, что я предложу высокие ставки, заставил меня рассмеяться против собственной воли. Я сказала ей, что поскольку хочу играть с ней в паре, то буду вести игру так, как она привыкла. И она совершенно искренне обрадовалась. Бал продолжался до одиннадцати часов. Затем все разошлись. Ужина не было.