Ричард Зимлер - Охота Полуночника

• Название: Охота Полуночника
• Автор: Ричард Зимлер
• Издательство: ACT, ACT Москва, Транзиткнига
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-032449-9, 5-9713-0728-2, 5-9578-2726-6

Португалия конца XVIII века…

Оживленные порты, куда приплывает множество кораблей из самых дальних стран, и городские улочки, на которых звучат невероятные истории о морских путешествиях…

Инквизиция, преследующая еретиков-вольнодумцев и иудеев-иноверцев…

Богатство купцов и ремесленников, нищета бедняков и бродяг…

Именно здесь начинается история удивительных приключений юноши, которому предстоит стать участником грандиозных событий и в Старом, и в Новом Свете, пережить смертельный риск и великую, отчаянную любовь…

---

Но тут я вспомнил, что именно мой отец был в ответе за ту жизнь в нищете и унижениях, которую вела эта девушка, и стыд пригвоздил меня к месту. Как же я смогу заговорить с ней, — ведь, должно быть, она с рождения проклинает меня и всю мою семью!

Она принесла для нас еще печенья, хотя мы не успели доесть первую тарелку и не просили добавку. Эдвард объяснил, что такие выходки в ее характере, подмигнул мне, как заговорщик, а затем обратился к девушке:

— Морри, мне раньше казалось, что у тебя умная голова на плечах, но теперь я вижу, что ты просто глупышка. Думаешь, тебе все позволено, да? Неправда. Вот увидишь, рано или поздно все изменится. И скорее рано, чем поздно. А теперь убирайся отсюда, пока я не надрал тебе уши.

— Прошу прощения, — отозвалась она, но похоже, эти слова ее ничуть не задели.

Мне же хотелось ударить кулаком его прямо в лицо, и я удержался, лишь вспомнив, как говорил мне Полуночник: «Ты слишком горяч. Нельзя так легко выходить из себя».

Должно быть, приняв меня за друга своего хозяина, Морри смерила меня презрительным взглядом. Набравшись смелости, я спросил, нельзя ли мне остаться в Ривер-Бенде на недельку, чтобы порисовать местных птиц. При этом я держал руки на коленях: я уже заметил, что в южных штатах, как и в Англии, люди считают излишнюю жестикуляцию вульгарной.

— Но, мистер Стюарт, — с озадаченным видом откликнулся Эдвард, — не думаю, что мы сможем предложить вам условия, к каким вы привыкли в Британии. Это очень скромный дом, и, как я уже говорил, моей супруги сейчас здесь нет. Я же живу тут от силы два-три дня в неделю. Несомненно, наши условия покажутся вам весьма примитивными.

— Мне понадобится лишь комната и одна-единственная трапеза в день, мистер Роберсон.

— Да, но ниггеры… В это время года от них полно хлопот. Летом, в жару, они делаются беспокойными. Готовы плясать всю ночь напролет, если надсмотрщик не разгонит их кнутом.

— Сказать вам по правде, сэр, я даже не замечаю африканцев. Все эти глупости меня ничуть не касаются, — заявил я, пытаясь выглядеть как можно убедительнее.

— Да, полагаю, вам куда интереснее дятлы и зяблики, — ухмыльнулся хозяин дома.

— Верно. — Я засмеялся.

Когда я стал настаивать, что заплачу за проживание, Эдвард заявил, что это невозможно. Он позвал Кроу, дожидавшегося снаружи, и велел перенести мой багаж в старую комнату миссис Анны. Прежде чем отправиться наверх, я вышел к Луизе. Сообщив ей, что все в порядке, я вернулся к экипажу за чемоданами, шепотом сообщив, что видел дочь Полуночника и ее зовут Морри.

Луиза радостно схватила меня за руку, но тут же осеклась: не следовало так открыто показывать свои чувства. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что нас не подслушивают, она воскликнула:

— О, Джон, я так рада! Вам удалось с ней поговорить?

— Пока нет, но попробую позже.

— Вы ее убедите, я уверена.

— Жаль, что мне недостает вашей убежденности.

— Убежденность ничего не стоит, — улыбнулась она. — Вот почему у меня ее в достатке.

Я поблагодарил Исаака за помощь.

— Не буду вас здесь целовать, — прошептала она. Мы пожали друг другу руки. — Будьте осторожны, Джон. На прощание я скажу вам то, что всегда говорила мне мама, если я затевала какое-нибудь рискованное дело. Сама толком не знаю, что это значит, но мне ее слова помогали. — Она уперлась ладонями мне в грудь и проговорила: — Съешь эту ночь, дитя. Съешь ночь внутри себя.

Чуть позже в тот же день со своим блокнотом я вышел на улицу, а затем направился на кухню, которая располагалась в отдельном строении, соединенном галереей с жилым домом. Изнутри доносились негромкие голоса. Я постучал, и мне открыла пожилая негритянка в очках и просторной белой рубахе.

Она сказала, что она кухарка, и ее зовут Лили. Когда я спросил, может ли здесь кто-нибудь постирать и выгладить мне рубаху и брюки, она немного помялась, а когда я повторил вопрос, заявила:

— Я велю Морри этим заняться, сэр.

— А могу я сам поговорить с Морри?

— Конечно, сэр. Подождите здесь, прошу вас.

