Андрей Ланьков - Северная Корея - вчера и сегодня

• Название: Северная Корея - вчера и сегодня
• Автор: Андрей Ланьков
• Жанр: Путешествия и география

---

Вагоны в поездах смотрятся весьма печально: грязные, обшарпанные, часто с выбитыми стеклами. Ночью они почти не освещаются, лишь пара тусклых лампочек горит у самых дверей. Нет поэтому ничего удивительного в том, что при поездках по стране сопровождавшие нас чиновники немедленно пресекали любые попытки заглянуть в эти вагоны и тем более сколько-нибудь внимательно их осмотреть. Тем не менее, мне удалось составить о них некоторое представление. В целом они похожи на вагоны российских пригородных поездов: жесткие деревянные сиденья, плотно забитые людьми. Впрочем, мест сплошь и рядом не хватает и многие вынуждены устраиваться прямо на полу. Есть и вагоны с мягкими сидениями, но их довольно мало, и предназначены они для начальства. Третий, высший класс - это купейные (или, как их называют в Корее, спальные) вагоны. Купейных вагонов в стране почти нет и простые люди в них не ездят - то ли потому, что дорого, то ли, что более вероятно, просто потому, что им туда не продают билетов. Вагоны со спальными местами предназначены только для иностранцев или больших начальников. Выглядят они точно так же, как привычные нам советские вагоны - в купе 4 полки и небольшой столик с лампой.

Большинство путешествующих, однако, проводит поездку на жестких скамьях общих вагонов. Если учесть, что Корея - страна небольшая, то это может показаться и не такой уж серьезной проблемой, но ведь скорость корейских поездов мизерная, 20-30 км /ч, поэтому поездка даже на относительно близкое расстояние может занять всю ночь, которую приходится проводить, сидя на деревянной лавке, а то и прямо на полу.

Поражало в Пхеньяне обилие подземных переходов, которые встречались на каждом крупном перекрестке, хотя движение в городе было довольно слабым даже по тогдашним советским меркам. Из-за этого новые районы Пхеньяна порою производили какое-то нереальное впечатление: широкие, но абсолютно пустые улицы, и подземные переходы на каждом перекрестке. Полиция тщательно следила за тем, чтобы там, где есть подземный переход, люди обязательно пользовались им. На всех значительных перекрестках гордо стояли регулировщики: с жезлами, летом - в белой, а весной и осенью - в синей форме. Светофоров в Пхеньяне тогда не было совсем, ни одного. В связи с этим вспоминается забавная история. Как-то в советской газете появился репортаж из КНДР. Там, кроме всего прочего, говорится, как на скорой везли в Пхеньяне советского специалиста, раненого при аварии на комбинате имени Ким Чхэка. Повествуется об этом так: "Столица ждала машину, везде горел зеленый". Надо ли говорить, что это "везде горел зеленый" надолго стало темой шуток среди советской колонии в Пхеньяне.

Но город - это не только дома, не только машины и дороги, но и люди. Жаль, что об обычной, повседневной жизни простых корейцев мне удалось узнать очень мало, ведь власти делали все, чтобы не допустить каких-либо серьезных контактов между иностранцами и населением страны.

Пхеньян просыпается рано. Рабочие большинства предприятий должны быть на месте к семи, а служащие - к восьми часам утра. В восемь начинаются также занятия в школах и вузах, так что уже в седьмом часу вся улица заполнена людьми. Среди них немало школьников, которые идут в школу строем, с песнями. По заведенному в Северной Корее порядку дети не могут идти в школу сами по себе. Все ученики одной школы, живущие по соседству, в назначенное время должны собраться на специальном "сборном пункте" и уже оттуда под командой назначенного из числа самих школьников командира, строем и, обязательно, с песней, они идут к школе. Не нужно объяснять, что в песнях, разумеется, поется о Великом Вожде (Ким Ир Сене) и о Любимом Руководителе (Ким Чжон Ире). Считается, что подобные строевые упражнения "воспитывают в детях социалистический дух коллективизма". Надо сказать, что беспрерывные тренировки приводят к тому, что выправке группы пхеньянских школьниц может позавидовать рота Советской Армии.

Одеты жители Пхеньяна в середине восьмидесятых были весьма скромно, хотя откровенную нищету увидеть было трудно. Летом большинство женщин носило простую белую блузку и юбку, хотя некоторые пхеньянки помоложе, однако, предпочитали довольно замысловатые платьица европейского покроя, с окантовками и оборочками, чем-то похожие на те, что носили наши матери в середине пятидесятых годов. Традиционную же национальную одежду кореянки носили редко: только в особо торжественных случаях, да во время беременности, да еще на фотографиях в журнале "Корея". Надевали женщины и брюки, но эта одежда была сугубо рабочей: в брюках кореянки убирают дворы, возятся вокруг домов, ходят на завод, сажают рис и работают на полях, но вот представить женщину в брюках в театре или просто в парке воскресным днем невозможно.

