Анатолий Вахов - Трагедия капитана Лигова

• Название: Трагедия капитана Лигова
• Автор: Анатолий Вахов
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1986

Анатолий Алексеевич Вахов — известный дальневосточный писатель, автор книг «Ураган идет с юга», «Вихрь на рассвете», «Пленники моря», многих повестей и рассказов. Дилогия «Трагедия капитана Лигова» повествует о некоторых драматических страницах начала русского китобойного промысла на Дальнем Востоке.

---

и, помычав, опять повторил:

Ушли в океан за китами…

Пуэйль подвел Рогова к столику уставленному бутылками и полупустыми стаканами. За столиком сидел человек. Положив голову на стол, он крепко спал. Пуэйль растолкал его.

— Где капитан Удача?

Пьяный поморгал глазами и проговорил:

— Вернулся…

Он снова опустил голову. Пуэйль махнул рукой:

— От него не добьешься толку. Сейчас узнаю у хозяина.

Он налил в стаканы вина и один придвинул Рогову:

— Не скучайте! Я их сейчас разыщу.

Пуэйль залпом опорожнил свой стакан и направился к стойке, но неловко задел моряка, сидевшего за соседним столиком. Тот встал и, схватив табурет, замахнулся на Пуэйля. Это произошло в тот момент, когда Рогов поднял свой стакан, чтобы отпить глоток вина.

Табурет ударил по лампе, висевшей над столиком Рогова. Свет погас. Раздался чей-то короткий вскрик. Когда вновь зажгли лампу, то все увидели, что Рогов лежит неподвижно грудью на столе: удар ножа был рассчитан точно. На пол стекала кровь… Соседний столик, где минуту назад сидел пьяный матрос, был пуст. Не было в таверне и Пуэйля.

…Ясинский не удивился, когда получил приглашение Джилларда. Еще в Петербурге он был предупрежден Мораевым о возможной встрече с советником Дайльтона.

Медленно потягивая вино, Владислав Станиславович внимательно слушал Уильяма. Глаза коммерсанта были полузакрыты.

— Где вы намереваетесь основать свою контору? — спросил Джиллард.

— Основываюсь в порту новом «Владей Востоком», — неторопливо ответил Ясинский, стараясь набить себе цену. Сейчас в нем нуждались, и он должен был это использовать с наибольшей для себя выгодой. — Порт этот большое будущее имеет. Стоянка для кораблей там прекрасная!

— Вполне согласен с вами, — поспешил одобрить Джиллард. — Значит, мы можем рассчитывать на вашу поддержку наших интересов? Об этом мне писал господин Мораев.

— Я к вашим услугам. — Ясинский поставил бокал на стол. — Какое здесь чудесное вино! В чем могу быть вам полезен?

— О! — улыбнулся Джиллард. — У нас весьма широкие планы. Но для начала от вас потребуется немного. Ваш русский китобой Лигов, которому вы оказали любезность, сопровождая его невесту, продает жир и ус японцам. Нам бы хотелось, чтобы вся его продукция шла компании Дайльтона.

— Я буду иметь честь договориться с вами окончательно? — спросил Ясинский.

Джиллард склонил голову в знак подтверждения. Владислав Станиславович откинулся на спинку кресла и, накручивая на указательный палец золотую с брелоком цепочку часов, неторопливо сказал:

— Я польщен честью стать вашим поставщиком жира и уса с промысла господина Лигова. Надеюсь, что мой труд вознаградится приличествующими комиссионными.

— Ваша цифра? — в свою очередь спросил советник.

— Пять процентов, — небрежно бросил Ясинский. — При условии, что жир и ус, мною поставляемые, покупаться будут по ценам, кои общеприняты.

«Ловкий делец, — подумал Джиллард, — Лигов будет продавать ему сырье ниже мировой рыночной цены. Но платить придется не мне, а Дайльтону».

— Так и определим в нашем договоре, — согласился советник. Он перешел к письменному столу. Когда договор был подписан, Джиллард посоветовал Ясинскому: — Вам было бы удобно идти во Владивосток на шхуне Лигова. Сейчас она полностью загружена ворванью и усом. Хорошо бы все это здесь закупить.

— Чтобы успех был полный, необходимо транспортное судно не под американским флагом, — сказал Ясинский, — капитан коего мог бы подтвердить Лигову, что жир, мною закупленный, будет доставлен в Одессу.

— Такого капитана я вам найду! — Джиллард протянул коммерсанту руку.

Дельцы обменялись крепким рукопожатием.

Лигов так же крепко пожал руку Ясинскому, когда тот сообщил ему, что хочет покупать продукцию русского китобоя и доставлять ее в Россию.

— Стыдно нам, Олег Николаевич, стыдно, что мы жир для фонарей, для свечного и кожевенного промысла, ус для всяких поделок ввозим из-за границы. Давайте послужим России.

Лицо капитана посветлело. Он с жаром сказал:

— Наконец-то я не один! Как хорошо, что вы решили так поступить. Отныне весь жир и ус мы будем продавать вам. Начнем с груза, что есть сейчас на шхуне «Мария».

