Юрий Семенов - Как возникло человечество

• Название: Как возникло человечество
• Автор: Юрий Семенов
• Издательство: Государственная публичная историческая библиотека
• Жанр: Культурология
• Год: 2002
• ISBN: 5-85209-110-3

Читателю предлагается новое издание труда, ставшего классическим. Книга посвящена начальной эпохе человечества, которая длилась почти два миллиона лет и завершилась всего лишь 35–40 тысяч лет тому назад. По ней учились многие поколения студентов исторических факультетов университетов и педагогических институтов. Этот труд был настольной книгой для специалистов по истории первобытности, этнологов, археологов и палеоантропологов. Работа была известна не только у нас, но и за границей. На нее появилось несколько рецензий в зарубежных журналах, она была переведена и издана в Венгрии и Японии. К настоящему времени книга, увидевшая свет в 1966 г. тиражом в 40000 экземпляров, стала библиографической редкостью. Во многих библиотеках страны ее вообще давно уже нет, а там, где она сохранилась, истрепана до такой степени, что ею невозможно пользоваться. Несмотря на протекшие почти четыре десятилетия работа до сих пор сохранила научную ценность. Все основные идеи автора не только не были опровергнуты, но, наоборот, получили подтверждение в новых данных науки. Труд уникален по богатству приведенного в нем огромного фактического материала по историографии первобытности, а также по этнографии, фольклористике, археологии. Равного ему в этом отношении в нашей литературе нет. Для данного издания автором написано новое предисловие, а также два приложения, в которых дана характеристика всего того нового, что обрела наука за истекшие годы.

---

Таким образом, тотемистический праздник пралюдей был сложным явлением, имевшим несколько разных аспектов и включавшим в себя немало самых разнообразных моментов. Он выступал одновременно и как коллективное пиршество, важнейшим моментом которого было ритуальное поедание мяса убитого тотемного животного, и как половая оргия, и как поминки по умершем члене коллектива, и как система магических обрядов, имевших целью обеспечить как размножение тотемного животного, так и удачу охоты на него, включал в себя и воздавание почестей голове убитого тотемного зверя, и ритуальную заботу об его остатках, и исполнение плясок, заключавшихся в имитировании движений тотемного животного ряженными под него людьми. И, наконец, он включал в себя в качестве момента обряды инициации юношей и девушек, первоначальная неразрывная связь которых с оргиастическими праздниками была раскрыта в одной из предшествующих глав (X).

К этому возникшему в эпоху первобытного человеческого стада многоплановому празднику генетически восходит множество праздников, обрядов, обычаев и поверий, зафиксированных этнографами у самых различных народов земного шара.

Вряд ли могут быть сомнения в существовании генетической связи между этими первобытными праздниками и зоофагическими, в частности, медвежьими праздниками обских угров, нивхов, айнов и других племен и народов. В медвежий праздник почти всех народностей Сибири вошли такие моменты первобытного тотемистического празднества, как ритуальное поедание убитого животного, воздавание почестей его голове, ритуальная забота о черепе и костях животного, осмысленная как обряд, обеспечивающий возрождение зверя. У части народностей медвежий праздник был связан с поминками по умершему сородичу. И, наконец, в медвежьем празднике некоторых народов обнаруживаются пережитки тотемистических плясок, а также обрядов магического размножения тотемного животного. В пережитках последних обрядов содержатся намеки на былой оргиастиче-ский характер этого праздника.

В интичиуму австралийцев вошли такие моменты первобытного тотемистического праздника, как обряды магического умножения тотемного животного и в качестве пережитка ритуальное поедание его мяса. В празднествах австралийцев, совершаемых по случаю инициаций юношей, кроме посвятительных обрядов, обнаруживаются еще два момента первобытного тотемистического праздника: тотемистические пляски и в пережиточной форме промискуитетные отношения.

Черты первобытного тотемистического праздника отчетливо проступают в описаниях шабаша ведьм. Шабаш ведьм рисовался в легендах и поверьях славянских и германских народов праздником, включающим в себя такие моменты, как пиршество, во время которого поедалось мясо убитых животных, пляски в звериных шкурах и, наконец, оргия. Проступают в описаниях шабаша ведьм и пережитки ритуального отношения к черепу и костям убитых животных (Афанасьев, 1869, Ш, с.473–484; Штернберг, 1936, с.228–230; Runeberg, 1947, р.225–239).

Явственные отзвуки первобытных тотемико-оргиастических празднеств чувствуются в таких праздниках восточных славян, как Коляда (Святки), Масленица, Купала. Вплоть до XX в. в святочных увеселениях русского народа сочетались такие моменты, как обрядовое заклание и поедание животного, ритуальное отношение к его голове, игры в убиение животного, ряжение под медведя, козу и других животных, известная разнузданность половых отношений, игры и пляски эротического характера, сцены шуточного погребения покойника (Афанасьев, 1865, 1, с.717–718; А.Смирнов, 1875, с.11; Ушаков, 1896, с.200; Шейн, 1898, I, вып.1, с.325–331; С.Максимов, 1903, с.297–303; Завойко, 1914, с.133; Зеленин, 1915, И, с.779, 835; Кагаров, 1918, с.37–40; Мансуров, 1930, IV, с. 10). Сочетание некоторых из этих моментов мы находим в святочных обрядах белорусов (Шейн, 1887, І, ч.І, с.99 — 105; Довнар-Запольский, 1909, с.304–307; Зеленин, 1915, II, с.692; Шайкевич, 1933, с.141–142).

