Анатолий Вахов - Трагедия капитана Лигова

• Название: Трагедия капитана Лигова
• Автор: Анатолий Вахов
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1986

Анатолий Алексеевич Вахов — известный дальневосточный писатель, автор книг «Ураган идет с юга», «Вихрь на рассвете», «Пленники моря», многих повестей и рассказов. Дилогия «Трагедия капитана Лигова» повествует о некоторых драматических страницах начала русского китобойного промысла на Дальнем Востоке.

---

— Я владелица заведения при гостинице «Бристоль». — Загорская, прищурившись, взглянула на Северова и Клементьева. — Надеюсь, вы бывали моими гостями.

Кровь хлынула к лицу капитана, а Тамара судорожно стиснула руки у груди, прижалась к стене, с трудом удерживая слезы. Клементьев шагнул к Загорской, но Северов предупредил друга:

— Мы слышали о вашем публичном доме, мадам, но его посетителями никогда не были!

— Так что ж вам надо? — глухо спросил Клементьев.

— Девицу, что вы прячете, я спасла от голода. Я ее кормила, одела, а она, обворовав меня, убежала…

— От порока, — перебил Северов.

— Девица должна вернуться. — Загорская требовательно посмотрела на полицейского.

Тот кашлянул в руку и проговорил:

— Так точно. Мне приказано вернуть девицу.

— Сколько вы израсходовали на девушку? — не слушая полицейского, спросил Клементьев.

— М-м… — замялась Адель Павловна. — Много…

— Ну все же? — настаивал Клементьев.

— Пятьсот рублей, — быстро ответила дама.

— Хорошо. Я сейчас отдам вам пятьсот рублей. — Клементьев круто повернулся и шагнул к двери кабинета.

— Подожди, Георгий Георгиевич, — остановил его Северов и подошел к Загорской. Глядя на нее в упор, он проговорил: — Вы, торговка живым товаром, сейчас же убирайтесь!

— Да как вы смеете? — закричала Загорская. — Ваш дом не лучше, а хуже моего. Весь город говорит о разврате в этих стенах. Бедный господин Ясинский…

Северов почти, вытолкал Адель Павловну в прихожую и, распахнув дверь во двор, глухо сказал:

— Сами выйдете, мадам, или я…

— Господа, — спешил в прихожую полицейский. — Нельзя же так…

— Уходите и вы! — крикнул, дрожа от ярости, Северов.

— Есть! — машинально ответил полицейский и вышел из прихожей. Навстречу бежали братья. Ваня кричал:

— Папа, где же Настя?

С улицы доносились крики Загорской.

Северов увел детей в их комнату. Клементьев подошел к Тамаре, по-прежнему стоявшей у стены.

— Ты слышал, что сказала эта ужасная женщина… — Губы у молодой женщины задрожали, показались слезы. Она прижалась к груди мужа. Клементьев успокаивал жену, как мог:

— Скоро все будет хорошо. Скоро…

…А в кухне Настя, опомнившись от первого испуга, следила в окно, как от дома по тротуару уходила Загорская. Она что-то кричала, размахивала руками, а полицейский робко шел рядом. Потом, очевидно, сообразив, что встречные прохожие могут, подумать, что она арестована, Адель Павловна, отослав от себя полицейского, пошла одна.

Настя поняла, что Клементьев, Северов, Тамара — все заступились за нее, не вернули ее в ужасный дом. Благодарность наполнила сердце девушки. Она вновь заплакала, но уже слезами, которые облегчали душу.

Настя почувствовала, как на ее плечо легка широкая, горячая ладонь. Рука была, как щит, которым загораживали ее от Загорской, от несчастий, и Настя, понимая, что у нее есть друзья, заплакала еще сильнее.

— Не надо… Настья… Настья, — раздался около самого ее уха голос Мэйла. — Настья… Настья…

Горячее дыхание Джо обжигало щеку. Девушка забыла о своем недавнем страхе и ужасе, о своих слезах, которые быстро высохли на рдеющих щеках. Настя слушала Джо взволнованная и счастливая. Как приятно чувствовать его руки на своих плечах. Они такие ласковые и успокаивающие, а в голосе Мэйла столько новых ноток, заставляющих радостно замирать сердце. Настя уже готова была обернуться к Джо и сказать ему что-то нежное, но вдруг представила себя со стороны — она была почти в объятиях негра.

Настя быстро и ловко вывернулась из рук Мэйла и отбежала к печке. Шерстяной платок съехал на плечи, открыв растрепавшиеся русые волосы. На лице отразились и стыд, и смущение, а в широко раскрытых глазах было такое смятение чувств, что Джо, сделав шаг к девушке, остановился. Его большие руки повисли вдоль тела, показались ему лишними, неуклюжими. Да и сам он чувствовал себя лишним и смешным перед этой девушкой; «Надо уйти, уйти», — думал он, но не мог сделать ни шагу.

