Андрей Орлов - Черный штрафбат

• Название: Черный штрафбат
• Автор: Андрей Орлов
• Жанр: О войне
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-271-29221-7

Страшное лето 1944-го… Александр Зорин не знал, что это задание будет последним для него как для командира разведгруппы. Провал, приговор. Расстрел заменяют штрафбатом. Для Зорина начинается совсем другая война. Он проходит все ужасы штрафной роты, заградотряды, предательства, плен. Совершив побег, Саша и другие штрафники уходят от погони, но попадают в ловушку «лесных братьев» Бандеры. Впереди их ждет закарпатский замок, где хранятся архивы концлагерей, и выжить на этот раз практически невозможно…

---

Кабы не война, подлюка… Она писала Зорину целый год — как окончила институт, как вечерами работала на заводе, а уж этого добра в Новосибирск эвакуировали предостаточно — и всегда ее письма доходили, пусть и менялись адреса полевой почты. А потом вдруг перестали приходить. Отец писал, что ничего не знает про Иришку, уехала, мол, куда-то. С бывшими ее подругами связи не было…

Лязгнуло, распахнулась дверь.

— Всем на выход!

И застонал подвал. Забился в падучей проворовавшийся интендант (поплакать, видите ли, не дали), нервно захихикал паренек, похожий на вора, завыл солдат, так и не узнавший, есть ли жизнь после смерти. Плечистый дядька перестал молиться, глубоко вздохнул. А конопатый вроде даже обрадовался — покурить дадут. И осанистый офицер перестал терзаться мрачными думами, кивнул — мол, чему быть, того не миновать.

Потянулись страдальцы. Не желающих выходить выгоняли прикладами. Зорин встал без единой мысли в голове. Может, и лучше так — не думая о страшном?

Но на выходе его отсекли от группы. Ушли приговоренные, а Зорина вывели отдельно. Посадили в кузов — без рукоприкладства и членовредительства. Три минуты езды, секунды, как гвозди, забивались в мозг, превращались в эпохи. Дом культуры, коридор, комнатка. Канцелярист с погонами старшего лейтенанта усердно хмурил брови.

— Зорин Алексей Петрович? — Приоткрыл папку, что-то в ней подсмотрел и захлопнул. — Уполномочен вам сообщить, что изменились некоторые обстоятельства. Органами контрразведки СМЕРШ, подчиняющимися Народному комиссариату обороны, проведено расследование, и взят под стражу заместитель начальника оперативной части майор Глахотный. Ему инкриминируют участие в агентурно-подрывной деятельности и работу на германскую разведку. Имеются основания полагать, что своей деятельностью майор Глахотный нанес непоправимый вред…

— Слава богу… — выдохнул Зорин. — Товарищ старший лейтенант, я ведь давно это чувствовал… Скажите, я могу идти?

Канцелярист покосился на него как-то странно.

— С вас никто не снимает обвинений, рядовой Зорин. Вы совершили воинское преступление, предусмотренное Дисциплинарным уставом, и должны за него ответить. Уполномочен до вас довести, что высшую меру наказания решено отменить. Вы приговариваетесь к отбыванию наказания сроком на три месяца в штрафной роте. Вот постановление. Ознакомьтесь и распишитесь. Вы будете кровью искупать свою вину отважной борьбой с врагом на трудном участке боевых действий. Отправляетесь прямо сейчас — в расположение 1-й штрафной роты 45-й мотострелковой дивизии.

«Для дальнейшего прохождения службы, — подумал Зорин. — Аминь».

*

И с корабля на бал! Опомниться не успел, прикинуть все за и против… Штрафная рота дислоцировалась на южной окраине Калиничей. Просто «повезло», что в данный момент она находилась здесь. Роту перебросили с одного участка на другой, ждали дальнейших указаний. Постоянный состав проживал в частном секторе — командир роты капитан Кумарин, военком старший лейтенант Шалевич, командиры взводов, их замы по строевой, взводные политруки, заведующий делопроизводством, фельдшер в офицерском звании, санинструктор с санитарами, хранитель ротной печати. А переменный состав обретался в чистом поле. Десять палаток на краю оврага. Уже вечерело. Зорин только и успел откозырять мрачноватому, с белесым шрамом на виске Кумарину.

— Ну-ну, — ухмыльнулся Кумарин, разглядывая дело в папке, прибывшее вместе с осужденным. — Здоровье поправить приехал?

Раскрыть не успел — в центральной части Калиничей, откуда доставили Зорина, стали рваться мины! Капитан оттолкнул ошеломленного бойца, вывалился на крыльцо, подхватив со стола портупею с кобурой и полевой сумкой…

Позднее выяснилось, что парашютный батальон СС, приданный дивизии бригаденфюрера Вольтке, прибыл сюда не шнапс жрать. Информация, принесенная Зориным и Вершининым, переваривалась с трудом, а возможно, и вовсе не переваривалась. Десант, усиленный минометной батареей, свалился как снег на голову. И ведь знали, что в Калиничах в этот день не будет регулярных частей! Одни штабные «крысы», наполовину укомплектованная комендантская рота, хозяйственный взвод, связисты, прочая не больно-то охочая до боевых действий публика… Штаб дивизии разгромили в считанные минуты. Погиб начальник штаба полковник Суздалев, практически все его заместители, офицеры контрразведки, секретной части, судьи военного трибунала, включая члена военсовета дивизии подполковника Проничева. Выжившие офицеры, отстреливаясь, засели в здании по соседству. Но свое черное дело диверсанты сделали. Штаб дивизии полыхал, как веселый пионерский костер.

