Светлана Оникс - Любовные каникулы

• Название: Любовные каникулы
• Автор: Светлана Оникс
• Издательство: Редакция международного журнала «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-7024-0307-Х

Как стать счастливой? Как быть счастливой? Возможно ли это в наше непростое — чтобы не сказать резче — время? Оказывается — да, героине предлагаемого романа это удается. Хотя путь к счастью ох как не прост!

Сложная сюжетная линия произведения складывается из массы недоразумений, размолвок, приключений. Вершиной служит счастливый финал — с некоторой грустинкой, но и с надеждой.

Для широкого круга читателей.

---

Деловой.

А меня все одна мысль тревожит, кто же мне такой букетик прислал? Ведь должен же как-то проявиться.

— Синьора, можно вас на минутку?

Оборачиваюсь — и чуть не закричала от радости. Сам маэстро Федерико собственной персоной. И Джульетта, конечно, рядом.

Какие красивые! Даже в старости. Я стою, дрожу, глазами их пожираю.

Он тоже какие-то слова сказал, поздравил. А потом к уху наклонился и по-английски:

— Держись за Андрея, девочка. Но не мертвой хваткой. Иногда и ему рога наставляй. Снимайся. Ты — актриса.

Я поцеловала его. А Джульетта поцеловала меня. Вот это и есть счастье.

А маэстро сразу ушел. Вообще ушел. Устал, видно. И снова банкет замер, проводил его аплодисментами. Если бы я знала, что очень скоро синьор Федерико умрет! Они будут сидеть с Джульеттой в кафе, а она вдруг заплачет. Неизвестно из-за чего, просто потекут слезы. И он скажет:

— Не плачь, Джельсомина. — Так звали ее героиню в фильме «Дорога». А потом он возьмет кусочек сыра, но не сможет проглотить. Поперхнется. И впадет в кому. А там и смерть...

Если б я знала! Но я была тогда просто счастлива. И, когда заиграла музыка, я, как Наташа Ростова на балу, посмотрела вокруг, умоляя глазами — пригласите меня! Я так чудесно танцую! И тут же подошел ко мне тот самый викинг.

— Вы позволите? — спросил у Андрея.

— Извините, — сказал Андрей, — дама уже приглашена.

Я на него смотрю удивленно — кем это? А он взял меня под руку и вывел на середину. Батюшки, он же танцевать не умеет, все ноги мне отдавит. А это было аргентинское танго. Мы сначала с Андреем танцевали одни, все только смотрели на нас и улыбались поощрительно. Нет, я зря боялась. Андрей мне ноги не отдавил. Но наговорил кучу неприятностей.

— Знаешь, я когда учился во ВГИКе, у нас было такое задание — этюд «профессиональный навык».

— У нас тоже.

— Я обратил внимание на странную закономерность — скромные девушки все как одна играли проституток, а девчонки легкие играли прачек. Это, знаешь, какая-то компенсация, что ли. Хочется попробовать того, чего в жизни никогда не получишь.

— Да, это ты верно заметил...

— А вот с тобой не пойму, тебе-то что компенсировать? Ты-то зачем плейгерл играешь? Ты ведь и в жизни...

— Андрюша, ты заговариваешься... — сказала я, но улыбаясь, ведь сотни людей смотрят.

— Натужно это все, Сандра, неестественно, — продолжал он. — Ты даже шлюху сыграть не можешь.

— Я дам тебе по морде, родной, — говорю, а улыбка на все тридцать два естественных.

— Фи, как вульгарно... Это потому, что я в десятку попал. Правда глаза колет.

Тут, к его счастью, музыка кончилась. А то был бы международный скандал. Нет, он все-таки злой. Вернулись к своим, и Андрей сразу заявляет:

— Ну, пора прощаться.

А авторитет у него, сами понимаете. И все тут же:

— Да-да, пора, пойдемте потихоньку.

— Нет, — говорю. — Совсем не пора. Я только во вкус вошла. Я сейчас танцевать буду.

— Александра Николаевна, Сашенька, что вы? Нехорошо от коллектива отрываться...

— Хорошо, очень хорошо, — говорю я им. — Мы же не колхозники, мы индивидуалисты. Это сено косить коллективом хорошо. А жить надо индивидуально. Даже колхозники, которых я очень уважаю, весь свой коллектив к брачной постели не ведут.

— А ты уже и в чью-то постель собралась? — спрашивает Андрей.

— Успокойся, милый, тебе это не грозит. Ты будешь спать нынче один.

Я отвернулась, и тут как раз викинг.

— Пойдемте танцевать, — говорю ему. — Вы, кажется, хотели меня пригласить.

И это был вальс. Надо сказать, что вальс очень опасный танец. Если танцевать его по-настоящему, то только с тем партнером, которого знаешь всю жизнь. Ведь он ведет, и ты должна понимать, предугадывать все его желания. И к тому же в бешеном ритме! А если так просто топтаться, то что это за вальс?!

Вот мы с красавцем вышли в круг, он взял меня за талию, плотно взял, но не нервно. Руку мою отвел и — качнулся, вливаясь в музыку. И я вдруг почувствовала — с этим я вальс станцую. Я понимаю его. Я его чувствую. Я могу идти за ним легко и быстро.