Настя встретилась с Джо взглядом. Эти большие, с ослепительными белками глаза звали ее, молили… Настя тряхнула головой, стащила рывком с плеча платок и громко, почти грубо сказала:

— Ну, что уставился, чумазый? Принес дров? Печку топить надо!

— Иес… да… ай… Я скоро… Настья… — закивал улыбаясь Мэйл.

Настя на него не сердилась, нет. Это он видел, знал. Она его не прогонит, она его просит помочь.

Мэйл торопливо вышел из кухни, но за порогом его остановил голос девушки.

— Постой-ка! Шапку-то надень. — Настя выбежала к нему. В руках у нее была шапка, которую он забыл в кухне. Сунув ее Джо, девушка притворно-сердитым голосом сказала: — Застудишься еще. Возись тут с тобой!

Она вернулась в кухню и, закрыв лицо руками, тихо и радостно засмеялась.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

1

Генерал-губернатор неторопливо помешивал ложечкой в маленькой фарфоровой чашечке. Свет от пылающих в камине поленьев падал на лицо моряков и Корфа, пурпурными бликами играл на поверхности кофе, и тогда казалось, что в чашечках налито расплавленное золото. В гостиной губернаторского дома стоял сумрак. За беседой незаметно пролетело время, и день сменился глубоким вечером.

— Я, к величайшему моему сожалению, — заговорил первым губернатор после того, как Клементьев рассказал о готовности своих судов выйти в море, — не смогу вас проводить в ваш первый промысловый рейс. На рассвете отправлюсь в Иркутск. Кажется, господа, будет наконец решено строить Сибирскую железную дорогу до Тихого океана.

— Давно бы пора! — Ложка звякнула о блюдце Северова. — Сколько говорили, говорили. Когда же наконец Россия обратит внимание на эту столь богатейшую свою провинцию? Эх, господа, нам нужен Петр Великий, а не земские начальники.

— Алексей Иванович, — с легкой укоризной остановил его Корф. — Вы же понимаете, что мое положение…

— Простите, — извинился Северов и метнул сердитый взгляд на дальнюю стену гостиной, где блестел масляными красками портрет Александра III, и не удержался: — Контрреформы[36] — это же ретроградство!

— Так, значит, денька через три-четыре вы отчаливаете? — вернул губернатор разговор к прежней теме. — Рад, очень рад за вас и желаю вам попутного ветра. Но вот, господа, — тут Корф сделал паузу, отпил глоток кофе. — Испытывая к вам большое расположение, считаю своим долгом предупредить, что оказать содействие в водах у берегов Кореи я бессилен, как и наши немногочисленные корабли.

— Как и вся Россия, — с сарказмом добавил Северов.

— Если хотите, то и так, — подтвердил Корф и повернулся к Клементьеву. Капитан сидел в кресле, держа в руках чашечку кофе, но, очевидно, забыв о нем. Его глаза были устремлены на огонь. Почувствовав на себе взгляд Корфа, Георгий Георгиевич слегка кивнул:

— Я слушаю вас…

— Россия — только добрый сосед Кореи, но наших там интересов нет.

— Зато там хозяйничают американцы и японцы, — взволнованно заговорил Северов. — Они в корейских министерствах, они прибирают эту страну к своим рукам. Почему мы не послали военных инструкторов в корейскую армию, как это просил король Кореи, почему не удовлетворили его желание принять протекторат России?

— Все это могло вызвать международные осложнения, — ответил Корф.

— А посему отдали Японии Курильские острова? — Северов сердито поставил на столик чашку, и из нее выплеснулся кофе. — Русские люди в тумане веков открыли эти острова, бросили в их землю первые зерна русского хлеба.

— Не будем столь печально смотреть на настоящее, а тем более на будущее. — Корф поднялся, взял щипцы и поворошил поленья. Они рассыпались в рубиновые угли. В лицо морякам ударила волна горячего воздуха. Несколько искр упало на ковер, запахло паленой шерстью. Корф бросил щипцы и сказал: — Верую, что иные времена, более благодарственные, придут на эти берега. А пока вы, Георгий Георгиевич, единственный российский китобой.

— В Англии китобоев пятьдесят тысяч, — горько заметил Северов. — И промышляют они по семьсот тысяч пудов жиру китового да уса по тридцать тысяч фунтов. Сами же об этом в своих газетах пишут.

— Будет и у нас, много китобоев, — поднялся с кресла Клементьев. — Будут, будут! — повторил он настойчиво, убежденно. — И по курсам, которые проложил капитан Удача, поведут свои суда!

— И по вашим курсам, — добавил серьезно Корф. — У берегов Кореи русские еще не охотились.

Он подошел к столу и, взяв пакет, вернулся к камину. Заговорил, обращаясь к Клементьеву:

— В русской императорской миссии в Корее состоит господин Вебер, действительный статский советник. Лично я с ним только однажды виделся в Петербурге, но тешу себя надеждой, что как верный сын отечества господин Вебер окажет вам свое покровительство. О чем я и прошу! — Он протянул пакет Клементьеву. — Возьмите!