Виктория Плэнтвик - Помни о хорошем

• Название: Помни о хорошем
• Автор: Виктория Плэнтвик
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»,
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-7024-1372-5

Встречи учительницы Эвелин Лентон и известного юриста Томаса Айвора, попечителя ее колледжа, почти каждый раз происходят при шокирующих обстоятельствах, которые и нарочно не придумаешь. Всевозможные недоразумения делают Томаса и Эвелин почти врагами: от иронических словесных пикировок эти двое то и дело переходят к откровенным ссорам. Казалось бы, понимание между хрупкой учительницей и великолепным адвокатом в принципе невозможно. Но так ли это?..

---

— Сандра обязательно приедет к тебе, и не один раз. Ты стал ей по-настоящему близок.

— На этот раз Кристине придется считаться и с моими желаниями, — мрачно согласился он.

Единственным, что всерьез огорчало Томаса, был ее непреклонный отказ оставаться ночевать в его доме. Всем сердцем она жаждала утвердиться в его доме, но с его стороны ни обещаний, ни разговоров о будущем не было, а Эвелин не хотелось быть навязчивой — всему свое время. Пока она ссылалась на Сандру, но и Томас, и Эвелин знали, что это предлог. Момент выяснения отношений приближался. Кристина уже выражала недовольство слишком долгой задержкой Сандры.

Однако развязка наступила значительно раньше, чем предполагала Эвелин.

Как-то в субботу утром Томаса Айвора неожиданно вызвали в суд по просьбе одного из его клиентов. Эвелин, как обычно, занималась с Сандрой. Томас попросил ее подольше позаниматься с девочкой и дождаться его прихода.

— Я уеду ненадолго, — сказал он, — в два приедет Самуэль Флемминг. Ты его знаешь?

— Нет, — покачала головой Эвелин. — Это кто-то из местных?

— Это известный репортер. Он просил разрешения подъехать, чтобы осмотреть дом и поговорить со мной и, может быть, с соседями, если они помнят Глорию девочкой. Он пишет о ней статью.

— О! — Сердце Эвелин ухнуло в бездонную яму.

Томас пристально взглянул на нее и, казалось, заметил ее тревогу.

— Ты что-то знаешь об этом?

— О нем — нет. Глория недавно звонила и говорила, что о ней готовится большая статья.

— Бог с ней, — нахмурился Айвор. — Мне совсем не хочется ворошить прошлое, но Глория сказала этому Флеммингу, что именно я купил у нее «Вязы». Я не знаю, что она еще рассказала ему. По телефону он произвел впечатление приличного человека, правда, был крайне настойчив. Что поделать, такая профессия. Я решил, что лучше поговорить с ним лично, так что сегодня он появится. Захочешь ты к нам присоединиться или нет, тебе решать.

Он ласково поцеловал ее и вышел, не подозревая, в каком отчаянии оставил ее.

Мучительное чувство раздвоенности терзало Эвелин. Какой бы выбор она ни сделала, кто-то будет обижен. Кому сохранять верность — семье или возлюбленному, блестящей самодовольной Глории, которую она знала всю жизнь, но с трудом переносила, или же Томасу Айвору — человеку, которого она узнала недавно, но сочла достойным не только уважения, но и любви.

Давно следовало бы рассказать ему обо всем… Но она боялась нарушить ту теплоту и доверие, которые согревали их сердца. А сейчас говорить было поздно. Шанс упущен.

9

Чердак оказался точно таким, как его описывал Томас Айвор. Это было душное низкое помещение, заросшее паутиной и пахнущее многолетней пылью. Эвелин, никем не замеченная, взобралась туда по скрипучей лестнице; люк, ведущий на чердак, на удивление легко открылся. Эвелин не стала просить фонарик у миссис Морган, чтобы не вызвать ненужных расспросов, а взяла с собой свечу. К счастью, возиться со свечкой не пришлось, сквозь щели проникало достаточно света.

Чердак тянулся по всей длине дома, но не разобранные вещи грудой лежали недалеко от люка. Эвелин, нагнувшись, чтобы не удариться о низкие балки, добралась туда и легко нашла металлический сундучок, описанный Глорией. Открывая его, она закашлялась от облака пыли, поднявшегося над его крышкой.

Толстая черная тетрадь в жестком переплете лежала с самого верху.

Эвелин вытащила ее и, не удержавшись, заглянула в старые альбомы с выцветшими фотографиями. Несколько минут она перелистывала пыльные страницы и, улыбаясь, вспоминала детство. Вспомнив наконец, что она теряет драгоценное время, Эвелин схватила вожделенную тетрадь и стопку писем с мелким ажурным почерком Глории.

Спотыкаясь в полутьме, она добралась до выхода и стала спускаться по лестнице. Слабость от переживаний и страха подвела ее — толстая тетрадь выскользнула из дрожащих рук Эвелин и с шумом свалилась на пол. Из нее вылетели несколько листочков бумаги. Эвелин нагнулась, чтобы их подобрать, и на одном из них увидела штамп гинекологической консультации.

Эвелин ни за что не стала бы читать личные письма Глории, но от этого официального медицинского заключения она не могла оторваться. Там черным по белому было написано, что тест на беременность дал положительный результат и, поскольку мисс Глория Грейвз обладает абсолютным физическим здоровьем, по законам страны она может сделать аборт только за ее пределами.