— Может быть, вы другому покупателю его обещали? — притворно спросил Ясинский. — Коли дали слово, то я не хотел бы быть причиной нарушения договора.

— Да нет же, Владислав Станиславович. — Лигов даже прижал руки к груди. — Я продавал сырье одной японской компании в Нагасаки, но никакими обязательствами не связан. Берите груз «Марии». Я его, как и будущее сырье, продаю вам на пятнадцать процентов ниже мировой цены. Давайте друг другу помогать в создании русского китобойного промысла.

— Да поможет нам бог! — торжественно проговорил Ясинский.

Через несколько дней к борту «Марии» подошла шхуна «Норвегия», якобы зафрахтованная Ясинским. Груз ворвани и уса был перегружен с русского судна на норвежское. Капитан Рюд вывел шхуну «Норвегия» в море. Когда берег скрылся за горизонтом, он взял курс на Сан-Франциско. На капитанском мостике рядом с норвежцем стоял Джиллард. Он снова с победой возвращался к Дайльтону. Президент должен оценить такого советника.

3

Убийство Рогова стало широко известно в Гонолулу. Хотя все знали, что это дело рук Совета Лиги гарпунеров, но найти убийцу не удалось. Опечаленный Лигов решил сократить стоянку в Гонолулу и уйти в Россию.

— Мы больше сюда не приедем, — сказал капитан Ясинскому, который стал его ежедневным посетителем. — Создадим свое русское Гонолулу на востоке России, но без этих преступлений.

Ясинский поддакивал Лигову. Командир клипера «Иртыш», капитан второго ранга, Рязанцев, узнав о гибели Рогова, явился на шхуну Лигова. Седеющий моряк со строгим выражением лица выразил Олегу Николаевичу соболезнование и съехал на берег. Он побывал у военных властей, но безрезультатно. Военному губернатору Рязанцев от имени русского правительства выразил недовольство.

Это посещение имело, однако, неожиданные последствия. Накануне отъезда, в полдень, Лигов зашел к Ольхову, нога которого постепенно выздоравливала. Волжанин глубоко переживал гибель Рогова.

— О его семье я позабочусь, — говорил он Лигову.

— Это от меня. — Капитан положил на стол крупную сумму денег. — Кроме того, я буду переводить ей ежегодно пенсию. Больше сюда я никогда не приеду. Возвращайтесь с нами, господин Ольхов.

Но тот покачал головой с печальной улыбкой:

— Кому я там нужен? Слишком много времени прошло. Полюбил я Гавайи.

Смысл этих слов Лигов понял через несколько часов. Капитан трижды откланивался, спеша на шхуну, к Марии, но Ольхов удерживал его, часто поглядывая на часы. И только в четвертом часу пополудни он сказал:

— Вот теперь пора на вашу шхуну! И я с вами. — Тяжело опираясь на бамбуковую толстую трость, он направился к поджидавшему у подъезда экипажу.

Когда они подъехали к пристани, Лигов тревожно воскликнул:

— Что там происходит?

Он хотел выпрыгнуть из экипажа и бежать к дожидавшемуся его вельботу, но Ольхов удержал его:

— Это ваши гости и друзья!

Лигов непонимающим взглядом скользнул по лицу улыбающегося Ольхова:

— Какие, откуда?

— Сейчас узнаете.

Шхуна «Мария» была окружена десятками гавайских каноэ, украшенных гирляндами цветов. Такие же гирлянды свисали с бортов шхуны, виднелись на вантах. На палубе судна было многолюдно и оживленно. Там находились гавайцы в ярких одеждах. Лигов прыгнул в вельбот.

— Быстрее к шхуне!

Увидев капитана, гавайцы с каноэ и те, что находились на судне, громким хором приветствовали его:

— Алоха, алоха, алоха!

Это приятное мягкое слово звучало, как рефрен из какого-то гимна. Когда вельбот Лигова приблизился, каноэ расступились, открывая проход к самому судну. Лигов поднялся на шхуну. Ее было трудно узнать. Кругом цветы, гирлянды цветов на бортах, на снастях. Цветами была устлана вся палуба. В широких плетеных корзинках лежали груды фруктов. Прямо на палубе горками, как ядра у орудий, были сложены кокосовые орехи. Тут же стояли бутылки с вином.

Гавайцы, стройные, с веселыми улыбками, тесно обступили Лигова и Ольхова. На шею капитану и Ольхову были надеты венки из цветов.

— Что все это значит? — спросил Ольхова изумленный Лигов.

Тот не ответил. Из толпы гавайцев вышел человек в европейском белом костюме и по-русски, с сильным гавайским акцентом, сказал:

— Народ Гавайи пришел приветствовать своих далеких братьев.

Он слегка поклонился. На палубе словно ветерок прошел. Гавайцы о чем-то заговорили, и все стали смотреть за борт. К шхуне подходило большое гребное судно с навесом в центре. Его крыша и столбики были обвиты цветами. Под навесом находилось несколько человек. Один из них сидел в кресле.