Сочетание ряжения под животных с пережитками свободы половых отношений является характерным для Масленицы и Купальского праздника (А.Смирнов, 1875, с.11; Ве-селовский, 1894; Кагаров, 1918, с.45–54). Генетически восходящим к убиению тотемного животного, обрядовому чествованию и поеданию его во время тотемико-оргиастического праздника и следующему за ним ритуальному захоронению его остатков следует, по-видимому, считать обряд чествования и последующего уничтожения (разрывания, сожжения, потопления) куклы, чучела или другого предмета, присущий многим праздникам как восточных славян (Масленица, Русальная неделя, Купала), так и народов Западной Европы (Сумцов, 1890; Шейн, 1898, I, вып.1; Аничков, 1903, I; Зеленин, 1916; Фрезер, 1928, III; Зернова, 1932; Пропп, 1961, 1963). Происходивший обычно в обстановке веселья, а иногда и прямо разгула, обряд этот в своей первоначальной форме имел целью обеспечить размножение животных и плодородие почвы (Пропп, 1961, 1963).

Как отдаленные пережитки первобытных тотемистических праздников следует, по всей вероятности, рассматривать отличавшиеся необузданным весельем поминальные пиры многих народов, в частности, славянскую языческую тризну (Афанасьев, 1869, 111, с.292; Штернберг, 1936, с.208–209), а также отмеченное у многих этнических групп (черкесы, гавайцы, микронезийцы о. Яп, меланезийцы о-вов Адмиралтейства, акан, бецилео Мадагаскара, ингалики Аляски) сочетание похорон с разнузданностью половых отношений или ее разнообразными пережитками („Религиозные верования народов СССР", 1931, И, с.52; Лисянский, 1947, с.127; Миклухо-Маклай, 1951, Ш, ч,1, с.260, 463, 504; Загуменный, 1961, с.131; A.Ellis, 1877, р.240; Hartland, 1910, И, р.155).

Сказанное выше о первобытных тотемико-оргиастических праздниках проливает свет на происхождение целого ряда моментов свадебной обрядности, в частности, зафиксированного у русских, украинцев, белорусов, немцев обычая ставить на свадебный стол свиную голову, которую не едят в первый день или даже до конца свадьбы (Сумцов; 1881, с. 114; Шейн, 1900, 1, вып.2, с.739; Зеленин, 1915, И, с.773; Гагенторн, 1926, с.185; Кагаров, 1929а, с.181), и сходного обычая с конской головой у якутов (Серошевский, 1896, 1, с.538), отмеченного у древних индейцев, античных греков, римлян, русских, белорусов, украинцев, южных славян, жителей Сардинии и Сицилии, шведов, эстонцев, саамов, коми-зырян, татар обряда сажания молодых на шкуру, вывороченную мехом вверх шубу или ковер, засвидетельствованного у русских, украинцев, белорусов, шведов, мордвы обрядового ряжения в день свадьбы под животных, чаще всего медведей (Снегирев, 1837, IV, с.126, 153; Терещенко, 1848, II, с. 196, 270, 273. 457, 471; Сумцов, 1881, с. 109–110, 204; 1886а, с.27, 35–36; Охримович, 1891, с.56, 65,69; Е-ий, 1899, с. 141; Шейн, 1900, 1, вып.2, с.570, 602, 629, 659, 739; Довнар-Запольский, 1909, с. 119–135; Баранов. 1910. с.128; Зеленин, 1914, I, с. 132, 187, 352, 377; 1915, II, с.690, 741, 857, 957; „Северновеликорусская свадьба", 1926, с.45, 62, 72, 117 и др.; Кагаров, 1929а, с.163, 176, 180–181; Н.Воронин, 1941, с.167, 172–173; Н.Никольский, 1956, с.96 — 192), и, наконец, на происхождение очень своеобразного шведского обычая, заключавшегося в том, что на свадьбе „убивали" ряженного под медведя человека и „пили его кровь" (Н.Воронин, 1941, с. 167, 172).

5. Некоторые проблемы эволюции тотемизма

Тотемизм, взятый сам по себе, только как верование, только как определенное убеждение людей, в своей первоначальной форме не может быть назван религией, ибо он не включал в себя веры в сверхъестественное влияние тотема на жизнь и деятельность людей. Но, возникая и формируясь, тотемизм неизбежно обрастал все большим и большим числом магических обрядов. Будучи связанными с тотемным животным, концентрируясь вокруг представления о тотемном животном, эти обряды одновременно были и тотемистическими. Так возникла тотемистическая обрядность, тотемистический культ. В результате тотемизм оказался неразрывно связанным с магическим образом действия и магическим образом мышления, с формирующейся религией. Возникновение магико-тотемистической обрядности рано или поздно оказало обратное влияние на характер самих тотемистических представлений. Случилось это, вероятно, уже в эпоху родового общества.

Как уже указывалось, важнейшее место в тотемистической обрядности занимали исполняемые ряженными под тотемное животное членами коллектива инсценировки как моментов из жизни тотемного животного (тотемистические танцы), так и моментов охоты на него (охотничьи тотемистические пляски). Осмысление этих плясок как действий, имеющих магическое значение, побуждало людей исполнять их на каждом тотемистическом празднике, причем в таком же точно виде, как они исполнялись раньше. Пляски эти, таким образом, передавались из поколения в поколение, причем каждое поколение передавало их новому, ссылаясь на авторитет предков. Каждое новое поколение, исполняя тотемистические и охотничье-тотемистические пляски, осознавало, что оно совершает эти ритуальные действия, причем именно в таком, а не в ином виде потому, что именно так поступали их далекие предки. Вместе с тотемистическими обрядами от поколения к поколению передавались и вера в тождество, в родство членов человеческого коллектива и животных тотемного вида, вера в превращение первых во вторых и обратно путем одевания и сбрасывания шкуры тотемного животного.