Эдриан Маршалл - Дорогая, где Бобстер?

• Название: Дорогая, где Бобстер?
• Автор: Эдриан Маршалл
• Издательство: Издательский дом «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-7024-2582-5

Если бы Эмми Даглборо не поднялась в канун Рождества на старый чердак, то, возможно, ее жизнь сложилась бы по-другому. Если бы Джорджия Уаскотт не оказалась в мрачной и странной английской деревушке, то, возможно, ей никогда не удалось бы разобраться в самой себе. Если бы Эмми не попался на глаза дневник Джорджии, то она так и не узнала бы о том, что ее настоящая любовь вовсе не там, где она ее искала… А вот если бы Джорджия не обрела свою настоящую любовь, кто знает, что тогда было бы с Эмми?..

---

Эмми прекрасно относилась к дяде Монти — брату своего отца, — но его появление на чердаке не очень-то ее обрадовало. Если дядю Монти прислала мама, то Эмми вряд ли удастся дочитать дневник.

— Где Бобстер, дорогая? — повторил вопрос дядя и, откинув крышку деревянного люка — на чердак можно было попасть только через большой квадратный проем, сделанный в потолке комнаты, находившейся под ним, — забрался в убежище Эмми.

— Бобстер со мной. — Эмми отогнула краешек голубой куртки, отороченной мехом, и показала дяде умилительно спящего под ней песика.

— А, вот он где, — улыбнулся дядя Монти. — Я так и знал, что ты уже вернулась из школы и утащила куда-нибудь этого бродягу.

— А как ты догадался, что я на чердаке? — ошеломленно уставилась на него Эмми, и не подозревавшая, что ее, оказывается, давно уже рассекретили.

— Во-первых, я слышал шум. — Дядя Монти дотронулся пальцем до уха, словно напоминая племяннице, что он не глухой. — А во-вторых, кое-кто забегал к моей маленькой Эмми. И, узнав, что ее нет дома, страшно огорчился. Догадываешься кто?

— Тайлер? — без особого энтузиазма поинтересовалась Эмми.

— Вовсе не Тайлер, — хитро прищурился дядя Монти.

— Ник? — Сердце Эмми подпрыгнуло и остановилось, словно летящий мяч, застывший на фотоснимке.

— Надо же, угадала, — улыбнулся дядя Монти.

— Он ничего не просил мне передать? — пробормотала Эмми, стараясь не выказывать особенной заинтересованности.

— Нет, не просил. Но был очень огорчен, когда узнал, что ты еще не вернулась. Я подумал, не стоит говорить ему, что ты сидишь на чердаке, — подмигнул племяннице дядя Монти. — Пускай парень помучается и хорошенько подумает над своим поведением.

Эмми похолодела. Дядя Монти всегда отличался проницательностью, но откуда он может знать, что произошло между ней и Ником?

— Он что-то сказал тебе? — настороженно спросила она.

— Эмми, деточка, — многозначительно улыбнулся дядя, — есть вещи, о которых и говорить не надо. Вы поссорились — это очевидно. Иначе бы он пришел сюда с тобой, а ты не сидела бы на чердаке. Он виноват — и это тоже ясно как день, дорогая. Твой Ник не похож на парня, который признает себя виноватым, если на самом деле знает, что прав.

Эмми улыбнулась. Странно, что у дяди до сих пор нет детей. Он был бы замечательным отцом. Куда лучшим, чем ее папа, которого мало что интересует, кроме его собственных дел. Джорджу Даглборо совершенно наплевать, что с его дочерью и почему она сидит на чердаке с Бобстером.

— Спасибо, что не выдал меня Нику, — улыбнулась Эмми.

— Обращайся, если понадобится кого-нибудь отбрить, — подмигнул ей он. — С этим я отлично справляюсь. Интересно? — кивнул он на дневник, лежавший у Эмми на коленях.

Ей не хотелось врать, но и говорить о том, что именно она читает, тоже было неловко. Эмми покраснела и только легонько кивнула.

— Вижу, что интересно, — понимающе кивнул дядя. — Ладно, не буду мешать. Надеюсь, ты не просидишь тут до самого сочельника? Думаю, в этот раз будет особенно весело. Даже твои бабушка и дед собрались приехать в гости.

— Да, я знаю, — кивнула Эмми. — Папа говорил, что они обещали прилететь уже в сочельник. Мы столько не виделись… Если честно, я их очень плохо помню.

— Неудивительно, — хмыкнул дядя, — мы с Джорджем видели родителей реже, чем своих бабку и деда. Ну ладно, я пойду, не буду тебе мешать.

Дядя снова скрылся под люком, а Эмми подумала, что взрослые все-таки не такие уж невнимательные, как ей казалось. Во всяком случае, к дяде Монти это не относится. А вот папа… Да и мама, Айрис, тоже не слишком-то наблюдательна. Она до сих пор считает дочку маленькой и думает, что все ее проблемы — это глупости капризной девчонки.

Эмми согрело душу известие о том, что Ник все-таки пришел просить прощения. Но она никак не могла понять, хочется ли ей видеть этого подлеца и предателя.