Надо же, чтобы это случилось именно с Глорией! С Глорией, которая считала, что многие женщины не добиваются успеха только из-за детей! С Глорией, которая за те пять лет, которые прошли после ее романа с Томасом Айвором, добилась яркой карьеры и жила в нескончаемой череде концертов и фестивалей…

Неудивительно, что она так встревожилась и не хотела, чтобы ее бумаги попали в руки Томаса.

— Что ты тут делаешь?

Эвелин, выйдя из оцепенения, подняла голову — в дверях комнаты стоял Томас Айвор.

— Слушание дела отменили, заболел судья, — слегка недоуменно разъяснил он, — вот я и вернулся. Миссис Морган сказала, что ты пошла наверх, и я отправился искать тебя. Что интересного ты нашла? — Томас Айвор с любопытством разглядывал пыльные листочки, которые Эвелин крепко прижимала к груди.

Ее пальцы онемели, и злополучный листочек выпорхнул из ее руки и плавно спланировал прямо к ногам Томаса Айвора. Он стремительно нагнулся, чтобы подобрать листок и отдать его Эвелин, но, когда увидел, что он держит в руках, застыл и побледнел.

Томас Айвор медленно поднял голову и посмотрел на Эвелин, как на чужую.

Она поняла, что видит крушение своей мечты.

Он не сказал ни единого слова. Это было не нужно. Его мертвый взгляд сказал все. Эвелин почувствовала себя убитой. Его возмущению она, может быть, и смогла бы противостоять, но его очевидная боль обезоружила ее. Теперь Эвелин достаточно хорошо знала характер Томаса Айвора, знала, каким сильным потрясением для него было снова столкнуться с предательством той, которая говорила, что любит его.

Он повернулся и, сжав руки в кулаки, побрел на негнущихся ногах прочь от Эвелин, в сторону холла, ведущего из спальни к началу лестницы. В одной руке он по-прежнему держал дневник, в побелевшем кулаке другой — скомканное письмо.

Эвелин двинулась вслед за ним, что ей оставалось делать? Дверь за собой он не прикрыл, что, впрочем, ее нисколько не ободрило. Это не значило, что Томас Айвор зовет ее пойти за ним, он действовал не раздумывая, инстинктивно стремясь в свой кабинет, как зверь ползет в свое логово зализывать раны. В кабинете он подошел к открытому окну и стал стряхивать пыль с зеленой тетради, наполнив пространство комнаты сверкающим облаком легких пылинок, искрящихся на солнце.

Эвелин положила на краешек стола стопку бумаг и писем, которые она, сама того не замечая, принесла с собой и, пригладив дрожащими руками складки юбки, рискнула заговорить.

— Томас, мне очень жаль…

— Итак, Глория, уходя, оставила в моих руках компрометирующие материалы и, сообразив это, решила их достать, — вслух рассуждал Айвор, будто не замечая Эвелин. — Но у нее не хватило мужества обратиться ко мне с просьбой вернуть их. — Его слова звучали монотонно и предельно скучно, словно он читал затасканный, заранее заготовленный текст. — Вместо этого она подослала сюда хитрую маленькую кузину разведать, нельзя ли увести это добро у меня из-под носа.

Он вскинул голову, его серые глаза горели холодным огнем, но разум очень быстро оправился от шока.

— Как ты, должно быть, была разочарована, когда выяснилось, что я работаю дома, а в нужной тебе комнате живет Альфред. Неудивительно, что ты отказалась здесь ночевать. Тебе вовсе не улыбалось иметь под боком слишком рьяного любовника, который мог бы появиться не вовремя. Каким же я был простаком, попавшись на эту твою показную робость — «можно-нельзя», «страшно-стыдно»! Ты выжидала, когда уедет Сандра, чтобы сбежать. А я-то думал, что это чрезмерная серьезность не позволяет тебе вступать в отношения, в которых ты не вполне уверена. На самом деле, тебя удерживала только мысль, стоит ли торговать своим телом дольше, чем это необходимо…

У Эвелин перехватило горло. Томас Айвор сейчас был намного агрессивнее, чем когда-то, в их первом противостоянии, только теперь у нее не было ощущения невиновности, которое тогда помогало ей защищаться.

— Я была с тобой потому, что мне этого хотелось, — хрипло возразила она. — Да, действительно, Глория просила меня забрать у тебя кое-что, принадлежащее ей, так, чтобы ты об этом не знал.

— И вот наконец представилась такая возможность? Зачем это надо было делать сейчас, пока Сандра все еще здесь? — Его лицо окаменело, новая мысль возникла в его мозгу. — Возможно, ты боялась, что удобного случая больше не будет? Ах, да! Конечно! — Он горько рассмеялся. — Статья в журнале — вот причина внезапной поспешности. Боже мой! Глория знала, какой будет взрыв, если это — Томас Айвор потряс перед носом Эвелин зажатым в кулаке письмом — попадет в недобрые руки… Она попала в чертовски тяжелое положение… — Он задумчиво покачал головой. — Вот почему и исчезла так внезапно. Она удрала в какую-то заморскую клинику и там сделала аборт, даже не сообщив мне, что ждет от меня ребенка. Так и было?