Mona Lisas Nemo - Золотые Небеса. Полёт Одной Птицы

• Название: Золотые Небеса. Полёт Одной Птицы
• Автор: Mona Lisas Nemo
• Жанр: Фэнтези

Выросшие в далёкой долине, Лант и Мэроу вынуждены спасаться бегством, когда воспитавшие их маги нападают на них. Открывшийся им мир полон рыщущих по приказу северного короля наёмников. Юг оживает войсками и туман, что веками губил землю от моря — пробирается всё дальше и его уже не остановить. Порождённые им монстры становятся сильнее. И говорят, зло более древнее возвратилось в мир. Смогут ли друзья не стать смертельными врагами, когда один из них маг. А второй открывает о себе страшную тайну.

---

Солнце ещё не пригревало, когда впереди показалась караульная вышка. Не очень высокая, округлая, всего с одной дверью и без окон. На верху не дремали — как этого можно было ожидать — а стояли, зорко всматриваясь в оба конца два караульных. В них узнавались деревенские, ещё вчера сладко обедавшие с семьёй за широким столом.

И только Лант собрался скрыться в лесу, чтобы обойти препятствие как до слуха донёсся требовательный клич.

Дозорный, приметивший две маленькие фигуры вдали, обернулся к своему товарищу, хлопнул того по плечу. Второй из них, мрачно наблюдавший за своей частью дороги, нехотя обернулся и проследил за взглядом первого.

— Эй, вы, — закричали с вышки. Резкий и могучий голос птицей пронёсся над лесом. — Э-гэ-гэй!

— Придётся идти пешком, — заметил Лант, слезая с Турры. — Не знал, что в долине вообще встречаются вышки с дозорными.

— Таламон не предупреждал тебя?

— Думаешь, я бы не спрятал лошадей ещё за поворотом, если б знал?

— Я могу провести нас в обход.

— Ты никогда раньше не был в этой части долины. К тому же тут много болот и топей, пока выберемся, будет уже поздно. В любом случае, если мы опоздаем — Тиена станет проезжать по этой дороге. Она же не будет знать, что мы перебираемся в другое место. А мне нельзя её пропустить.

Лант отвёл Турру с дороги. Её твёрдая поступь не давала ни на миг усомниться, что лошадь не простая сельская, да и не водились такие в окрестностях долины. С Рубашкой было проще, его они могли взять с собой, но Лант решил не испытывать удачу. Скорее всего, в Лесовике знали каждого, кто владел лошадью, знали они наверно и всех своих деревенских соседей, способных позволить себе, в сущности, вполне хорошего коня. Да и лошадей "в лицо" наверняка помнили. Так было принято решение оставить обоих коней здесь, не расседлывая, пока их ещё не заметили, и продолжить путь пешком.

Привязывать их не стали. Лант сказал, что те придут, когда он позовёт, а пока можно идти дальше. Так они с Мэроу и поступили.

Две фигуры приближались к вышке. Причём, как заметили дозорные, ни дорожных сумок, ни рюкзаков, да хоть бы палки с котомкой у тех фигур не было.

Стало прохладно. Даже холоднее чем ночью, но земля быстро нагревалась. Первый караульный пропыхтел что-то, поёжился и, откинув овчинную куртку, стал ждать, пока две фигуры подберутся поближе и их можно будет разглядеть.

На всякий случай коваль, а именно он первым увидел путников, кинул быстрый взгляд на простой короткий лук, прислонённый к каменной ограде. Вряд ли он ему сегодня понадобиться, но всякое ж бывает.

Тем временем незнакомцы подошли к вышке, то оказались два парнишки, кутавшиеся в свои тоненькие накидки как крольчата в норе. Один с распрямленными плечами тут же открыто посмотрел наверх, прикрывая глаза ладонью от солнца, и улыбнулся. Другой снял капюшон, тихо стоя за спиной своего спутника. Один с открытым, спокойным, лицом, как и показалось с первого взгляда ковалю, да и портному-Олмаху тоже. С румянцем на щеках. И стоял тот так, словно его строгий отец муштровал в будущие воины с самого рождения. Весь такой уверенный, с расправленными плечами, точно у птицы крылья. Второй был бледен, выступающие скулы придавали лицу странное, настороженное выражение. Весь он как-то сжался, точно ожидал чего неладного, весь вытянулся, прислушиваясь да наблюдая. Откинул со лба чёрные волосы и тут же незлобиво улыбнулся Эгману-ковалю, так что у того за воротом пробрало.

— Ты их знаешь, друг Олмах? — Нарочно громко проговорил Эгман.

— Ничуть не бывало, друг Эгман, — так же сурово отозвался портной, сложив тонкие длинные руки на хлипкой груди и косясь на двух подмёрзших пацанят.

— Что же они делают здесь, друг Олмах? — не унимался Эгман, его то ручищи были такими огромными и крепкими, точно он взял их взаймы у какого-нибудь дерева и вернуть забыл.

— Понятия не имею, Эгман, — вторил первому портной. В отличие от приятеля, на нём было две куртки, которые ничуть не увеличивали тонкую как настенный крюк фигуру, а только делали его похожим на вздувшийся болотный шар. Портной потянул носом, как будто по запаху мог определить, что же представляли из себя незваные гости, и ещё больше набычился, не забывая усмехаться.

— Может разбойники какие?