Во время вальса не говорят. Можно только улыбаться, смотреть друг другу в глаза. А еще лучше запрокинуть голову и видеть, как вертится потолок, люстра, стены, как мелькают восхищенные лица, как пролетают зыбкими тенями другие танцующие пары...

Но викинг ухитрился сказать мне:

— Вам очень к лицу счастье.

Господи, а кому оно не к лицу?

— Можно пригласить вас на следующий танец?

— Спасибо, конечно.

Места в кругу становилось все больше. Пары расходились по местам, а мы с красавцем оставались. Я заметила это не сразу, но когда увидела, что мы танцуем одни, что кавалер мой слегка смущен, сказала ему, чтобы ободрить:

— Вы выбрали актрису, смиритесь с публичным одиночеством.

А когда музыка смолкла, я увидела, что весь банкет на нас только и глазеет.

— Вы, наверное, очень знамениты? — спросила я у викинга.

— Нет, это ваша заслуга.

Снова аплодисменты. И кавалер ведет меня к нашим.

Не ушли, остались. Что, Андрей, один — ноль в мою пользу?

Видно, и он это понял, а смириться-то не хочется. Что-то сказал вдруг кавалеру по-итальянски. Но тот виновато пожал плечами:

— Извините, я по-итальянски не говорю.

— А кроме английского вы какой-нибудь знаете? — занервничал Андрей.

— Да.

— Какой?

— Датский, например. Но я предпочел бы разговаривать на том, который понимает моя партнерша.

— Андрюша, не горячись. Принца невозможно разозлить.

Это тот самый репортер, который все возле викинга крутился. Ну и хитрая же мордашка!.. Постойте, какого принца? Кто это здесь принц? Мой кавалер, что ли? Вот этот красавец? Здрасьте-пожалуйста!

— Так вы принц?

И что-то я пыталась в тот момент сообразить, но никак не могла. А принц улыбается, даже смущен, что его инкогнито для меня раскрыто. Выходит, что для меня одной. Все-то его знают, даже, уверена, Андрей.

— Это ничего, — говорит принц, словно оправдывается.

— И наверное, датский? — спрашиваю я.

— Вы угадали, — отвечает.

И тут я начала хохотать. Нет, так в жизни не бывает. Первый раз встретить принца и к тому же датского!

— Гамлет? — спрашиваю сквозь смех.

— Нет, Георг, — разулыбался и он. — А вы Александра, я знаю.

— Нет, — мотаю головой. — Я Золушка! Хотите оставлю вам свой башмачок?

Принц не очень понимал, почему я хохочу во все горло, но из приличия тоже посмеивался.

— Ну ладно, Золушка, — говорит Андрей. — Пойдем, час пробил.

Так и хочется ему меня отсюда увести.

— Нет, мачеха, — говорю. — Уж теперь я никуда не уйду. Я сейчас принцу-викингу буду голову кружить!

И началась волшебная ночь...

Мы мало с ним разговаривали. Мы танцевали, танцевали, танцевали... Мои шпильки натерли-таки мне ногу, и я скинула их. На это никто не обратил внимания.

Андрей сычом просидел в углу до самого рассвета, пока не закончился этот чудный бал.

— Прощайте, — сказала я принцу. — Больше мы никогда не увидимся.

— Почему? — вдруг испугался он.

— Потому что это уже будет не сказка...

И я отправилась в «Эксельсиор».

Смешно, но один мой туфель куда-то пропал.

Свистнули!

Глава 8 Откуда дети берутся?

Утром всегда становится стыдно за вчерашний вечер. Особенно если была немного, как бы это сказать помягче, не в себе. А мне почему-то стыдно не было. Было как-то светло на душе. Словно действительно в сказке побывала. Это все львенок!

Платье я сегодня надеваю красное. Алое, как кровь, как роза, как любовь, как бровь!

Да, поэтесса из меня, как из Илюшки балерина. Тьфу! Опять забыла позвонить! И в театр!

— Алло!

— Пронто!

— Вы говорите по-английски?

— Да, немного.

— Пожалуйста, разговор с Москвой...

— Я говорю по-русски.

— По-русски? С ума сойти! Вы что, русская?

— Да. Из Одессы.

Понятно.

— Потрясающе. Девушка, милая, как вас зовут?

— Здесь или вообще?

— Вообще.

— Лина.

— А здесь?

— Тоже Лина.

Странный юмор.

— Линочка, мне Москву на пять часов вечера. Это можно?

— Конечно. Ваш телефон?

— «Эксельсиор», пятнадцать, двадцать.

— Постойте, вы не Кузнецова?

— Здесь или вообще?

— Вообще.

— Вообще — да.

— А здесь?

— Сандра.

Смеется. Дошло.

— Ой, девочки мне не поверят! Надо же!

— Поверят. Запишите телефоны в Москве, а когда я буду звонить, позовите своих девочек...

Пресс-конференция, которой я и не боялась особенно, прошла тяжело. Вопросов о кино, о театре, вообще о работе было мало. А посыпались какие-то странные:

— Как вы смотрите на лесбийскую любовь?

— Как поступили бы со своим ребенком, если бы узнали, что он наркоман?

— Когда вы лишились девственности?