Мужчины летом ходили чаще всего в белых рубашках и брюках. "Джентльменский набор" северокорейского франта состоял из трех предметов: часов, зонтика и японских цветных очков. Каждая из этих вещей стоила своему владельцу не только немалых денег, но и трудов, ведь ничего из этого списка, кроме часов, в магазинах нельзя было купить даже по ордерам и карточкам. В более холодную погоду мужчины одевались в костюмы и френчи. В 1985 г. френчи еще преобладали, но уже все более сдавали позиции "заморской одежде", как именуется по-корейски костюм европейского покроя. Особенно заметным наступление костюма на френч стало тогда, когда в 1984 г., после почти четвертьвекового перерыва, к этой одежде вернулся сам Ким Ир Сен. После того, как одежду сменил Ким Ир Сен, началось великое переодевание чиновничества, свидетелем которому я был в то время.

Вообще чиновники, "кадры" резко выделялись своей одеждой и поведением. Они носили френчи хорошего сукна, из кармана торчала авторучка, в руках кожаная папка, на ногах - кожаные полуботинки вместо обычных матерчатых тапочек. Если добавить к этому упитанность и на редкость нагло-самодовольный вид, то можно представить себе типичного северокорейского номенклатурщика.

Зимой одежда, конечно, меняется, но не так сильно, как можно было бы ожидать. Дело в том, что для одних корейцев зимняя куртка или пальто мечта просто недостижимая, а другие, хотя у них и есть зимняя одежда, очень берегут ее и надевают только в сильные морозы. Почти совсем нет пальто у школьников, иногда - и у некоторых студентов и студенток. Зимы в Корее морозные, так что порою бывало зябко даже смотреть на то, как в пятнадцатиградусный мороз по улице идут девушки в тоненьких синтетических костюмчиках и обычной корейской обуви - матерчатых тапочках на резиновой подошве. Даже в самые сильные морозы эту обувь носило около трети корейцев. Поэтому-то в самые холодные дни многим приходится передвигаться от метро до работы полубегом.

Кстати сказать, среди молодежи (студенческой, по крайней мере) был даже и своеобразный шик: не надевать пальто или куртки и в самый сильный мороз. В связи с этими вспоминается такой случай, произошедший зимой около нашего общежития. Как-то там собралась группа корейских студентов. Одним из них был новый начальник живущих вместе с иностранцами и присматривающих за ними студентов и студенток, а остальными - сами эти студентки. На улице было градусов пять мороза, но все девушки оделись в одни легкие форменные костюмчики, и лишь их шеф явился в тонком пальто, вроде нашего демисезонного. Что тут поднялось! Девицы начали издеваться над своим начальником:

- Холодно, а?

- Замерз наш начальник, простыть боится.

- Мне вот жарко, а мужчины мерзнут.

- Ай-ай-ай, ты же наш руководитель, пример нам должен показывать!

И так далее, и так далее. Не прошло и двух минут, как бедолага, покраснев, обратился в бегство и снова появился (спустя несколько минут) уже без пальто.

У многих женщин к спине был прикреплен ребенок. Как ни странно, но то, что кореянки носят детей на спине, почему-то возведено в КНДР в ранг самой настоящей государственной тайны. Женщину с ребенком на спине, равно как и с грузом на голове нельзя увидеть ни в одном северокорейском фильме, ни в одной книге или газете. То есть, когда речь идет о темном колониальном прошлом или об ужасах южнокорейской действительности, то в фильмах показывают женщин с детьми на спине, но вот если фильм посвящен КНДР и современности, то об этом не может быть и речи: малышей на экране возят в колясках (хотя за все время пребывания в Северной Корее я, так сказать, "живьем" видел только одну коляску) или носят на руках. У одной студентки из ГДР при мне сопровождающие нас корейцы даже засветили пленку именно потому, что она сняла малыша, уютно устроившегося на спине мамы. В чем причина этих строгостей - не совсем понятно, хотя, скорее всего, кто-то в северокорейском руководстве решил, что вид женщины с ребенком за спиной или с грузом на голове у западной аудитории вызывает ассоциации с "ориентальной" экзотичностью/отсталостью (хотя северокорейские боссы, скорее всего, и не читали Саида, эта точка зрения, отчасти, обоснована).