Вячеслав Перекальский - Солнце в кармане

• Название: Солнце в кармане
• Автор: Вячеслав Перекальский
• Жанр: Прочие приключения

Мир опять в кризисе. По планете рыскают бригады шпионов и просто бандитов изымают документацию гениев прошлого в поисках ключей к новой энергии. Русские по инициативе представителя старой советской элиты — Пермакова делают свой ход и предъявляют общественности некое Изделие. Но не все как кажется так и есть. Вокруг Изделия развязываются не шуточные интриги. А как бы параллельно протекает бурная жизнь германского репатрианта Немецкого Вани, становление его как криминального авторитета…

---

— Эндрю, что такое? Что случилось?

— Вон, у него во рту смотри, и в каждой руке смотри… Помогите, ребята.

И тут объяснилось непривычное для этих черненьких субъектов молчание. У " Вздернутого на стену", из уголков его мотыляющегося рта торчало два гранатных кольца, а приглядевшись, собравшиеся уже в немалом количестве, полицейские различили и две гранаты в руках.

— Ленту! Скётч! — Раздались выкрики.

Два бойца бесстрашно кинулись к Эндрю, — по одному на руку. Началась спасательная операция по освобождению ирландца от могучего притяжения готовых разорваться гранат. Когда в ушки запалов вдели разогнутые канцелярские скрепки, когда замотали скетчем и бережно отнесли в броневик смертоносные предметы, только тогда Эндрю выдохнул воздух и уж замахнулся пнуть ногой валяющегося и хнычащего на полу негретенка, но передумал. Опустил ногу и, наклонившись, потрепал рукой курчавую головку.

— Живем, камикадзе. — И грузно ступая, двинулся на выход.

"Стареет, друг, стареет", — мелькнуло в голове Питера, но увидев Гюнтера, собрался, и спросил строго:

— Где же ваши сограждане, Гюнтер? Вы часом не ошиблись адресом при штурме? Может это общежитие для студентов из Африки, а не офис герра Йенса и компании?

— Нет, мистер Харроу, я не ошибся. Это помещение мне знакомо, хотя оно и очень изменилось в результате наших действий. Я не знаю, что здесь произошло. Среди трупов нет ни одного белого, мне знакомого лица. А сотрудников герра Йенса я знаю. А этих — нет. Германия сегодня просто проходной двор.

По ходу завязавшегося разговора они вернулись в кабинет за дверями с вывеской "Шеф".

— Скромное обаяние Европейского криминалитета. — прокомментировал Питер.

— Да уж! В Европе давно дискутируется отношение общества к преступникам, преступникам профессиональным — в первую очередь. Считается что их, большинство, по крайней мере, из начинающих, можно исправить. Но остальных, как считают французы — в первую очередь — надо уважать.

Да, да! Как уважать проституток и гомосексуалистов — это их сознательный выбор, это их жизнь. А, может быть, и рок генетической предрасположенности. У нас с преступниками у нас все по правилам, мы будто играем: попался, доказано, — отбывай срок, а нет — так нет. Встречаемся, разговариваем. Они для нас обычные гражданине, и уже за это уважаемые… пока не попались в очередной раз.

— Образ жизни, цеховые традиции средневековья…. Что еще можно сказать… Это кровавое месиво, эти требования: "Милиона!" — пример образа жизни, достойного уважения?

— Я говорю о европейцах, а не об этой орде.

Нет, надо включить кондиционер или открыть окно. Я не могу, здесь всё ими провоняло.

— И еще кровью и смертью. Какой-то тиной, болотом…

— Вы обратили внимание: Черные, кажется генетически приспособленные к жаре. а как потеют, — течет с них прямо водопадом.

— Это у них реакция не на жару, а на стресс, страх в том числе. Я интересовался у специалистов.

— Вот они, сбросив свой страх вместе с потом своим, все здесь и пропитали. Может, и насрали где. Надо посмотреть…

— Да вы расист Гюнтер. Старая немецкая традиция?

— Я не расист. И я не оправдываюсь, — я просто чистоплотен.

Тут разъехалась в разные стороны стена из образовавшейся ниши освещенной неяркой лампой вышли, вывалились три человека: секретарша Йенса, помощник Йенса и сам герр Йенс собственной персоной. Герр Йенс сделал несколько шагов и плюхнулся на колени перед Гюнтером и Питером, и со слезами на глазах тряся по-старчески подбородком, принялся хватать их за руки в избытки благодарности.

— Спасители! Боже правый, мы уже отчаялись. Вы спасли нас от нашествия алчных варваров. Иисус все видит!

— Встаньте, герр Йенс, у нас к вам вопросы. — строго прервал его излияния Гюнтер, но замолкнув Йенс принялся нещадно хлюпать носом и сглатывать слезы, Гюнтер потребовал, обращаясь к сотрудникам Йенса.

— Поднимите его. Посадите на диван. Дайте воды, черт побери.

Когда все было исполнено, и, герр Йенс отдышался, Гюнтер принялся за допрос:

— Кто эти люди? — и ткнул пальцем в трупы негров на полу.

