Mona Lisas Nemo - Золотые Небеса. Полёт Одной Птицы

• Название: Золотые Небеса. Полёт Одной Птицы
• Автор: Mona Lisas Nemo
• Жанр: Фэнтези

Выросшие в далёкой долине, Лант и Мэроу вынуждены спасаться бегством, когда воспитавшие их маги нападают на них. Открывшийся им мир полон рыщущих по приказу северного короля наёмников. Юг оживает войсками и туман, что веками губил землю от моря — пробирается всё дальше и его уже не остановить. Порождённые им монстры становятся сильнее. И говорят, зло более древнее возвратилось в мир. Смогут ли друзья не стать смертельными врагами, когда один из них маг. А второй открывает о себе страшную тайну.

---

— Да, — тут же отозвался Лант и быстро, кивнув дозорному, поспешил вперёд по дороге. Следом за ним шёл, не отставая Мэроу. Скачущие и не смыкающие всю ночь глаз, оба переставляли ноги не так быстро, как ожидали. Но Лесовик был и впрямь, довольно близко. Солнце уже припекало, так что оба перестали зябко ёжиться.

— Мэроу, у тебя есть с собой оружие? — спросил Лант, ускоряя шаги.

— Кинжал Фрара.

— Если кто-то его увидит, скажешь это из-за разбойников.

— Считаешь понадобиться его доставать?

— Не знаю, — сказал Лант, ступая всё быстрее и быстрее. — Слышал, в долине появилась северная стража, кто его знает из каких именно земель. А может разбойники попадутся или что-нибудь произойдёт в деревне.

Отсюда дорога была посыпана мягким белым песком, где лишь изредка встречались упавшие сосновые иголки. Через сорок шагов уже красовались как большие старые дубы, так и молодые, совсем тонкие. А ещё через пятьдесят справа показались деревянные крыши Приречья, через которое протекала небольшая река — Дубовка.

Когда же дубов стало становиться меньше, а на смену им вновь пришли сосны, большой воткнутый в землю столб, с прибитой доской-стрелкой, указал налево. Они подошли к Лесовику.

Разброс крепких изб и тихий людской гомон встретил двух путников. Тут и там глазам попадались уложенные брёвна, из которых и были сложены сами избы, ровные и крепкие, иногда украшенные грубой резьбой. Под широкими окнами стояли лавки, попадались старые и новые телеги, несколько колодцев, амбары, примостилась у другого края деревни и кузница.

Тут же, не отходя далеко от столба, возвышалась двухэтажная небольшая харчевня, где многие собирались по вечерам, после трудного рабочего дня. Где курили трубки и поглощали пиво, делились новостями и обсуждали всё значимое. Харчевня была украшена резьбой больше остальных домов, вырезанные травы и листья обвивали подоконник, дверь и крышу. Главный вход выходил на квадратную деревянную площадку, другой во внутренний двор — окружённый такими же небольшими хозяйственными пристройками. Из трубы валил густой дым.

Где-то залаяли собаки, и тут же одна маленькая чёрная с белым меховым воротником перебежала дорогу, скрываясь за избой.

Кое-кто из местных бросил любопытный взгляд на пришедших, но так ничего и не сказав, продолжил заниматься своими делами.

В целом, жители Лесовика ничем не отличались от жителей всей долины, спрятавшейся как улитка в раковине среди кольца гор и леса. Разве что Лесовик был последней деревней или первой, смотря, откуда считать. Первой от прохода — ущелья, где из долины можно было выбраться во внешний мир. Этим единственным путём наёмники и проникали сюда, ища лёгкой наживы среди непривыкших воевать жителей. Оттого в Лесовике — где чаще попадались разбойники — каждый носил при себе топор, даже дети получали по маленькому топорику, с которым привыкли обращаться чуть ли не с первых шагов. Все носили овчинные куртки, которые обменивали на разные инструменты и дичь у приречных. Штаны из грубой материи и сапоги, не такие высокие, как привык Лант, но и не низкие, как в Приречье, где больше было пастухов на лужайках, и мало кто совался в лес. В лесу иногда можно подцепить кучу клещей, а потом и борись с ними до посинения. Жуки-древесники могли прогрызть обувь и забраться в сапог, могли попадать за шиворот. Змея какая попадётся. Хорошо если уж, их тут много, а там и гадюка подвернётся.

Мальчишка лет шести, пристально следивший за Лантом и Мэроу, подобрался ещё ближе, так что Лант подозвал его к себе.

— Как тебя зовут? — обратился Лант к мальчику, выпачканному с ног до головы похуже Мэроу. Мальчишка утёр нос тыльной стороной ладони и ещё немного подумав, всё же выговорил своё имя. — Нандин звать.

— Нандин, тут сегодня никто не проезжал? — спросил Лант, улыбаясь мальчишке, так что тот расплылся в такой же улыбке, а может ещё шире.

— Никто.

— И никто новый не проходил?

— А-а, — светлая голова быстро с готовностью замоталась из стороны в сторону. — Все новые вот сюда заходят. — И он кивнул на харчевню. Вам туда?