Обидно было, что Тайлер, ее замечательный друг Тайлер, так и не удосужился узнать, что с его подругой. Может, Ники был прав, говоря, что их дружба и в самом деле ничего не стоит?

Решив, что меньше всего ей сейчас хочется думать о Ники, Тайлере или о ком-то еще, Эмми снова открыла дневник.

3

«Двадцатое декабря, 19… год»

Не знаю, сколько еще выводов я сделаю из своего путешествия, но один из них пришел мне в голову сразу, как только я, пересев с самолета на поезд, доехала до очередного пересадочного пункта. Вывод оказался простым — здесь точно не Филиппины. Не знаю, как у англичан обстоят дела с вуду, но одно я, простояв почти час на засыпанной снегом остановке, на которую теоретически должен был прийти автобус до вожделенного города Бервика, поняла точно: холод здесь просто ужасный.

Очень скоро выяснилось, что так думают не только двуногие неудачливые существа, но и четвероногие страдальцы. Через полчаса моего одинокого ожидания ко мне подошел очень симпатичный и, по всей видимости замерзший не меньше моего, пес. Это был недавно выросший из щенячьего возраста увалень с длинными ногами и лохматым туловищем, густая шерсть на котором позволяла принять его издали за помесь борзой и волкодава.

Я разделила с симпатягой свой так и не съеденный обед: сандвич, купленный еще в аэропорту.

Конечно, эта скудная трапеза не удовлетворила ни меня, ни моего товарища по несчастью.

Однако пес оказался крайне признательным существом и отблагодарил меня по-своему: свернулся калачиком прямо на моих, мягко говоря, не подходящих для столь снежной зимы сапожках. Я действительно немного согрелась и почувствовала какую-то обволакивающую жалость к нам обоим — существам, лишенным крова и тепла.

Поначалу я надеялась, что до Бервика меня довезет такси или попутка, но очень скоро одинокий прохожий — несмотря на то что было около десяти, улицы казались вымершими — сообщил мне, что таксисты ни за что не поедут в Бервик в столь поздний час, и мне осталось рассчитывать только на последний автобус, который должен приехать без четверти одиннадцать.

Слово «должен» меня немного утешило. Правда, жаль было оставлять в одиночестве моего лохматого приятеля. Но когда долгожданный, абсолютно пустой автобус притормозил у перекошенного козырька остановки и открыл старенькие двери, пес проворно поднялся с моих ног, запрыгнул на ступеньки автобуса и повернулся ко мне, словно вопрошая: «Ну что ты стоишь, ты ведь его дожидалась?». В собачьем взгляде мне почудился задор кавалера, который, вопреки всему, решил проводить до дома понравившуюся даму.

Водитель не обратил на пса никакого внимания, и мне оставалось лишь послушно залезть в автобус следом за своим лохматым приятелем.

— В-вы едете в Б-бервик? — стаскивая тонкие перчатки с окоченевших рук, поинтересовалась я у водителя.

Окинув меня недовольным взглядом, он буркнул:

— Я проезжаю Бервик.

— Т-то есть вы т-там не ост-танавливаетесь? — клацая зубами, уточнила я.

— Останавливаюсь по требованию, — рявкнул на меня водитель и с такой силой надавил на газ, что я качнулась и буквально рухнула на ближайшее ко мне сиденье.

Вопрос об оплате проезда почему-то отпал сам собой. Я подумала, что, если спрошу своего странного возницу о чем-нибудь еще, он ответит мне какой-нибудь грубостью. В обычном автобусе ко мне подошел бы кондуктор. Но этот автобус, проезжавший мимо Бервика, язык не поворачивался назвать обычным.

Лохматый скиталец, по всей видимости, решил проехать со мной остаток пути. Если честно, я была даже рада его присутствию: неприютный город, странный водитель, место, куда никто не хочет ехать, — все это нагнетало тревогу.

— Бервик! — раздался наконец зычный голос водителя, и я заторопилась к выходу: двери могли захлопнуться прямо перед моим носом.

Вместе со мной из автобуса выскочил и пес. Ответом на мой вопросительный взгляд было многозначительное молчание и влажный блеск темных карих глаз.

— Зря ты за мной увязался, — оглядевшись по сторонам, ласково пожурила я своего провожатого. — По-моему, этот Бервик не самое гостеприимное местечко.

В Бервике, маленьком городке с бело-голубыми домиками, усыпанными ватными клочками снега, должна была быть гостиница. Во всяком случае, о единственной гостинице в городе я вычитала из книжки-путеводителя, который купила сразу, как только вышла из самолета.

Гостиница называлась «Ред санрайз», и это название мне не очень-то понравилось. Не скажу, что уютным показался мне и сам городок: темные окна стареньких невысоких домишек косились на меня устало безжизненным, обескровленным взглядом. Я надеялась, что утро развеет мои ночные тревоги и город покажется не таким мрачным и пустым. Однако сейчас, в промозглой ночной тишине, я, некогда мечтавшая о жизни в тихом маленьком городке, с тоской вспоминала шумный и светлый город, из которого уехала.