Капитан Кумарин пытался выйти на связь со штабом. Связи не было. Бегали командиры взводов, строили роту. Солдаты выскакивали из палаток, наспех одетые, кто голый по пояс, кто в исподнем. Бряцали оружием — кто трофейным МП-40, кто отечественным ППШ, кто трехлинейкой Мосина. Примчались две пустые полуторки, шофер орал, свесившись с подножки:

— Эй, штрафники, мать вашу, штаб горит, все убиты! Капитан Туриев требует подкрепление! Фрицы отходят к лесу на западной окраине — у них документация штаба и несколько наших ребят из шифровального отдела! Сделайте, так вас растак, хоть что-нибудь!

— По машинам! — орал, срывая голос, Кумарин. — Первый взвод, второй взвод! Шалевич, командуйте своей группой! Не выпустим фрицев из Калиничей! Лузин, с третьим взводом — бегом! Перекрыть улицы Некрасова и Ленина! Заходим с трех сторон!

Зорина закружило в водовороте. Он чувствовал азарт и что-то вроде кратковременной эйфории — уж лучше, чем покойником в подвале! Оружие выдать не успели, но кого это волновало? Он плохо помнил, как очутился в кузове, набитом возбужденными штрафниками. И чем они отличались от обычных солдат? Та же форма, те же лица — молодые и не очень, неистребимый запах пота, крепкая ругань, помогающая жить и воевать.

— А ты кто такой? — буркнул молодой боец с продавленным шрамом, сползающим с черепа на лоб. Он подвинулся, освобождая место.

— Разберемся, — буркнул Зорин. — Новенький я в вашем классе. Принимаете новеньких?

— Да сколь угодно! — хохотнул солдат. — Новенькие тут долго не живут. А стареньких днем с огнем не сыщешь. Игумнов моя фамилия. Федор Игумнов. Я за пьянку, а ты?

— Да вроде как за драку…

Первая полуторка, набитая матерящимися штрафниками, помчалась по проселочной дороге в объезд села. Вторая неслась по улице Советской между двухэтажными бараками. Разбегались старики, женщины в платочках, дети, забирались в подвалы. Стая собак скакала за машиной, возбужденно гавкая. Над центром Калиничей висел тяжелый дым. Оттуда все еще доносились автоматные очереди, временами оживал крупнокалиберный пулемет. Гранатометчик в каске, обтянутой маскировочной сеткой, выпрыгнул из-за поворота, как черт из табакерки. А вот это «Панцерфауст», — машинально отметил Зорин. Водитель не спал, грязно выругался, выворачивая баранку. Машина съехала с дороги, ткнулась в фонарный столб, на котором отродясь не было фонаря, но висел суровый плакат, предупреждающий о том, что диверсант не дремлет. А ведь действительно не дремлет! Рвануло метрах в тридцати от машины. Двоих посекло осколками, вывалились из кузова. Кто-то закричал, хватаясь за окровавленное лицо. Зорин выхватил у раненого автомат — ему уже не поможет.

— К машине! — ревел Кумарин, выскакивая из кабины. — Рассыпаться по улице! Вперед, к штабу!

Люди, охваченные возбуждением, бежали по улице. Трещали выстрелы. Зорин видел, как пятились фигурки в защитных мешковатых комбинезонах, стреляли прицельными очередями. Падали штрафники — то один вываливался из толпы, то другой, то третий. Он залег на тротуаре, разбросав ноги, ловил в перекрестие прицела перебегающие фигурки. Плавно нажал на спуск — гитлеровец выронил автомат, винтом ушел в землю. Второй схватил раненого за воротник, начал оттаскивать и повалился — пуля пробила каску.

— Загораешь, новичок? — рядом пристроился Игумнов, засыпанный кирпичной пылью и известкой, передернул затвор карабина — укороченной винтовки Мосина-Нагана.

Он вовремя прилег — взрыв прогремел шагах в сорока. Выбило остатки тротуарной плитки, посыпались разбитые стекла, с треском вывалилась оконная рама. Несколько солдат свалило осколками. Кто-то выл, перебирая ногами — в животе зияла огромная дыра и оттуда что-то выползало — густое, серое, тошнотворное…

— Сеньку Рыбакова убили, тьфу ты, — сплюнул Игумнов. — Месяц ему давали, завтра бы уже освободился…

— Смотри, — Зорин ткнул подбородком вверх. — Это что, пожарная вышка?

— Уж точно не маяк, — ухмыльнулся Игумнов, щурясь из-под ладони на заходящее солнце. Слева за бараками возвышалось долговязое дощатое сооружение. Никому еще не пришла идея туда забраться. Капитан Кумарин сидел за углом, обнимая водосточную трубу, стрелял из табельного ТТ и зычным матом подгонял солдат. Атака захлебнулась. Улица простреливалась насквозь. К автоматным очередям добавилась трескотня пулемета MG-13, весьма популярного у солдат вермахта и СС.