— Сомалийцы.

— Как они здесь оказались?

— Они давно бродили шакалами вокруг моего бизнеса. И всё с тех пор как я имел неосторожность предоставить им кров в одном из моих домов, за мизерную плату. Им показалось, что у меня много денег. И вот сегодня они пришли требовать деньги. Какую-то долю от чего-то. Право слово — они меня изрядно напугали и я, нажатием тревожной кнопки, вызвал полицию, — у меня с ними договор, — а как еще в наши сумбурные времена?

— А-а, значит, вы их долю прибрали. Скажите проще: вы их кинули, они пришли на разборки!

— Зачем ты так Гюнтер, я помню тебя молодым вихрастым пареньком, а не эдакого лысеющего бультерьера. Будь снисходительней к старости, — она тебя не минует.

— Удивительные совпадения, — вошел в допрос Питер, — мы едем на встречу с вами и вашим американским другом, а застаем здесь банду головорезов?

— Вооруженную до зубов и очень не адекватного поведения — вставил Гюнтер.

— Где Кейн Элдридж?

— Кто?

— Не прикидывайтесь маразматиком, Йенс! Может он вам известен под другой фамилией — американец чуть моложе вас, выглядит не старше пятидесяти, в хорошей физической форме, ранее долгое время работал в Германии под псевдонимами. Вас уже два дня видят с ним под ручку в разных концах города!

— А, Джордж Макинрой! Мой старый друг! Мы с ним сто лет не виделись. И вот такая удача, — он приехал пройтись по старым местам нашей боевой молодости!

— Хорошо, будем считать так. У нас мало времени прояснять ваши истинные связи. Вот этот господин прилетел по пятам за ним из Штатов и жаждет задать ему несколько вопросов. Говорите, — где находится господин Макинрой в данный момент?

— Господа полицейские! Вот не надо так! Я вам безмерно благодарен за мое спасение, но мой друг преследуем и гоним, — я не могу его предать!

— Тогда будем говорить по- другому и не здесь. — и с этими словами Гюнтер уже было направился к двери вызвать спецназ и организовать конвой для Йенса, как на столе замурлыкал телефон и включился автоответчик и после вступительной фразы автомата и предложения оставить сообщение, раздался чистый голос и на безукоризненном английском поведал: "Мой друг Йенс, я окончил свои дела на сегодня и намерен, расслабится в приятном обществе в заведении "Мадам Чикко". Буду расслабляться долго и со вкусом. Жду тебя непременно, твой друг Джордж.". На этих слова Йенс театрально воздел руки и опустив закрыл ими лицо. Гюнтер хмыкнул удовлетворенно и, махнув призывно Питеру, ускоренно двинулся на выход.

— Присмотрите за дедушкой Йенсом, что б сидел смирно и никуда не звонил, и передайте его лейтенанту фон Рейнрингу, это район его юрисдикции, пусть разбирается. — крикнул он в сторону группы спецназовцев над которой возвышался их обер- лейтенант.

Внизу в машине их ждал твердый как кремень Эндрю, подтвердивший сквозь зубы, что с ним все в порядке и потребовавший действий, а не пустых слов.

Когда тронулись, Питер запоздало озаботился:

— Гюнтер, ты в курсе о том объекте, куда мы отправляемся? Может, ребят спецназовцев прихватить с собой?

— Нет, это излишне.

— А я уже ни в чем не уверен. Старушка Европа полна сюрпризов.

……………………………..

Зайдя в полумрак вестибюля господа полицейские и пикнуть не успели как были окружены и подхвачены под руки выпорхнувшими из глубин заведения чудными созданиями азиатской наружности. Шелковые свободные, темно-зеленные и бардовые платья колыхались над самым полом. Широкие рукава ниспадали оторочкой белых кружев с белых рук волнами касаний, поглаживаний и едва уловимых подталкиваний. Райским щебетом голосков, сладким туманом. Запахом "воспарившего камня," сама ткань пространства, порвавшись, захлестнула, спеленала их коконом и увлекла в глубины завораживающего мрака подсвеченного розовым.

Ребята очнулись, лишь завернувшись в простыни после окунания в бассейн с холодной водой. Они, обессиленные, прихлебывали пивко и тупо озирались по фрескам зала. У каждого свербела надоедливая мысль, вопрос, но так и неспособный сформироваться в конкретную фразу.

Но до этого момента их проволокли по всем девяти кругам ада. Обдающих полыханием насладительных страстей и больных томительной болью порока.

Их обезоружили бесстыдством предложений, где действия опережали слова, а тактильные ощущения предвосхищались намеками. Где последствия опережали предпосылки, отодвигая их в эпилог. А предварительность танцев, подмигиваний и прочих ретуальных игр запаздывала за соитием. И цель превращалась в средство достижения себя.

Итоги предъявлены как счет на авансовый платеж. А обязательность утомительного процесса ухаживаний за самкой при туманной вероятности соития, как положительного результата, безоговорочно отменялась. И все томления протестантской души улетучивались. Засунутые, в перемежку с купюрами, за резинки трусиков стриптизерш.