Эрик Ластбадер - Цзянь

• Название: Цзянь
• Автор: Эрик Ластбадер
• Жанр: Детектив

---

Он повернул голову, ибо его ноздри уловили неприятный запах, которым потянуло от соседнего столика. Какой-то министр, которого У Айпин почти не знал, сидел там с зажженной миниатюрной сигаркой "Тай шань". Этого запаха У Айпин просто не переваривал. Он уставился на наглеца своим немигающим взглядом, пока тот не почувствовал, что на него смотрят, и не повернулся в его сторону. Он сразу стушевался, быстро смял свою сигару и, расплатившись по счету, поспешил убраться от греха.

В этот момент гость У Айпина вошел в ресторан и ему немедленно указали на столик "хозяина", стоящий на другом конце нерадующей глаз обеденной залы.

- Нин-хао, - поприветствовал его У Айпин, слегка поклонившись. - Добрый день.

Чжан Хуа, имевший, как обычно, унылый вид в своем мешковатом, мятом костюме, поправил указательным пальцем сваливающиеся с плоской переносицы очки с толстыми линзами. Он весь вспотел и поэтому был вынужден извлечь из кармана белый платок и вытереть свое широкое, монгольское лицо, аккуратно обходя места вокруг глаз, чтобы не сбить ненароком очки.

У Айпин указал рукой на стул. - Присаживайтесь, - пригласил он и, заметив, что его гость не пошевелился, поднял глаза. - Я вас не укушу, не бойтесь.

Принесли чай, и У Айпин сразу же налил себе и отхлебнул из чашки, прежде чем налить и Чжан Хуа.

Хотя и перепуганный до смерти тем, что явился сюда по вызову У Айпина, Чжан Хуа не хотел доставлять удовольствие последнему, показав, насколько глубоко шокирован он его дурными манерами. Поэтому он опять с озабоченным видом начал вытирать лицо и поправлять очки. Затем аккуратно свернул платок и, убрав его в карман, достал пачку крепких сигарет - все это для того, чтобы не касаться пока своей чашки. Он вытряс сигарету из пачки.

У Айпин уставился на нее, старательно избегая смотреть в лицо гостя.

- Если вам непременно надо покурить, - сказал он, - не будете ли вы так добры делать это за другим столиком?

Чжан Хуа вспыхнул и, не зная, что делать с сигаретой, крутил ее в руках, пока не сломал.

- Оно и к лучшему, - наконец пришел он в себя. - Я все равно бросаю.

Он смел рукою со стола просыпавшийся табак и отправил его себе в карман вместе с изувеченной сигаретой.

- И превосходно делаете, - похвалил его У Айпин тоном, который говорил о том, что он ни на йоту не поверил этому заявлению.

За какие-то тридцать секунд Чжан Хуа потерял столько самообладания, что очки уже едва держались у него на носу. Он счел такое положение ужасным и попытался остановить этот катастрофический процесс.

- У меня очень мало времени, - сказал он. - Поэтому не будете ли вы так добры сразу перейти к делу?

У Айпин кивнул.

- Как вам угодно. - Он уставился на переплетенные пальцы своих рук. - Буду с вами откровенен. Пока Ши Чжилинь контролирует вверенные ему воинские подразделения, ему в высшей степени наплевать, что предпринимаю я и другие члены так называемой ЦУН, чтобы положить конец его губительной политике. Поэтому я решил подойти к делу с другого конца. - Он изобразил на лице улыбку. - Но для этого мне нужен взгляд на гонконгскую операцию Чжилиня, так сказать, изнутри. Это необходимо для моей новой тактики. Я хочу знать все и как можно скорее. И вы, товарищ замминистра, будете снабжать меня этой информацией. Его руки раскрылись, как лепестки зловещего цветка-хищника. - Я полагаю, данный момент является не хуже всякого другого, чтобы начать?

У Чжан Хуа перехватило дыхание. Никогда в жизни он не встречался с подобным человеком. Машинально он прижал край чашки к своим дрожащим губам, но был слишком взбудораженным, чтобы сохранить вкусовые ощущения. Почувствовав внезапно, что его рот наполнился горячей жидкостью, он конвульсивно сглотнул ее.

- Взгляните фактам в лицо, мой Друг, - продолжал У Айпин. - Ши Чжилинь старик. И, что еще хуже, он болен. Состояние его ухудшается с каждым днем. Приходит наше время. ЦУН неминуемо победит. И вам суждено или пасть вместе с Чжилинем, или...

Он пожал плечами.

- Это... - Чжан Хуа был вынужден остановиться и облизать пересохшие губы. От переполнявшего его негодования у него все плыло перед глазами. - Это просто неслыханно! То, что вы предлагаете, не просто бесчестно. Это чудовищно. Вы просите меня бросить псу под хвост все, ради чего я работал всю свою сознательную жизнь. Ши Чжилинь для меня не только начальник. Он мне как отец. - Чжан Хуа начал подыматься из-за стола. - Ваше предложение настолько оскорбило меня, что я не могу находиться с вами в одной комнате, не говоря уж о том, чтобы пить с вами чай.