— Разве мы похожи на разбойников? — Спросил Лант, он то уже привык к солнцу и опустил ладонь. Караульные теперь не казались ему двумя тёмными пятнами на фоне светлеющего утреннего неба.

— Этот так точно не похож, — и тот, что подлиннее, похожий на пузырь, ткнул пальцем вниз, указывая на Мэроу, — такого и ягнёнок забодает.

Лант как стоял, смотря на караульных, так и остался стоять. Мэроу за его спиной не издал ни единого звука. Меча у того конечно с собой не было, а было ли хоть какое-нибудь оружие? Лант сложил руки, преодолевая желание ещё плотнее закутаться в накидку. Под ногами слался мокрый подлесок, кое-где росли небольшие травянистые островки, да иногда виднелись пучки лесного лука. Широкая дорога простиралась дальше на восток.

— Это потому что мы не разбойники. — Сказал Лант.

— Кем тогда будите? — спросил Эгман. — Куда лошадок то отпустили? Украли из поместья?

— Мы из Радужного. — Так же твёрдо, как и спросили, ответил Лант.

— Из Радужного, говорят, — Эгман обернулся к портному, тот только пожал плечами, изредка переступая с ноги на ногу. Хлеб и сыр кончились ещё вечером, пиво они с Эгманом допили ночью, знали ведь что не согреет. Да и не дали им ничего покрепче, бражку там, чтоб дозор хорошо несли и кого подозрительного не подпускать. — Я в Радужном только мясника знаю, того, что ещё всё перед ребятнёй садился да дела свои расписывал. Помнишь, малого Фазана ещё тогда стошнило.

— Припоминаю-припоминаю, — процедил сквозь зубы Олмах. — Так спроси у них, знают ли такого.

— Ага, — так же тихо ответил коваль, — знаете вы такого-то и такого-то, а они вам знаем то бишь, дорогой наш, знаем, как не знать. И что?

Портной молча пожал плечами. Ему, мол, что — два сопляка стоят себе и смотрят, выжидают, чего с них взять?

— Вот что, ребятки, — свесившись могучей грудью, вниз сказал коваль. — Тут у нас в последнее время много разбойников объявилось, мы уже и стражу поставили, а на утро всех девятерых убитыми нашли. Все как один заколоты. Даже не успели топоры достать. Да слухи ходят, сюда северную стражу заслали, чтоб порядок навели. Не сладко у нас в последнее время. Вы если с добром, скажите куда идёте и зачем, мы вас пропустим, даже заветные слова скажем, вас с ними трогать не станут, ни в Приречье, ни в Лесовике. Так вам куда?

— А лошади не наши, нам их в Большом Лазе дала Софла, владелица харчевни, у неё ещё дочь замуж выдали сразу после дня Благоденствия. — Беззаботно проговорил Мэроу, преданно смотря на дозорных, слишком подозрительных как для долины. — Тогда ещё корова околела, ну помните, её чем-то таким Тюрск накормил, когда ему принесли пиво из Приречья. Ну, так он спьяну решил подружиться, ему ещё Фруск говорил, а он как всегда своё…

— А чего вы их отпустили?

— Ну, так они умные, сами придут домой, а мы обратно уже как-нибудь пешком. — Вставил Лант.

— Софлу я знаю, — задумчиво проговорил Олмах. — И про дочь её верно, насчёт коровы и как там? — Тюрска не знаю, не слыхивал. Но вроде всё верно. Ишь, какие! — Уже громко окликнул путников портной. — Молодые какие, молоко на губах ещё не обсохло, а им уже лень своими ходить. Так чего ж вы кляч-то сейчас отпустили?

— Уже ж недалеко, — добродушно заявил Лант.

— Ну, не так и далеко, так доехали бы быстрее.

— И куда едете?

— В Лесовик.

— Зачем?

— У нас там дела. — Вмешался Мэроу.

— Что за дела такие?

— Нельзя говорить, — вновь быстро проговорил Мэроу, не давая Ланту и рта раскрыть.

— Это отчего?

Мэроу опустил голову, высматривая что-то на дороге.

— Ты извини, я скажу, не пропустят, — достаточно громко пробормотал он и вздохнул. — Есть там одна, ему нравится. — И красноречиво взглянул на Ланта, словно сейчас выдал его самый большой секрет. — У неё мать строгая. Как кабаниха злая. Если узнает — ему голову оторвёт и мне за компанию. А девчонка, знаете такая…

— Как не знать, знаем о ком ты. Как не знать. — Эгман не менее красноречиво усмехнулся и довольно погладил короткую коричневую бороду. Широкая улыбка растянулась на его лице и даже глаза как-то по-особенному заблестели. — Кто ж в чужие деревни-то не лазил по молодости лет? — И он добродушно обернулся к Олмаху:

Знает каждый камышок:

Только вырастет с вершок —

И давай себе мечтать,

О камышечке страдать.

— Как не знать, — недовольно пробормотал портной, потеряв всякий интерес к двум незнакомцам.

— Теперь ясно чего лошадей отпустили. Думаете, выдадим? По коням отследим. Вы давайте топайте отсюда побыстрее. И что б ни слуху, ни духу от вас больше, ясно. Идите куда хотите, только если сами знаете кто узнает, что вы к её дочери пробрались, мы вас не видели? Молчок, ага?