— Похоже, туда, — отозвался Лант поворачиваясь к Мэроу, и они прошли к высоким крепким дверям харчевни.

Только Лант хотел отворить двери, как к ним вышла сама хозяйка, крепкая и наливная, как яблоко. Она радостно распахнула двери, вытерла руки об заляпанный маслом фартук, обсматривая чужаков и тут же, быстро впихнула обоих вовнутрь. Успела затворить за ними двери и усадить гостей за стол.

Кругом всё было из дерева: и расставленные в беспорядка затёртые от времени столы, и лавки, стулья. Пол тоже был деревянным, но на удивление гладким и казался мягким и тёплым. В уголках стен висели засушенные травы и ягоды, на других стенах сушились грибы на нитках, тут и там глазу попадались связки чеснока.

За всю свою жизнь Кошна, хозяйка харчевни, привыкла к вечерним сборам, готовилась к ним с самого утра. Жарила, пекла, гоняла мальчишек и девчонок, чтобы те делали всё исправно и не ленясь. Нежданные гости же попались рано утром, когда и предложить-то ещё не было чего поинтереснее.

— Какие славненькие, — пролепетала женщина взъерошивая волосы Ланта, чего тот совершенно не ожидал, но всё же сохранил полное спокойствие. Заза недолго позволяла себе сюсюкать с ним, пока "господин маг" впервые не показал при ней свои недюжинные магические способности. Луса обычно ходила тихо и незаметно, предпочитая с магами вообще не разговаривать, а если и придётся — то исподлобья.

Хозяйка умилённо сложила руки, и тут только Лант вспомнил, что с собой у него нет никаких денег. Даже ничего ценного, на что можно выменять завтрак.

Окно, у которого стоял их стол, как и большинство окон харчевни, выходило на единственную улицу или же дорогу как посмотреть, пролегавшую через деревню. Тут удобнее всего было ждать Тиену не обращая на себя ненужных взглядов.

— У нас нет… — начал, было, он, но тут со второго этажа послышались громкие стоны и проклятья.

Хозяйка харчевни встрепенулась, бросила беспокойный взгляд наверх.

— Дед мой заболел, девяносто шестой год ему, всё ходил крепкий, поговаривал: "Когда перестану работать, тогда и помру. Тогда и в землю зарывайте". Дрова колол, на охоту ходил, а теперь захворал и ничего не помогает. Вы тут посидите, а я сейчас. — С этими словами Кошна заспешила вверх по крутой лестнице.

Вновь раздались стоны и проклятья. Затем проклятья прекратились и только резкий затихающий голос что-то бормотал на втором этаже.

Лант поднялся с лавки, на мгновение задержав взгляд на Мэроу.

— Если увидишь Тиену, не дай ей уехать.

Мэроу кивнул, положил руки на стол, и тогда Лант поднялся вверх по лестнице вслед за хозяйкою харчевни.

На втором этаже было всего две двери, и только из-за одной слышалось приглушённое бормотание. Лант постучался. За дверью тут же притихли, последовали быстрые шаги и розовощёкая хозяйка недоумённо уставилась на стоящего перед нею.

— Я разбираюсь в травах, — пояснил Лант и видя, что женщина по-прежнему молча преграждает путь в комнату, добавил:

— Меня учили готовить разные целебные настойки и мази.

— А, — протянула Кошна не сразу сообразив, всё ещё вопросительно смотря на Ланта. Но в сторону всё же отошла, давая возможность тому пройти внутрь.

Комната была маленькой, двое с трудом помещались у узкой лавки, на которой и лежал старик: большие синие мешки залегли под умными глазами, кожа была белой точно мука и жёлтые пятна покрывали шею и иссохшие руки. Старик дышал часто и нервно, быстро вращая глазами из стороны в сторону.

Тяжёлый, удушливый запах, перемешанный с запахом разных трав, обещал стать невыносимым к полудню.

— Кого ты привела? — строго спросил старик, обращая пристальный взгляд на Кошну, которая словно сделалась меньше при виде деда. Затем старик вновь посмотрел на Ланта, стоящего прямо перед ним. — Не гоже тебе смотреть, иди себе, рано ещё думать, рано видеть. — Не смотря на слабость и вялость попыток пошевелиться, всё же было нечто крепкое и непреступное в этом теле. Как камень в ручье, крепкий сверху, песчаный внутри, и вот уже вода добралась до его сердцевины. — Рано.

— Он травник, — сказала внучка, вытирая и без того чистые руки об передник.

— Травник говоришь, — голос стал ещё твёрже. — А что мне травники? — Наша Лоя сколько настоек давала, сколько трав приносила да поджигала. — Старик с трудом облизал пересохшие губы. — Что можешь ты, когда сам ещё вчера только из яйца вылупился? — И он улыбнулся.

— Я могу попытаться, — заметил Лант, садясь без приглашения на край лавки, спиной к Кошне. — У вас не найдётся настойка лопуха с корнем ордры?

— Нет, такой нет, — тут же отозвалась Кошна. — Разве у нас такая растёт?

— На западе, в дубовой роще у гор. А мази из семян раморы?