У Айпин посмотрел на него скучающими глазами и почти подавил зевок.

- Как знаете, товарищ замминистра, - сказал он небрежным тоном, кладя па стол пакет, запечатанный сургучом и с наклеенной маркой. - Кстати, но опустите ли вы это в почтовый ящик по дороге? Мне бы хотелось, чтобы бандероль попала к адресату уже сегодня.

Несмотря на переполнявшую его ярость, Чжан Хуа все-таки посмотрел на пакет. Сердце его замерло в груди, в ушах зашумело от приливающей крови. Дальнее эхо множилось, отражаясь от стен в коридорах его подсознания.

- Что с вами? - У Айпин протянул к нему руку, видя, что он как-то боком опускается на стул. - Не нравится мне ваш вид, друг мой. Может быть, чайку? Он сунул чашку в его трясущуюся руку.

Чжан Хуа пролил чай на рубашку, но так и не почувствовал этого. Его глаза были прикованы к адресу и имени, аккуратно напечатанным на пакете.

- Это... - ему не хватало воздуха. - Это адресовано моей жене.

У Айпин вытянул свою длинную шею.

- А что, я перепутал название улицы?

Чжан Хуа поднял глаза и провел рукой по волосам.

- Что вы посылаете моей жене?

Министр пожал плечами.

- Если вам так интересно, посмотрите сами.

Чжан Хуа мгновение поколебался, затем решительно сломал печать. Там были какие-то фотографии форматом девять на двенадцать и напечатанное на машинке послание к его жене. Письмо начиналось словами: "Я полагаю, это заинтересует вас, мадам..."

Взглянув на фотографии, он ахнул. На них был запечатлен он сам в постели с девушкой лет двадцати - пышногрудой и гибкой, как акробатка.

- Ваша тайная жизнь. Ваша любовница. - У Айпин вздохнул. - Праведное негодование, которое вас только что сотрясало, очень заинтересовало меня. Оно означает, что я правильно оценил вашу личность. Вы в своей основе праведный человек, товарищ замминистра. Ваша жизнь подчинена определенному кодексу чести. Из людей вашего типа получаются превосходные шпионы. И знаете почему? Никому в голову не придет заподозрить вас. И стоит человеку вроде меня поймать вас на чем-то недостойном, вы навеки связаны с ним. Чувство вины и отвращение к себе самому делает вас рабом этого человека. Вы абсолют как в вашей праведности, так и в вашем падении.

У Айпин улыбнулся.

- Но вы можете доказать мне, что я в вас ошибся, товарищ замминистра. Для этого вам надо только сложить эти фотографии в конверт и снова запечатать его. Отправить его я могу и сам.

Чжан Хуа разорвал фотографии пополам. А потом еще раз пополам.

- Вот так-то лучше, - сказал У Айпин уже мягче. - А теперь перейдем к делу.

- Негативы. - Чжан Хуа с трудом выдавливал из себя слова. - Когда я получу негативы?

- Ну, я думаю, ответ на этот вопрос напрашивается сам собой, - ответил У Айпин. - После падения Ши Чжилиня или его смерти.

Принесли еду, и Чжан Хуа воспользовался случаем восстановить утраченное равновесие. Все внутри его онемело, и он с трудом соображал, что делает. Ел он с видимым удовольствием, но с таким же успехом он мог жевать сено. Сердце колотилось так, что он начал подумывать, что его сейчас хватит инфаркт. Воображение подхватило эту идею, и он уже видел встревоженного У Айпина, вызывающего скорую, прибытие санитаров с носилками. Видел будто со стороны, как они накладывают ему на лицо кислородную маску и делают массаж сердца.

Оно и понятно, почему он так расфантазировался. В больнице ему бы не пришлось проходить через все это. С находящегося при смерти снимается всякая ответственность. Тогда он был бы свободен.

- Зачем я вам нужен? - наконец спросил он. - Премьер и так держит Ши Чжилиня на мушке.

У Айпин заморозил его своей улыбкой.

- Вашему хозяину приходилось не раз стоять под дулом пистолета. Но он не только это пережил, но и умудрился отправить своих врагов туда, откуда не возвращаются. На этот раз я не дам ему лечь в дрейф и выйти, как прежде, из затруднительного положения. Говорю вам, я изучал его методологию. Он будет раздавлен, Чжан Хуа. Это я вам гарантирую.

Когда они закончили последнее блюдо - желтую мушмулу, привезенную с юга, и официант убрал пустые тарелки, У Айпин продолжил:

- Политика Ши Чжилиня ведет Китай по опасной тропе, которая неминуемо приведет к полной европеизации нашей страны. Он подрывает нашу идеологию, самую суть ее. А именно она позволяет нам находиться у власти, контролировать судьбы шестисот миллионов душ. Без нее в Китае воцарится анархия. Смерть и разрушение, грабежи и смута. Новое Боксерское восстание повторится, если мы не остановим Чжилиня! И для этого мне просто необходимо знать, в чем состоит суть его гонконгской операции.