Чуть погодя появилась Морри со встревоженным видом. Она опасливо остановилась в двух шагах от меня.

— Морри, я хотел бы попросить тебя об одолжении, — сказал я.

— Да, сэр?

— Одежда, что я оставил на кровати, очень-очень грязная. Могла бы ты сделать рубашку… сделать ее белой-белой, как небо?

— Белой, как небо? Боюсь, я не совсем понимаю, сэр.

— Мне говорили, что такого цвета было небо во времена Первых Людей.

Она отступила на шаг.

— Мы — Первые Люди, — добавил я. — Ты и я, и все остальные. Хотя эта тайна известна лишь немногим.

Но прежде чем я успел что-либо объяснить, она бросилась прочь.

Глава 18

Почему Полуночник не может говорить?

Когда незнакомец явился на кухню и стал спрашивать обо мне, Лили расквакалась как лягушка, потому что не могла понять и половину из того, что он говорил. Глядя на меня своими серо-голубыми глазами, он очень вежливо попросил постирать его вещи… Как будто я могла отказаться! А потом сказал нечто странное: что его одежда очень-очень грязная, и что небо белое-белое. Только папа так говорил.

От этого у меня сперва ум за разум зашел. Сперва я решила: этот негодяй схватил моего отца! А теперь издевается, разговаривая так со мной. Должно быть, они где-нибудь втайне пытают папу. Может, это длится уже давным-давно…

Зачем он явился в Ривер-Бенд, я понять не могла. Должно быть, хотел посмотреть, как я буду мучиться, узнав, что папа в плену. Но тогда зачем в Чарльстоне, словно не знал, где тот сейчас? А если папу схватили, то почему же не вернули его мастеру Эдварду, законному владельцу?

Я не могла смотреть на этого незнакомца, стоявшего в дверях. У меня перехватывало дыхание. Я бросилась прочь, сама не зная, куда. Я чувствовала, что задохнусь, если немедленно не укроюсь в Большом Доме.

Убежав прочь, я наткнулась на Ткача, который чинил клетку для цыплят.

— Эй, помедленнее, детка! Что с тобой такое?

— Нужно все отменить, — зашептала я и рассказала про незнакомца, который поймал моего отца.

— Нет, детка, теперь уже поздно что-то менять.

— Мне кажется, он похитил папу.

И тогда я расплакалась, потому что очень надеялась, что отец сумел сбежать и попал на Север. Уж если он не смог спастись, то разве у нас есть шанс?

— Мы все умрем, Ткач! Они нас поймают!

— Успокойся, детка. Успокойся. Расскажи мне, о чем ты думаешь.

Я объяснила, что не могу понять, с какой стати гость спрашивает об отце, если он уже держит его в плену. Ткач поразмыслил над этим, грызя соломинку, а затем объявил:

— Он хочет выяснить, кто помог ему сбежать. Наверно, твой папа ни в чем сознается.

Разумная мысль.

— Если он к тебе обратится, то просто скажи, что вообще не знал моего отца, — велела я.

— Как же я такое скажу, детка? Я ведь здесь живу всю жизнь.

— Тогда скажи, что тебя не было здесь, когда он исчез. Что он был в Чарльстоне.

— Как скажешь, Морри. А как ты думаешь, где он держит твоего папу?

— Не знаю, — ответила я и решила выяснить это любой ценой.

Пару часов я не возвращалась в дом и гуляла по лесу в надежде, что за это время незнакомец вернется восвояси. Если он еще будет здесь, когда Бофорт даст сигнал, что лодки у причала, то на пути к свободе прольется много крови. Мне не хотелось думать об этом, и я не знала, смогу ли что-то изменить. Затем решила не тревожиться понапрасну. Время покажет.

На пути к Большому Дому я опять заглянула к Ткачу, и он мне сказал, что недавно поболтал немного с незнакомцем. Он даже отвел его в хижины рабов.

— Надеюсь, ты не показал ему мою комнату и ничего не сказал насчет папы?

— Ничего не сказал. Ты что-то злая сегодня, детка.

— Да, и имею на это право.

Я вернулась в дом, твердо вознамерившись выяснить, какие тайны хранит этот незнакомец. Кроу сказал, что он куда-то вышел, поэтому я втихаря проникла к нему в комнату.

Его багаж лежал на кровати. Раскрыв сумки, я обнаружила там две вещи, от которых у меня задрожали руки: длинное белое перо и самодельную стрелу из трех частей, идеально подходивших друг к другу.

Потрясенная, я уселась на стул. Именно такие стрелы по описанию папы делали люди в Африке. Перо… Конечно, его могли выдернуть и у старой курицы, но только оно было очень длинным. Оно напомнило мне о той таинственной белой птице, о которой рассказывал мне папа. Он охотился за ней много лет, а потом однажды обнаружил в Португалии.

Да, этот незнакомец и впрямь был очень странным. Проглядывая наброски птиц в его блокноте, я обнаружила там папин портрет. Если это и впрямь рисовал наш гость, то у него явно был талант. На бумаге он сумел запечатлеть истинную душу моего отца, но это был не тот человек, которого я знала. Глядя на этот рисунок мокрыми от слез глазами, я осознала, что так, должно быть, выглядел мой папа прежде, чем я появилась на свет. Здесь ему было от силы лет тридцать. В ту пору он и впрямь мог на бегу обогнать оленя.